Владимир Сичевой: портрет в интерьере ракет

Родословная нашего героя восходит к Чигирину — первой столице Гетманщины, где жили его предки — сечевики. В годы колонизации запорожских вольностей свободолюбивые казаки, оставив обжитые края, перебрались под Кривой Рог, поселившись на левом берегу Ингульца в поселке Радевичево возле бывшего казацкого зимовника Сечеваново. Эти места известны тем, что тут проходил знаменитый «чумацкий шлях», здесь получали обильные урожаи ржи, выводили ценные породы крупного рогатого скота, лошадей и овец, а деды, прадеды и родители Сичевого занимались еще и виноградарством. Владимир Иванович уточняет: «Родители имели приличный земельный надел, всегда держали корову, кабанчика, кур. У них было 500 кустов винограда! Работали от зари до зари, но и жили как вареники в масле — все было!»

Сичевым повезло: они не попали под раскулачивание, их не зацепил косой голодомор, по ним не прошел каток политических репрессий — спасло то, что переехали в город Ингулец, где после гражданской войны и разрухи началась добыча железной руды, а работников рудников и шахт тогда не трогали…

Беда ворвалась в сорок первом: эвакуироваться не удалось, главу семейства и его старшего сына угнали в Германию. Все заботы о семье легли на плечи младшего, Владимира. С апреля сорок четвертого он — ученик токаря. В 15 лет работал, как и все в годы войны, по 12 часов в сутки — тогда действовала так называемая двухсменка: с семи утра до семи вечера или с семи вечера до семи утра. Работали без выходных. За три минуты опоздания можно было «загреметь» в тюрьму. Удивительно, как при этом Володе Сичевому удалось окончить вечернюю школу.

В 1948 году он поступил в Херсонский судомеханический техникум — началась счастливая студенческая жизнь: учеба на дневном отделении, приличная стипендия, существенная поддержка семьи и море всяческих искушений. Херсон — город ткачих, город студентов, а точнее, студенток, а ты молод, на тебе морская форма, брюки-клеш и золотой краб на фуражке. А потом — диплом техника-технолога, престижная работа на военном судостроительном заводе… Что еще нужно для полного счастья?

Когда сын приехал к родителям в родной Ингулец, отец и мать светились от счастья, знакомые не скрывали восхищения, и лишь студентка четвертого курса Днепропетровского госуниверситета Феликса Кочубей, приехавшая погостить к родственникам, казалось, не обращала внимания на юношу. Но это только казалось, на самом деле девушка влюбилась с первого взгляда. Правду говорят: любовь начинается на земле, но браки заключаются на небесах. Бог соединил Сичевого и Кочубей — семейную жизнь молодые начали в Днепропетровске: Феликса завершала учебу в университете, Владимир, строя семейное гнездышко, осваивал новое для себя дело.

С военным производством Владимир Сичевой познакомился еще на судостроительном заводе Николаева во время преддипломной практики. Это был один из многих секретных заводов со строгим режимом и всеми атрибутами военного производства. Но то, что происходило на «автозаводе» (так тогда горожане по старой памяти называли предприятие «почтовый ящик 186» — нынешний Южмаш), ни в какое сравнение не шло с судостроительным заводом. Здесь все было на порядок строже. Впечатляла мощная охрана завода с высоким кирпичным забором, рядами колючей проволоки и контрольно-следовой полосой, как на государственной границе. Охрану завода, сборочных цехов, испытательных стендов и лабораторий несли военнослужащие специализированной воинской части. Обычным явлением на заводе были документы с грифом «секретно» и «сов. секретно».

Сичевой чуть-чуть опоздал к рождению ракетного гиганта на Днепре: он пришел, когда уже были собраны первые «единички» (ракеты Р-1) и началась подготовка к освоению ракеты Р-2. В это время министр Д.Устинов снял с работы первого «ракетного» директора Георгия Григорьева. Никто толком не знал, почему это произошло, тем более что Григорьев был инженером от Бога, организатором, каких поискать. В директорское кресло министр усадил 36-летнего начальника главка Леонида Смирнова. Вот такая, полная драматизма история происходила на бывшем автомобильном заводе, где шло освоение чрезвычайно секретной техники — «автомобилей вертикального взлета» (весьма прозрачный намек на продукцию завода тех лет).

Поступив на новую работу под самый Новый год (29.12.1952), В.Сичевой начал осваивать и новую профессию — инженера отдела техники безопасности. Сама по себе эта должность, весьма важная и необходимая, скорее напоминала роль полицейского, чем инженера: все боялись и редко кто уважал. Не о таком применении своих сил и способностей мечтал молодой специалист. К удивлению многих, он оставил престижную должность и ринулся в самое пекло — стал мастером цеха трубопроводов, которые составляют «артерии и вены кровеносной системы» ракеты.

Трубопроводы на ракеты шли сотнями, все они были разного назначения, разной конфигурации и разной прочности. Здесь же изготовляли сильфоны и компенсаторы, мембраны и мембранные узлы, требовавшие микронных допусков. Чтобы производить массу этих сложнейших конструкций, в цехе применяли практически все виды механической и химической обработки, все способы сварки и пайки, проводили множество испытаний на прочность и герметичность. Одним словом, это был цех, как бы специально созданный, чтобы молодые руководители набивали себе «шишки» и коллекционировали выговоры.

— С Сичевым я познакомился в пятьдесят четвертом, когда он стал мастером, — говорит Павел Плескановский, инженер-технолог, заслуженный изобретатель Украины. — Обычно мастеров трудно найти: они где-то бегают, что-то утрясают, достают, вышибают, а тут новый мастер все делал без суеты и нервозности, без криков и ругани — все у него получалось как бы само по себе. Уметь организовать дело — великое искусство, в этом смысле ему не было равных.

Стремительный рост В.Сичевого от мастера до начальника цеха (1954—1957 гг.) совпал с гигантским рывком завода от королевских ракет к первой стратегической ракете Янгеля 8К63 (Р-12). Это была революция в ракетной технике: днепропетровский первенец — ракета Р-12 стала фундаментом отечественного стратегического оружия.

С переходом на выпуск новых янгелевских «изделий» Р-14 и Р-16 (8К65 и 8К64) загрузка цеха увеличилась почти в три раза, номенклатура возросла до двадцати тысяч наименований (!), в цехе работало уже 700 человек. По сути это был не цех, а завод в заводе, хотя «директор» этого «завода» Владимир Сичевой по-прежнему числился начальником цеха и работал без сна и отдыха. Правда, в таком режиме тогда работали практически все: нужно было ликвидировать семнадцатикратный перевес США в стратегических вооружениях.

Огромные надежды возлагались на новую ракету 8К67 (Р-36), она имела множество принципиально новых технических решений, и ее испытания проходили очень напряженно: никак не удавалось стабилизировать работу двигателей главного конструктора Валентина Глушко. На заводских стендовых испытаниях двигатели показывали отличные результаты, на полигоне взрывались на первых секундах полета. Просто какая-то мистика. Анализ показал: требовалась доработка узлов, которые изготавливались в цехе, где был начальником В.Сичевой. Именно он предложил «вылечить» ракету прямо на полигоне. «Не надо гонять железнодорожные составы с полигона на завод и с завода на полигон», — философски заметил Сичевой. Многие сомневались в положительном исходе, но бригада Сичевого, проявив завидное мастерство, доработала узлы, поставила новые заслонки, обеспечившие мягкий запуск двигателей — ракеты начали летать.

С виду простое предложение оказалось блестящим решением: были сэкономлены колоссальные средства, испытатели уложились в сроки, установленные правительством, а главное — страна получила самую мощную и эффективную в мире на тот момент ракету, послужившую базой для целого семейства боевых и космических носителей.

В иерархии Южмаша Сичевой стал заметной фигурой — его назначили главным диспетчером завода, заместителем начальника производства. В сознании многих должность диспетчера ассоциируется с регулированием движения транспорта. Диспетчер на Южмаше означает все: производство ракет, космических аппаратов, товаров народного потребления, связь с разработчиками, смежниками, поставщиками, полигонами, эксплуатационщиками… Эта работа — высший пилотаж, где нет места ни промахам, ни ошибкам. Шесть лет жил Сичевой в таком режиме — и ни одного сбоя! При этом он умудрился еще и окончить вечернее отделение госуниверситета.

Новое назначение начальником производства № 1, то есть ракетно-космического производства, резко увеличило масштабность работ и полномочия Владимира Сичевого — он как бы перешел на новую, более высокую орбиту. Здесь у него были титулованные предшественники — Александр Макаров, Лазарь Ганзбург, Лука Ягджиев. На их фоне померкнуть мог любой, но Сичевой смотрелся и как достойный ученик, и как талантливый последователь, продолжатель их дела.

Нынешний кабинет В.Сичевого вполне мог бы стать мемориальной комнатой: здесь работали министр Дмитрий Устинов, председатель Госкомитета по оборонной технике Константин Руднев, директор завода Леонид Смирнов… Сичевому предсказывали блестящее будущее. Сколько смелых технических решений и уникальных технологий родилось благодаря ему.

— На моей памяти Сичевой был единственным, кто проанализировал документ КБ на так называемое устройство стыковки, представлявшее довольно сложную конструкцию, — вспоминает ветеран КБ «Южное», кандидат технических наук Вадим Паппо-Корыстин. — В одном из цехов завода он организовал выставку этих устройств и пригласил на нее генерального конструктора Владимира Уткина, главного конструктора КБ-2 Михаила Галася и других руководителей КБ. Эта выставка показала возможность унификации устройств и, как следствие, упрощение их изготовления и уменьшение стоимости. Руководители КБ были просто в шоке: страдало самолюбие, подвергся сомнению профессионализм, но делать было нечего — «выставка» Сичевого пошла на пользу…

Как курьез ныне вспоминают случай с изготовлением установки для производства колбас и сосисок. Однажды первый секретарь Крымского обкома партии узнал, что в «Ореанде» отдыхает член ЦК КПСС, дважды Герой Соцтруда, генеральный конструктор КБ «Южное» Владимир Уткин, и решил пожаловаться ему: разработанные КБ колбасные шприцы очень дорогие и к тому же практически не работают. Уткин прервал свой отпуск и, прибыв на завод, убедился в несовершенстве созданной конструкции. Каково же было удивление генерального, когда рядом он увидел новую, работоспособную конструкцию вакуумного шприца, собранного заводчанами. От Сичевого Уткин узнал: рационализаторы несколько раз предлагали усовершенствовать конструкцию, но предложение даже не рассмотрели. Тут же, прямо в цехе, генеральный продиктовал пять приказов (! ) по наведению порядка в создании вакуумного шприца.

По большому счету, заводчане это делали не для того, чтобы «подмочить» репутацию конструкторов, а исключительно с целью, изложенной в формуле Макаров — Сичевой: все, что выходит из ворот Южмаша, должно быть лучшим в стране! Не имели аналогов в мире южмашевские ракеты, надежными и эффективными были днепровские космические носители, лучшими в стране — тракторы с маркой ЮМЗ.

Авторитет Сичевого рос стремительно, но это вовсе не означало, что он как начальник ракетно-космического производства имел надежный иммунитет против министерского разноса или кремлевского гнева. Однажды его вызвали на коллегию министерства — завод сорвал график поставки на боевое дежурство первой партии ракетных комплексов Р-36М с улучшенными тактико-техническими характеристиками (эти ракеты более известны как SS-18). Дело было не только в том, что первые три боевые машины сдали Министерству обороны на четыре дня позже установленного срока, криминал заключался в ином — срыве графика, контролируемого политбюро. За такие «подвиги» следовали и соответствующие «награды». Особенно распекал главного южмашевского ракетостроителя начальник первого главка Владимир Крючков. Главный диспетчер министерства, любимец министра Борис Федченко, буквально «размазал» начальника центрального производства. Министерские чиновники требовали снять Сичевого с работы.

Министр не согласился с мнением своих подчиненных, он понимал: потерять толкового специалиста легко, найти ему равноценную замену сложно. Афанасьев поинтересовался: «Владимир Иванович, как бы вы поступили на нашем месте?». «Очень строго наказал бы», — последовал ответ Сичевого. «Вы правильно понимаете ситуацию, — ответил министр. — Объявляю вам строгий выговор — делайте выводы».

Выводы Сичевой сделал еще в начале своей производственной деятельности — успех строится на взаимном доверии: руководитель доверяет команде, команда — руководителю. На протяжении десятков лет исключительным доверием Сичевого пользуются Виктор Моисеев — главный диспетчер завода, Александр Руденко — руководитель отдела координации, Павел Плескановский — инженер-технолог, Марьян Тарасевич — начальник цеха космических носителей. Перечислить всех, кому он доверяет как самому себе, невозможно. Это действительно уникальное явление, когда многие руководители — на вес золота, когда сам Южмаш — мировая жемчужина!

Здесь оттачивалось мастерство многих руководителей заводов, организаций, министерств, ведомств, государственных и партийных деятелей. В.Сичевой с гордостью вспоминает директоров Южмаша Леонида Смирнова, Александра Макарова, Леонида Кучму, при которых он прошел все ступени роста и стал заместителем генерального директора. Потом произошла пикантная ситуация, когда генеральным стал Юрий Алексеев, который по возрасту годился Сичевому в сыновья. У всех еще в памяти это сложное время. Тогда стоял вопрос: быть или не быть ракетно-космическому Южмашу. Именно в тот момент образовался сверхпрочный тандем Алексеев—Сичевой, созданный из сплава «молодость плюс опыт», благодаря которому удалось сохранить уникальное производство и значительно расширить возможности завода.

Ныне Южмаш известен не только современными космическими носителями, он стал главным изготовителем украинских троллейбусов и трамваев, надеждой отечественной ветроэнергетики. Уже сейчас Южмаш вывел Украину в ряд передовых стран по использованию энергии ветра — созданы и успешно действуют первые 700 ветроэнергетических 100-киловаттных установок в Крыму и Донбассе. Ныне Южмаш осваивает производство более мощных 600-киловаттных установок, в перспективе — выпуск 2500-киловаттных ветроагрегатов. Возможно, Украина дождется, когда ее символ — Днепр-Славутич — освободят из плена убыточных гидроэлектростанций, а стране и ее жителям возвратят экологически чистую среду обитания. Во имя этого сейчас работает Южмаш, его живая легенда и гордость Владимир Сичевой — человек с более чем пятидесятилетним стажем ракетостроителя, лауреат Ленинской и Государственной премий, кавалер многих государственных наград СССР, Герой Украины.

Кто мог предположить, что криворожский мальчишка, опаленный войной, будет руководить производством самого мощного оружия, сохранившего мир на Земле, что этот мальчишка, мечтавший в детстве о море, будет создавать космические носители «Зенит» для грандиозного международного проекта «Морской старт» и принимать участие в других крупнейших международных космических программах?!

Пришло время — ныне уже внуки Сичевого гордятся своим предком — потомком запорожских казаков, ветераном ракетостроения, которому исполнилось семьдесят пять, но он по-прежнему бодр, энергичен, полон новых замыслов и идей.