Твое имя — Будапешт

Живет не малолюдный народ венгерский; ездит на конях, рубится и пьет не хуже казака, а за конную сбрую
и дорогие кафтаны
не скупится вынимать
из кармана червонцы.

«Страшная месть». Николай Гоголь

Все-таки очень хорошо, что сегодня не 1945-й и не 1956 годы, и я пересекаю украинско-венгерскую границу не как непрошеный «освободитель» или борец с «контрреволюционным мятежом». Но тихое раздражение кипит в душе — доевроинтегрировались! Вместо того чтобы перебрасывать через Тису дюжину широких мостов, строим таможни. Кому они нужны? Впрочем, незабываемый Павел Иванович Чичиков свой первичный капитал заработал именно на этой прибыльной государственной службе...

Автобус тихонько минует пограничный столб, выкрашенный в красно-бело-зеленые цвета. Еще небольшая остановка для общения с венгерскими пограничными службами. Все! Свобода! Сияет солнце. Шуршит асфальт под колесами. На Будапешт!

Почему после пересечения территории экс-СССР сразу чувствуешь, что ты уже в ином мире? Ведь и небо то же самое да и природа не сразу меняется. Пытаюсь, как на картинках журналов для досуга, найти отличия. Обращаю внимание, что на территории Венгрии столбы и металлические конструкции линий электропередачи отличаются от наших единостандартных, тянущихся до самого Владивостока. В первом же городке бросается в глаза большой рекламный щит с лицом местного политика, но надпись на латинице напоминает, что это не один из наших кандидатов в президенты, а борец за голоса венгерского электората. Надгробия на кладбище на окраине невысокие и очень стандартные — демократия в действии. Что может быть более бессмысленным, нежели наши состязания на похоронах за посмертный приз «наш покойник самый лучший»? А потом эти гранитные монументы чертополохом зарастают...

Поглядываю в окно автобуса, стремясь увидеть традиционную для Украины печальную картину вымирающего села. Нет, все домики опрятны, поля — обработаны, сады — словно иллюстрация к пособию по образцовой дендрологии. Какой диверсант убил в свое время производство черепицы в СССР, заменив этот практически вечный кровельный материал на серый, словно советский социализм, асбестоцемент. Насколько бы веселее выглядели наши домики с крышами из терракоты...

В Европе, наверное, едят мороженое вместе с упаковкой, а колу пьют вместе с бутылками. А чем еще можно объяснить отсутствие мусора, за которым нашу родину уже скоро и видно не будет?

Все-таки мудрые были вожди венгерского народа, которые более тысячи лет назад подумали: «Нет, если останемся на Урале, не видеть нам Европейского Союза как своих ушей!» Собрали пожитки и пошли транзитом через Киев аж за Карпаты.

Римская империя, будто старик Державин, в гроб сходя благословила появление новых государств на своих развалинах. И Париж, и Вена выросли на месте римских поселений. Не является исключением и Будапешт. Когда-то здесь был город с латинским названием Аквинкум, и утомленные государственными делами сенаторы и императоры лечили свои профессиональные болячки на целебных местных водах. От Аквинкума остались развалины, а источники продолжают бурлить, приманивая к себе тех, кто любит оздоровляться с удовольствием.

О монументе на площади героев в Будапеште, как и о прототипе архитектурных изысканий на киевском Майдане Незалежности, писали много. Но непосредственное созерцание комплекса в столице Венгрии убедило — общего, кроме доминанты-колонны, нет ничего. Да и с ней наши монументалисты схитрили, сэкономив на использовании придуманного гармоничными греками так называемого энтазиса, то есть постепенного сужения колонны вверх. А без этого она просто столб. Все-таки Будапешт и Киев вполне можно сравнивать. Оба города разделены водными артериями. Днепр в нашей столице шире, нежели Дунай. Тут мы сверху! Правый берег главной европейской реки выше, как и у Славутича в районе Киева. Может показаться странным, что сотни лет существовали два города на противоположных берегах Дуная — Буда и Пешт. И только в 1876 году они административно объединились, быть может, вдохновленные примером Австро-Венгрии, которую называли дуалистической империей. Но ведь и Киев еще совсем недавно был правобережным, а на противоположном берегу уже начиналась Черниговская губерния. Венгры в имперские времена к 1000-летию своей государственности настроили великое множество замечательных архитектурных объектов на невысоком пештском берегу. И замечательные виды открываются из любой точки города. А взглянув на родное киевское левобережье, мне хочется закончить курсы бульдозеристов и приняться за работу...

А что это за бронзовый памятник человеку со знакомым лицом? Это Мор Йокаи — самый тиражный венгерский автор всех времен. Я только недавно добрался до его произведений и нашел все, что издавалось в переводе на русский. Украинские издательства Йокаи, кажется, проигнорировали. А зря. Главный герой романа «Похождения авантюриста Гуго фон Хабенихта» активно использует территорию Украины и даже в качестве атамана гайдамаков штурмует Бердичев. Персонажи кружат в круговороте событий, участвуют в бесовских праздниках, летают с ведьмами-красавицами, используют волшебную мазь. Да и имена что-то знакомые — Понтий Пилат, Иешуа Бен Ганоцри, Азазель. Что-то подобное я уже читал. Правда, Йокаи впервые издал свой роман в 1878 году...

Я активный сторонник хорошей рок-музыки. Будапешт обклеен афишами классиков этого жанра — «Мотор хэд», «Джудас Прист», Дэвида Боуи. В моей внушительной коллекции пластинок и катушек рок-классики, вполне логично англоязычной, почетное место занимает знаменитый венгерский коллектив «Омега». Венгрия — пожалуй, единственная страна соцлагеря, абсолютно конкурентно работавшая на мировом рынке современной музыки, прочно опираясь на традиции гениальных Листа, Легара, Кальмана. На конверте одного винилового диска написано Nem tudom a neved — «Я не знаю твоего имени». Наверное, суть в любви с первого взгляда. Города, как и женщины, способны молниеносно поражать и глаза, и сердце. Думаю, моя жена простит то, что я за один вечер влюбился в город на Дунае. И не скрываю, что его имя Будапешт.