Юрий Козюренко |
За 45 лет он нарисовал около 15 тысяч «Погодок» — забавных человечков, сопровождающих и комментирующих прогноз. Попробуйте сделать тысячи подобных миниатюр и ни разу не повториться. В последние годы путь «Вечерки» не был усыпан розами. На нем встречались рытвины и ухабы. Мы никоим образом не хотим обидеть это издание. Более того, оно нам дорого. Каждый из нас отдал вечерней газете частичку души и лучшие годы. У «Вечерки», как у всякого живого организма, были взлеты и спады. Журналисты приходили и уходили. Высокое республиканское начальство тасовало ответственных редакторов. А наш старый товарищ — художник Юрий Козюренко как ни в чем не бывало (и вопреки всему!) продолжал трудиться во славу газеты. И хотя Юрию Александровичу недавно исполнилось 70, его шкиперская бородка курчавится так же воинственно, как у варягов полторы тысячи лет назад. Впрочем, скандинавской бородкой всякое сходство и ограничивается. Ибо наш друг — человек совсем не воинственный. Его фирменный знак — добрая, чуть с грустинкой улыбка. Злой смех, едкий сарказм — не его стихия. Мы очень удивились, узнав, что первыми работами Козюренко, напечатанными в конце 40-х годов в «Молоді України», стали… карикатуры. «Тогда разрешалось высмеивать только дворников или империалистов, — вспоминает отец «Погодки». — Вот я и старался…»
Время было такое. Помните, у Ильфа и Петрова: «Художник пошел в свой отдел. Он взял квадратик ватманской бумаги и набросал карандашом худого пса. На псиную голову он надел германскую каску с пикой. А затем принялся делать надписи. На туловище животного он написал печатными буквами слово «Германия», на витом хвосте — «Данцигский коридор», на челюсти — «Мечты о реванше», на ошейнике — «План Дауэса» и на высунутом языке — «Штреземан». Перед собакой художник поставил Пуанкаре, державшего в руке кусок мяса. На мясе художник тоже замыслил сделать надпись, но кусок был мал и надпись не помещалась. Человек, менее сообразительный, чем газетный карикатурист, растерялся бы, но художник, не задумываясь, пририсовал к мясу подобие привязанного к шейке бутылки рецепта и уже на нем написал крохотными буквами: «Французские предложения о гарантиях безопасности». Чтобы Пуанкаре не смешали с каким-либо другим государственным деятелем, художник на животе его написал «Пуанкаре». Набросок был готов».
Рисовать и печататься он начал рано. В художественный институт так и не поступил. Тут не было военной кафедры, и его бы до окончания вуза призвали в армию. Впрочем, институт Юрию заменили отец и его коллеги. Заслуженный деятель искусств Украины Александр Козюренко — главный художник «Перця» слыл в журналистских кругах мастером с оригинальным, узнаваемым почерком. С детства Юрия окружали такие известные карикатуристы, как В.Гливенко, В.Литвиненко, А.Арутюнянц, В.Зелинский и другие. Даже попав в армию, 18-летний паренек продолжал заниматься любимым делом. Его определили в армейскую газету, где он был художником и по совместительству фотокорреспондентом. Рядовой Ю.Козюренко вместе с печатниками и линотипистами жил в казарме. В дополнение к 30-рублевой солдатской зарплате каждый из них получал ежемесячно 30 пачек папирос. Но Козюренко считался здесь эдаким белым воротничком в кирзовых сапогах. Получая за свои рисунки не бог весть какой гонорар, он казался соседям по казарме чуть ли не Крезом.
Через несколько лет в киевских газетах к Юрию уже относились как к вполне сложившемуся художнику. Однажды, раскрыв номер «Перця», на первой странице которого была карикатура Козюренко-отца, а на последней — сына, художник Казимир Акнит-Следзевский остроумно заметил: «Смотрите, Козюренки взяли «Перець» в переплет».
В 1955 году в «Вечерке» был объявлен конкурс на лучшую иллюстрацию к прогнозу погоды. В творческом соревновании участвовало несколько интересных художников, однако победила «Погодка» Юрия Козюренко. С тех пор забавный малыш не сходит с газетной страницы, и, право же, его популярность не меньшая, чем у Русланы Писанки, даже в обтягивающей униформе.
Знаем, сравнение — вещь рискованная. И все-таки в работах нашего товарища порой чувствуешь то же доброе отношение к простому человеку, такое же снисхождение к его слабостям, что и у популярного в 70-е годы датского карикатуриста Х.Бидструпа. Но, конечно, выраженное собственным художественным языком, в своем стиле. Кстати, до закрытия газеты «Независимость» Ю.Козюренко выступал на ее страницах с оригинальными комиксами. Это были разыгранные в лицах и ситуациях эпизоды из нашей нескучной жизни. И часто, глядя на них, читатели не знали, плакать или смеяться...
Здесь нам могут сказать: а не скучно ли изо дня в день, целых 45 лет делать одно и то же? Не осточертела ли Юрию Александровичу за столь долгие годы его работа в одной и той же газете? Такой вопрос задали Юре (старые «вечерочники» называют друг друга по именам) и мы. Представьте, ни «Погодка», ни карикатуры, которые он рисует в «Вечерке», ему не приелись. Более того, появилось даже нечто вроде спортивного интереса. Как-никак, а 15 тысяч «Погодок» и 13-й главный редактор, под руководством которого он теперь трудится в «Вечернем Киеве», — это уже почти рекорд, достойный занесения в книгу Гиннесса. Но если говорить серьезно, «Погодка» — только вершина айсберга. Юрий Козюренко оформлял книги известных писателей-юмористов, в том числе Остапа Вишни и Павла Глазового, делал «смешные» почтовые открытки, рисовал шаржи.
Так ведь шарж, возразят нам, — жанр специфический. В одном случае они могут вызывать добрую улыбку, в другом — бьют, что называется, наотмашь. Да, мы чуть выше говорили, что Ю.Козюренко не любил высмеивать своих героев зло, жестко, безжалостно, что он всегда отдавал предпочтение иронии и юмору. Все так. Добрейший Юрий Александрович и сейчас не берет грех на душу. Разоблачая без снисхождения обобщенных злодеев и человеческие пороки вообще, он с большой симпатией, тактом, — ему не изменяет чувство меры — создает шаржи на конкретных людей. Такими были, в частности, его работы, посвященные артистам Московского театра сатиры Андрею Миронову и Анатолию Папанову.
В 70-е годы семья Козюренко сблизилась с известным актером и режиссером Евгением Матвеевым, снимавшим очередной фильм на студии имени А.Довженко. «Однажды в день рождения Евгений Семенович пригласил нас с мужем в ресторан, — вспоминает Нелли Козюренко. — А нужно сказать, Юра несколько дней трудился над шаржем, который он собирался преподнести Матвееву. Когда именинник увидел эту работу, он обрадовался, как ребенок, выражая восторг по-матвеевски — на весь зал. Юра изобразил артиста в профиль у зеркала, в котором отражались его четыре памятных всем персонажа — главные герои популярнейших фильмов. Впрочем, шаржи он делал и на других известных киноактеров, например, Ивана Гаврилюка и Михаила Пуговкина».
А что касается Евгения Матвеева, то за понравившийся ему шарж режиссер отблагодарил художника своеобразно. В одном из эпизодов фильма «Любовь земная», когда женщины разыскивают среди военнопленных своих родственников, одна из них неустанно повторяет: «Вы Юру Козюренко не видели?»
Мастеров кисти в Украине немало. К счастью, есть среди них и живописцы от Бога. Художников-юмористов в нашей стране значительно меньше. А уж тех из них, кого Творец не обидел талантом, можно и вовсе перечесть по пальцам. Но коль так, то, учитывая реалии нашей жизни, каждый из них должен быть востребован «от и до». Однако, как говорят в Одессе, увы и ах. Чтобы заработать на жизнь, маэстро приходится трудиться в поте лица.
— Дебют отца как художника состоялся в Виннице в годы нэпа, — рассказывает Юрий Козюренко. — Работая токарем на заводе, он рисовал для себя — удовольствия ради. Но однажды решил послать карикатуру в местную газету. Рисунок вышел с припиской: «Автора просим явиться в редакцию за гонораром». Отец пришел и к своему вящему удивлению получил 75 рублей. Да не как-нибудь — золотыми пятерками. А мне в журнале «Перець» недавно заплатили за карикатуру целых 5 (пять) гривен. Разве это не юмор?! Вот и попробуй тут, как тебе советуют некоторые доброжелатели, бросить работу в газете и заняться высоким искусством.
Юрий Александрович «пережил» в «Вечерке» 12 ответственных редакторов. «Шлапак, Косяк, Иванов, Рябокляч, Тетерук, Семенец, — начал загибать пальцы художник, — Мельниченко, Сытник, Грицай, Кипоренко…». Пальцы кончились, и он прекратил перечислять имена начальников. А нужно сказать, людьми они были очень и очень разными. О некоторых, даже ушедших из жизни много лет назад, до сих пор среди журналистов ходят легенды. Одним из самых крутых руководителей «Вечерки» считался в свое время Иван Семенец. «Однажды, — рассказывает Ю. Козюренко, — ко мне подошел сотрудник, выступавший в нашей газете на спортивные темы, и пожаловался, что редактор в какой уже раз забраковал его материал. Фамилия этого парня, как и у редактора, начиналась с «семерки». Он был Семибратским. «Ты же знаешь, какой характер у нашего шефа, — говорю ему. — Следующую заметку сопроводи запиской: «Тов. Восьминцу от Шестибратского…» И все у тебя наладится».
Юмор необходим нашему другу, как пища. Улыбка и в жизни, и в творчестве — его фирменный знак. Коллегам Юрий Козюренко хорошо известен своими остротами, каламбурами и всевозможными приколами. Но и тут он остается верен себе. Будучи человеком чрезвычайно острым на язык, старается не обидеть товарищей. Иначе говоря, применяет свои способности, как правило, в мирных целях. И что характерно: всегда готовый по-доброму пошутить над другими, Юрий Александрович ничуть не обижается, когда объектом для розыгрыша становится сам. Вокруг него постоянно витают улыбка, юмор и шутка. К сожалению, мы не можем привести здесь многих афоризмов художника-юмориста. Они не предназначены для воспроизведения в средствах массовой информации. Почему-то само собой получается, что, если он даже непосредственно не участвует в очередном розыгрыше, то непременно знает о нем, а то и является автором идеи. С другой стороны, если в редакции произошло что-то юморное, ищите рядом «Козюрика».
Редакционная фотолаборатория, в которой Козюренко с друзьями «по пятницам» провожали трудовую неделю, напомнила одному из нас один эпизод. Что греха таить, в этой небольшой комнатке мы и выпивали, и закусывали, и занимались «цивильной» фотографией. Иными словами, использовали редакционное оборудование, чтобы проявить домашние пленки или, скажем, напечатать снимки, сделанные на даче либо на именинах у тещи. Однажды в такой момент раздается стук в дверь и в ответ на слова: «Входи осторожно, чтобы не засветить фотобумагу» кто-то, не произнося ни звука, протягивает из коридора руку с пустым стаканом. Как бы вы поступили в ответ? Очевидно, открыли бы кран и налили в стакан воду. Это и было сделано. Потоку междометий и эпитетов, раздавшихся через несколько секунд за дверью, мог бы, наверно, позавидовать сам составитель знаменитого словаря Владимир Даль. Как выяснилось позже, завхоз нашей редакции, выдавая фотокорреспондентам спирт для технических нужд, взимал с них потом некоторую его часть в виде своеобразной дани.
Не уверены за давностью лет, что идея принадлежала Пьюрику Козюренко (Пьюриками он называл всех своих тезок), но в следующей проделке, помнится, участвовала чуть ли не вся редакционная молодежь. Один из нас сдал своему заведующему заметку в номер, которая начиналась так: «Готовясь достойно встретить годовщину Великого Октября, трудящиеся Шевченковского района столицы решили обновить фасады многих домов, благоустроить скверы, дворы и детские площадки…» А дальше шел такой непривычный текст: «Я (имярек) подписываю этот материал, как и многие другие, не читая. А что их читать? Разве не ясно — очередная муть, которую напечатает наша уважаемая газета?» Маститый журналист и на сей раз расписался, не глядя. «Признание» мы выловили на подступах к кабинету ответственного секретаря. Говорят, с тех пор этот заведующий отделом перед тем, как поставить свою подпись и сдать материал, перечитывал его минимум трижды…
А вот еще один запомнившийся многим старым вечерочникам эпизод, в котором участвовал Ю.Козюренко. Это было на Прорезной. После работы несколько человек «заседали» в кабинете, окно которого выходило в узкий проезд между стенами двух зданий. Смеркалось. Но слегка захмелевшие журналисты по понятной причине не зажигали свет. А напротив — рукой подать — находился кабинет директора кинотеатра «Комсомолец Украины». Окно было ярко освещено. Поэтому, когда в комнате напротив появился ее хозяин, не трудно было заметить, что он забыл застегнуть, пардон, змейку на брюках. Воспользовавшись телефонным справочником, журналисты тут же нашли нужный номер телефона. В кабинете у директора кинотеатра раздался звонок. «Немедленно застегни ширинку!» — услышал он, подняв трубку. На лице хозяина кабинета отразился ужас: кто мог об этом узнать?
Через неделю в сходной обстановке директор кинотеатра открыл несгораемый шкаф, достал бутылку вина и стакан, налил хорошую порцию и поднес ко рту. И опять в его кабинете раздался телефонный звонок: «Ты почему пьешь один?» — спросили его. Хозяин кабинета удивленно посмотрел по сторонам. И тут до него, наконец-то, дошло. Он обернулся к темному редакционному окну и погрозил шутникам кулаком…
«Хороший человек — не профессия» — часто говорят о людях, ничем, кроме доброты, отзывчивости и вообще хорошего характера, не выделяющихся и не достигших успехов ни в какой сфере. У нашего товарища — человека яркого и талантливого, его окрашенное в юмористические тона восприятие жизни по большому счету — вторая профессия. Не только потому, что без этого качества он не смог бы состояться как творческая индивидуальность, стать интересным, самобытным художником. Его тонкое чувство юмора, умение с доброй улыбкой взглянуть в тусклые глаза жизни, способность по-детски радоваться острому слову и добродушно подсмеиваться над нашими «маленькими слабостями» скрашивают будни и ему, и окружающим, и, конечно же, читателям газеты, которой он отдал лучшие годы.