В ОЖИДАНИИ ПОКАЯНИЯ КАИНА

Мир нашего бытия, каким бы разнообразием событий он ни был обозначен в дальнейшем, всегда тянется от первого крика ребенка, только увидевшего солнечный луч, до маленьких и больших ступенек, по которым двигаемся вперед, спотыкаясь и разбивая время от времени до крови колени, сердца, души. Хорошо, когда после каждого удара судьбы находишь в себе силы подняться и с верой, что завтрашний день будет лучше вчерашнего, пойти дальше. А если нет?

В повседневной жизни нам, обычным гражданам, трудно быть великодушными, имея дело с фактами хулиганства, насилия, краж, мошенничества. Сталкиваясь со злом, каждый, как правило, не обременяет себя широкомасштабным анализом причин совершенного, копошением в биографиях людей, ставших на путь преступления, а думает прежде всего о том, что потенциальной жертвой злоумышленников мог стать он сам, его друзья, его дети. Отсюда неприятие большинством решений об отмене смертных приговоров, смягчении условий содержания осужденных, других гуманных актов правительства относительно тех, кто нарушил закон. Опасения вызывают даже предложения противоположного характера — скажем, относительно разрешения законопослушным гражданам носить оружие «для самозащиты», ибо стопроцентных гарантий, что сегодняшний сударь завтра, в экстремальной ситуации, не повернет свой «черный пистолет» против соседа, тещи или коллеги по службе, к сожалению, нет.

Не зря, по результатам социологических исследований «Омнибус», проведенных по репрезентативной республиканской выборке (1200 человек) «Социс-Геллап» в 1997 году, больше половины опрошенных (53 процента) считают, что в Украине нельзя разрешать ношение оружия. Понять наших соотечественников, конечно, можно, ведь, несмотря на радужные заверения высоких должностных лиц в том, что ситуация находится под контролем, мы нередко видим абсолютно противоположное.

Кое-что о велосипедах, мешке и топливном насосе

Однажды мне попался на глаза стих одного осужденного, в котором были такие вот строки:

Святе одвічне «Не вбивай!»

На Землі порушив Каїн,

Та скільки ще жахливих таїн

У протилежному — «Карай!»

Конечно, ни одно общество не может функционировать без четко регламентированных правил соотношения норм «человек—государство», то есть законов, нарушение которых ведет к хаосу и анархии. Поэтому и наказание за несоблюдение установленных правил в разные времена и у разных народов было, есть и будет краеугольным камнем жизнедеятельности страны, ее социально-экономического и политического строя. И чем цивилизованнее государство, тем шире диапазон форм и методов его влияния на человека, преступившего границу дозволенного, — причем влияния, дающего нарушителю возможность с самыми малыми потерями для соотечественников перевоспитаться, вернуться к общественно полезному труду.

Что это означает — понятно: степень наказания должна соответствовать уровню опасности совершенного, а следовательно, быть рычагом корректировки противоправного поведения. Это зависит и от совершенства законодательных актов, и от претворения их в жизнь органами внутренних дел, пенитенциарной системы, от судебной практики. Относительно последней, по нашему мнению, есть над чем задуматься.

На протяжении последних лет в нашей стране 35—36 процентов лиц, привлеченных к уголовной ответственности, были лишены свободы. Конечно, большинство из них совершили тяжкие преступления: убийства, изнасилования, кражи в особо крупных размерах и тому подобное. И их пребывание за решеткой возражений не вызывает. Но ведь нередко случалось, когда за кражу велосипеда, мешка зерна, топливного насоса суды давали срок от 1 до 3 лет.

Только сегодня в местах лишения свободы находятся 183 тысячи человек, больше половины из которых — молодежь. Причем, например, в детские колонии попадает немало подростков из неполных семей. Каждый третий — с отклонениями в психическом развитии. Некоторые не умеют даже читать и писать, поскольку всю свою сознательную и несознательную жизнь провели, бродяжничая, побираясь, без опеки взрослых, без шанса подняться и встать на ноги. Так стоит ли за незначительный проступок отправлять таких нарушителей закона за решетку? Этот вопрос имеет не только моральный, но и материальный аспект. Ведь убытки от преступлений, о которых идет речь, составляют примерно 50 гривен, а на содержание того, кто их совершил, расходуется в год 1—2 тысячи, тяжелым бременем ложась прежде всего на плечи налогоплательщиков.

Где же выход? Большинство стран Европы его давно нашли. Это применение наказания, альтернативного тюремному заключению, — освобождение под поручительство, залог, штрафы, компенсационные санкции, общественные работы. В новом уголовном законодательстве, разработанном научными сотрудниками, этот опыт учтен, но значительного распространения он еще не получил.

Правда, в нашей стране действует институт условного осуждения и отсрочки выполнения приговора. И он позволяет определенным образом надеяться на улучшение ситуации. Ведь из тех, кто в течение года, скажем, после освобождения по амнистии-1996, находился на учете в ОВД, только 2 процента попали в учреждения закрытого типа. И все же, несмотря на это обстоятельство, количество осужденных, находящихся сейчас в местах лишения свободы за преступления, предусматривающие меру наказания 1—3 года, довольно велико.

Тюрьма — не мать
и не мачеха,
она безжалостна,
как палач

Давно известно, что это учреждение, какие бы порядочные люди там ни работали, мало кого исправляет. Криминогенная аура, своеобразность отношений, нереализованность возможностей только заостряют агрессивные потенции среды, ее представителей. Поэтому вместо незначительного нарушителя закона по окончании срока пребывания в СИЗО и УИН общество нередко получает уже полностью сформированного преступника. Этому «помогают» и финансово-экономические проблемы, скопившиеся за последние годы в системе. Одна из них — «перенаселение» как в следственных изоляторах, так и в учреждениях исполнения наказания. И вдобавок большую армию осужденных необходимо прокормить, одеть, предоставить им комплекс коммунально-бытовых услуг. А для этого нужны огромные средства, которых катастрофически не хватает. Казалось бы, решение можно найти, обеспечив осужденных работой, которая не только вдохнула бы жизнь в остановившиеся производства, но и предоставила бы шанс почувствовать себя нужными обществу, возможность рассчитаться с государством за свое содержание, возместить долги, заплатить алименты, помочь семьям. Прежде так и было. Но сейчас ситуация изменилась. Излишек рабочей силы в государстве требует реконструкции производственной базы и этих учреждений — для выпуска конкурентоспособной, добротной продукции, поиска выгодных заказов. А на это опять-таки нужны немалые ресурсы. Что же выходит — заколдованный круг?

Думаю, он все-таки постепенно разрывается. Об этом свидетельствует хотя бы стремление отдельных государственных институтов, общественности оказывать содействие решению бытовых вопросов и трудоустройства людей, возвращающихся из исправительно-трудовых учреждений. Определенные надежды возлагаются на начатую совместно с Украинским государственным центром социальных служб для молодежи комплексную программу «Социальное сопровождение несовершеннолетних и молодежи, отбывающих наказание и освобожденных из мест лишения свободы». Как, кстати, и на неравнодушие Министерства труда и социальной политики, разнообразных фондов, объединений.

Надежда — маленькая звездочка

Возродиться человек может всегда, было бы только у него стремление к очищению и не умерла бы в душе та маленькая звездочка надежды на моральное выздоровление.

Вспоминаю, как одна из моих коллег, побывав на заседании суда, рассматривавшего дела о помиловании в свете последней амнистии, рассказывала, какие противоречивые чувства вызывали у нее люди, представавшие пред очи служителей Фемиды. Одни — разочарованные, с потупленным взором. Другие — с горячим стремлением изменить ход событий. Третьи — с полузавуалированной улыбкой циников: дескать, вы меня выпустите отсюда, а дальше будет видно. Понятно: жесты милосердия государства оценивают надлежащим образом и делают правильные выводы не все. Но ведь дать шанс, поверить — не менее важно, чем категорически отвечать отказом в стремлении выпрямиться.

Так вот, думая о хорошем, попробуйте спрогнозировать ситуацию и дальнейшую судьбу тех, кому судьба подарит свободу. Им придется намного труднее, чем миллионам соотечественников, вживаться в рыночные условия, когда нужны специалисты высшего класса, где много стоят утраченные общественно полезные и родственные связи, где иногда не только близкой души, но даже крыши над головой не найдешь.

Известно, что в стране растет безработица. На учете в государственной службе занятости находится несколько миллионов человек. К тому же вместе с резким возрастанием предложения рабочей силы постоянно снижается спрос на нее. При таких обстоятельствах освобожденному из мест лишения свободы найти работу окажется задачей почти невыполнимой. А ему без такой стартовой площадки не обойтись. Если бы государственные органы подготовили почву — к примеру, создали центры социальной адаптации с четко определенными параметрами производственной деятельности, подкрепили законодательными актами относительно льготного налогообложения предприятий, берущих на работу амнистированных, если бы... Короче, теоретически все понимают, как реально можно помочь этим людям, а на практике все намного хуже.

Правда, один момент заслуживает внимания и состоит он в том, что если ранее гражданам без прописки дорога к устройству на работу была закрыта, то отныне, согласно закону «О внесении изменений в Кодекс о труде в Украине», в частности дополнению к статье 25, при подписании трудового договора запрещается требовать от лиц, устраивающихся на работу, не только документы, предоставление которых не предусмотрено законодательством, сведения об их партийной, национальной принадлежности и происхождении, но и данные о прописке.

Так что дело за малым — найти рабочее место. А здесь уж — как повезет. И зависит это в значительной степени от стремления самого человека найти себя, свое место в жизни — если нужно, перепрофилироваться или получить новую специальность, выехать на работу в село и тому подобное. Тот, кто в свое время «оскорбил общество», не должен обижаться на него в трудную минуту. Ибо нелегко сейчас многим гражданам, но не все идут на преступления. Ему еще надо заслужить прощение и искупить вину. Дай Бог, чтобы окружающие понимали это и не были жестокими к тем, кто ищет свое место после заключения.

Тем не менее милосердие — пожалуй, единственное, что осталось еще у нашего народа в ряду достоинств, неподвластных ни времени, ни катаклизмам политической или экономической ситуации. Он не настроен дважды карать за одну и ту же вину. Лишь бы вина эта и впрямь осталась последней в судьбе того, кто споткнулся на крутых виражах судьбы...