ТРАГЕДИЯ ХАВБЕКА

То, что первая футбольная команда дореволюционной России была в Киеве, - знают многие. Но почти ничего неизвестно о первых киевских футболистах. Случайно удалось узнать о судьбе одного из них - Михаила Васильевича Гудим-Левковича. На фото из семейного альбома, сделанном в 1906 году, он, студент Киевского политехнического института, запечатлен с товарищами по команде. Снимок, наверное, сделан перед тренировкой: успевший облачиться в спортивную форму вратарь уже заправски держит мяч. Другие игроки еще не переоделись: кто в студенческой форме, кто в белой рубашке при галстуке...

Впрочем, со спортивной экипировкой в 1906 году часто возникали различные проблемы. Михаил Артюшенко, внук первого киевского хавбека, рассказывал, что однажды его дедушка пришел на матч в дорогих английских туфлях на каблуках. Однако случилось так, что надо было вступить в игру и срочно выйти на поле. Но на ухоженное, засеянное пушистой травкой поле выходить в туфлях на каблуках запрещалось. «Тогда дедушка тут же оторвал каблуки и выбежал на поле. Вот такой это был азартный человек!»

Он играл полузащитника, то есть хавбека. Конечно, это было не так престижно, как голкипер или нападающий, но зато это футбольное амплуа, требовавшее внимательности и обостренного чувства товарищества, полностью соответствовало его характеру. В 1914 году Михаил Гудим-Левкович добровольцем ушел на фронт и стал участником знаменитого Брусиловского прорыва, где погибли почти все его товарищи. В память о погибших по старой казацкой традиции (Михаил Васильевич происходил из известного малороссийского дворянского рода) он вдел в ухо серьгу с рубиновым камешком - символом ратного братства. Так и ходил с этой серьгой на лекции, которые читал студентам по зоотехнике, даже тогда, когда уже был профессором и возглавлял кафедру в Киевском институте сахарной промышленности. Он занимался проблемами глобулярных белков и наследственности, что вплотную подводило к генетике - самой крамольной науке сталинской эпохи. А в 29-м году в Чехии начал издаваться созданный Михаилом Васильевичем «Атлас крови», который потом стал настольной книгой многих ученых. Заинтересовалось атласом и НКВД, особенно тем, что он издан в буржуазной Чехии. В 35-м году Михаила Васильевича арестовали. Кроме атласа, ему инкриминировали массовый падеж скота в Украине, а также дворянское происхождение. Его семья должна была сделать выбор: либо отказаться от Михаила Васильевича, либо в 24 часа покинуть Киев и отправиться в ссылку. Жена Наталья Михайловна предпочла ссылку...

Получив 10 лет лагерей, Михаил Васильевич вместе с другими узниками ГУЛАГа каторжно работал на стройках. В последнем письме, написанном матери весной 1939 года, он пишет о заснеженных сопках и морозе. Когда мать читала эти строки, она еще не знала, что сына уже нет в живых... О его смерти родные узнали из открытки, которую прислал его друг. В следственном деле осталась запись: умер от сердечной недостаточности.

...В 1968 году Михаила Васильевича реабилитировали. Посмертно.