Вкус к справедливости против «культуры коррупции»

Коррупция в Украине вполне легитимна и привычна для населения. Многие жизненные стратегии наших граждан строятся «с учетом реалий» — с юных лет люди учатся давать взятки и использовать знакомства да пресловутый блат для решения своих проблем. А проблемы часто связаны с отсутствием правовой защиты граждан, когда прорехи в несовершенном украинском законодательстве латаются чьей-то небескорыстной властной волей — именно таким способом наши смирные обыватели привыкли получать справки-прописки, регистрировать бизнес, платить налоги, а также уклоняться от службы в армии и ответственности за различные правонарушения.

Система личных связей и принудительных (в лучшем случае добровольно-принудительных) платежей окружала человека с рождения — его родители, планируя продолжить род, искали лучших врачей и платили им хорошие деньги, потом «отстегивали» на детсад, затем снабжали школу. Человек вырастал, и приходило разорительное время поступления в университет, устройства на хорошую работу. По дороге к дорогому доктору автомобиль тормозили сотрудники ГАИ. В страшных снах к нашему герою являлись налоговики и сотрудники ЖЭКов… И приходило желание влиять на ситуацию, чаще всего оно ограничивалось мечтами «выбраться куда-то наверх» и самому стать влиятельным — переходить, например, за хорошие деньги из фракции во фракцию в парламенте. Пустые мечты имеют тенденцию замещаться прагматикой — с коррупцией, пронизавшей все сферы общества, можно жить, как с инфекцией в крови, смирившись.

— У нас очень большие традиции жизни в условиях дефицита. Когда люди живут так, это означает, что деньги у них есть, но без знакомства ничего купить нельзя. Система блата — это явление, сформировавшееся в условиях нерыночной, социалистической экономики, ставшее неким правилом жизни. При рыночной экономике уровень блата должен падать, это все решаемо при наличии конкуренции, в том числе и политической. Однако у нас есть культурные традиции, которые не так быстро исчезают, ведь мы перешли к рынку всего пятнадцать лет назад, — считает генеральный директор Киевского международного института социологии Владимир ПАНИОТТО.

Сейчас многие предпочитают знакомствам наличный расчет. Для людей молодых, образованных и обеспеченных покупать себе различные права и преимущества становится даже удобным — сохраняется некий стиль жизни, да и главный закон капитализма — закон экономии времени — еще никто не отменял. Именно на эту категорию прагматичных людей прежде всего рассчитывают коррупционеры всех мастей. Однако именно эти граждане, наиболее активно преобразующие действительность, способны эффективнее всего сопротивляться коррупции.

К этому выводу нас подвел общенациональный опрос общественного мнения «Состояние кор­рупции в Украине». Это базовое исследование, которое ляжет в основу измерения результатов Пороговой программы, разработанной правительством Украины совместно с корпорацией «Вызо­вы Тысячелетия» (МСС). Опрос проводился Ки­евским международным институтом социологии (координатор — Виктория Захо­жая) под руководством Менедж­мент Системс Интернешнл (MSI) при финансовой поддерж­ке Агентства США по международному развитию (USAID).

Было опрошено 10580 респондентов, проживающих во всех областях Украины. Было дано следующее определение коррупции — злоупотребление служебным положением в личных целях.

Коррупция как способ выживания

Первое, что отметили исследователи: в Украине очень низок уровень доверия к власти на всех ее уровнях, соответственно, и ко всем ее ветвям. Только 10—16% опрошенных безоговорочно доверяют «верхушке». Этот показатель отличает Украину от других европейских стран, где власти доверяют больше (но наша критичность однозначно полезнее, к примеру, безоговорочной поддержки Путина россиянами). Украинцы подозревают власть предержащих в корысти и забвении государственных интересов. Свыше двух третей опрошенных убеждены, что органы исполнительной власти не прилагают значимых усилий для борьбы с коррупцией. 61% граждан полагают, что борьба с коррупцией — это прерогатива прежде всего президента, однако только 21% отдает должное его политической воле в этой борьбе. Далее идут Верховная Рада (42,3%), премьер-министр и правительство (38,2%), а также милиция и прокуратура (37%), по мнению респондентов, тесно связанные между собой.

Большинство населения получает информацию о коррупции и программах борьбы с ней из массмедиа, причем 32% уверены в ее объективности.

Украинцы считают, что болевые точки современного общества — это экономическая нестабильность, высокая стоимость жизни и медицинского обслужива­ния, нестабильность в социальной и политической сферах, под которой подразумеваются преступность, коррупция во властных эшелонах и наркоторговля (эти проблемы отмечают как злободневные по 90% респондентов). Общее мнение о причинах расцвета коррупции в нашей стране: управленцы используют свои должности в качестве инструмен­та для получения собст­венной выгоды, а контроль над их действиями со стороны правоохранителей явно недостаточен.

Коррупцию рассматривают как привычный способ выживания и деятельности в Украине. 52% респондентов считают ее оправданной в большинстве ситуа­ций, где нужно «решать вопросы».

77% опрошенных считают, что с 2004 года уровень коррупции остался неизменным или даже возрос. Интересно, что именно в 2004-м украинцы, воодушевленные помаранчевой революцией, были готовы начать жизнь «с чистого листа» в морально обновленном обществе. Но не были созданы новые демократические институции, и к тому же многие избиратели были разочарованы «любими друзями». Вероятно, эти обиды отложились на восприятии сегодняшних реалий.

Считается, что наибольшие коррупционеры заседают в Верхов­ной Раде и Кабмине. В государственном секторе наивысший уровень коррупции отмечается в таких институциях, как ГАИ, милиция (без ГАИ), медицинские учреждения, суды, университеты, прокуратура, таможенная и налоговая службы.

Реальный опыт столкновения с проявлениями коррупции

67% украинцев, которые имели дело с государственными чиновниками в течение года, отмечали, что были втянуты в коррупционные действия. Однако выборка большая, и в нее вполне могли попасть и те, чей опыт — брать, а не давать взятки. От трети до половины респондентов утверждали, что государственные должностные лица требовали у них взятки. Чаще всего это происходило в университетах, медицинских учреждениях, милиции; органах, регламентирующих предпринимательскую деятельность; органах, предоставляющих государственное жилье; в коммунальных службах; в таможенной службе; в органах разрешительной системы; на призывных пунктах в Вооруженные силы; во время принятия на работу в государственные органы власти и в судах.

Вдвое чаще люди давали взят­ки по требованию (25% случаев), чем расставались с деньгами добровольно (11%).

Почти 69% опрошенных в течение последнего года пользовались услугами государственной медицинской системы — и большая часть из них были втянуты в коррупционные действия: кроме вручения врачам «живых» денег нужно было еще покупать мед­препараты и инструменты, а также делать «благотворительные» взносы. Не самая лучшая при­вычка населения — платить за услуги, которые государство должно предоставлять бесплатно, но здоровье дороже — медики наживаются на безысходности.

Большинство из тех 23% респондентов, у кого есть дети-школьники, оплачивали образовательные услуги — это традиционное «взимание мзды» в школьные и классные фонды, на ремонт школы и подарки учителям. 40% тех, кто взятками обеспечивал своему чаду успехи в университете, отметили, что платили за поступление. Около 20% респондентов в течение года вступали в контакт с сотрудниками ГАИ. 37% платили, чтобы получить или обновить водительские права, пройти техосмотр, зарегистрировать или обновить разрешение на автомобиль, а также чтобы получить правильный рапорт о ДТП. 64% откупались от закона при нарушении правил дорожного движения.

Как противостоять?

Очень незначительное число опрошенных подает официальные жалобы на коррупционные действия в органы власти либо в правоохранительные органы. Большинство считает такой метод недейственным. Характерно, что страх присущ немногим, так что с безверием граждан правозащитникам и негосударственным организациям можно и побороться. Треть респондентов считают себя готовыми к защите собственных прав — больше всего уверены в себе мужчины, молодежь, люди с высшим образованием и более высоким уровнем дохода. 22,8% опрошенных отметили, что могли бы опротестовать коррупционные действия в вышестоящих организациях, а для 20,7% реальны обращения в правоохранительные органы и суд. Однако, по мнению людей, судебная система у нас ущербна, наличие коррупции в судах отмечают 49% респондентов, в прокуратуре — 42,9% и среди нотариусов — 22,8%. Только 11% респондентов осведомлены о президентских антикоррупционных инициативах. Мало известны кампании, направленные против коррупции, которые инициировали ВР и Кабмин. Наиболее эффективны, по мнению людей, программы, инициированные городскими и поселковыми органами власти, а также частным сектором. Кстати, коррупция — явление более характерное для городов, нежели для сел.

Примечателен такой факт: 36% украинцев считают, что лучшее средство для решения проблемы коррупции — отмена депутатской неприкосновенности депутатов Верховной Рады. Похоже, население хочет воспрепятствовать процессу «гниения рыбы с головы». Однако не менее важно усилить уголовную ответственность за коррупцию — но это отмечают только 14,9% опрошенных.

Организации гражданского общества расцениваются подавляющим большинством украинцев как очень незначительный источник информации о коррупции — их услугами воспользовались лишь 2,5% респондентов и только 2,8% сочли их ответственными за борьбу с этим явлением. Гражданское общество сейчас не считается главным участником борьбы с коррупцией — отсюда, вероятно, и вся масса проблем.

Нам помогут стать достойными?

Наш собеседник — директор проекта «Сприяння активній участі громадян у протидії корупції в Україні «Гідна Україна» Юхани ГРОССМАНН.

— Уровень оправдания коррупции в украинском обществе довольно высокий — 52% населения считают ее чуть ли не нормой. Мы работаем с общественными организациями для создания возможностей, чтобы люди могли отстаивать свои права, чтобы они могли научиться в том числе написанию жалоб, чтобы повышался уровень доверия к общественным движениям.

Во многих областях, где мы встречались с представителями правоохранительных органов, прокуратур, отделов по борьбе с организованной преступностью МВД, мы слышали от них одно: «У нас нет жалоб, с которыми можно работать». Можно относиться к этому критически, но, тем не менее, всего четыре процента населения готовы написать жалобы. Это одна из целей нашей работы — организация обучения людей, встречи граждан с властью, в том числе через публичные слушания.

— Участие наших граждан в общественных организациях мало выражено.

— И доверие к ним низкое.

— Гражданское общество у нас фактически в анабиозе — это от бедности?

— Некие рыночные отношения в обществе должны существовать: достижение уровня определенного достатка, становление среднего класса только содейст­вуют утверждению гражданского общества. Но есть достаточно бед­ные страны — Филиппины, Ке­ния, которые активно борются с коррупцией. Нередко мы смотрим на гражданское общество и демократию как на некие стандарты, насаждаемые сверху или сбоку, а потом приживающиеся, как универсальное искусственное сердце, которое можно внедрить в любое тело, — а ведь это сердце организм сам «выращивает». Сейчас в Украине такая ситуация, когда сердце растет усиленными темпами — это не всегда бывает приятно для людей, которые привыкли к неким традици­ям, а сейчас все меняется, и нет уверенности в завтрашнем дне. Но очень важно и для развития гражданского общества, и для раз­вития демократии, и для борьбы с коррупцией не просто принимать идеи извне, а продуцировать их самостоятельно, что мы и помогаем делать.

— Как научить людей контролировать власть?

— Чиновники должны быть подотчетны людям. Например, на местном уровне проводить мониторинг расходования бюджетных средств. В Тернопольской области было выделено несколько миллионов гривен на реставрацию исторических памятников. Мы поддержали общественную организацию, члены которой постоянно ездят и смотрят, ведется ли там стройка, сколько задействовано рабочих, подсчитывают бюджет, изучают то, как был выигран тендер на реконструкцию. Мониторинг ведется пока на локальном уровне, но важно, чтобы проекты, которые мы поддерживаем, дали обществу некий импульс и идеи, которые можно использовать.

— Исследование коррупции в Украине, которое вы провели, крупным планом показывает, до чего же уродлива наша бюджетная сфера.

— Она недофинансируется. Но здесь следует задаваться другими вопросами. Например, с родителей школьников требуют деньги на ремонт школы, на цветы учителям и так далее. Вопрос в том, принуждают ли их эти деньги давать и отчитываются ли за них. Граждане считают, что и в сфе­ре здравоохранения, и в сфере образования нужно увеличивать государственное финансирование, поднимать зарплаты работникам. А нерадивых сотрудников ГАИ они предлагают уволь­нять. То есть к врачам и учителям общество более лояльно.

— Ваше исследование охватило все регионы Украины. Есть ли какие-нибудь особенности в оценках коррупции у их жителей?

— Меня удивило то, насколько отличаются жители каждой области — и по уровню восприятия коррупции, и по уровню доверия к властям, и по уровню готовности бороться с коррупцией, и по уровню готовности дать взятку. В наиболее индустриально развитых областях коррупция больше распространена. В Закарпатской области сельское население готово противостоять коррупции — а в остальных областях к этому готовы в основном горожане.

Между Черкасской и Никола­евской областями разница больше, чем в пять раз по количеству вымогаемых взяток. А по числу взяток, данных добровольно, Кировоградская область опережает Винницкую в десять раз.

— Сколько в Украине активных, принципиальных людей, готовых противостоять коррупции?

— Каждый третий. В Закарпатье — 60%. Меньше всего в Жито­мирской и Черниговской областях — по 17%.

Мы рассчитываем на тех, кто наиболее активен и может создать некое движение, чтобы привлекать туда и остальных. Уже работаем с общественными организациями, которые осуществляют просветительскую деятельность, направленную на мобилизацию наиболее активных граждан, которые являются целевой аудиторией.