Сохранить доброе имя в недобрые времена! Пятнадцать лет — за свободу

Любой юбилей — достаточный повод не столько для банкета, сколько для того, чтобы оглянуться на пройденный путь, критически оценить достижения и ошибки и сделать выводы на будущее. Именно этим заняты зеркалонедельцы в канун 15-летнего юбилея нашей газеты. При этом тех, кто пришел в редакцию в далеком 1994-м, объединяют парадоксальные ощущения: все, связанное с выходом первого номера, помнится как вчера, а вот пятилетний и десятилетний юбилеи еженедельника, кажется, были давным-давно.

У нас еще будет достаточно времени до дня юбилея (8 октября) посоветоваться с читателями о возможных путях развития газеты. Пока лишь отметим, что за этот период на ее страницах выш­ло несколько десятков тысяч материалов, выиграно более сотни судов, получен ряд престижных отечественных и зарубежных пре­мий и званий. К сожалению, за это же время газета «похудела» наполовину (привет кризису!).

Так чем же жили страна и газета в течение этих 15 лет? Обеспечивало ли «Зеркало» угол отражения, равный углу падения наших президентов, множественных премьеров и бесчисленных министров? Не запутались ли мы в крутых изгибах генеральной прямой нашего государства? Мы попросили найти ответы на эти вопросы обозревателя «ЗН» Валерия Дружбинс­кого, снабдив его увесистой подшивкой газеты. Сегодня мы публикуем на 11-й странице первые результаты его «раскопок».

И еще — «к сведению киевлян и гостей столицы»: каждому, кто принесет в редакцию первый номер газеты «Зеркало недели» от 8 октября 1994 года, будет подарена бесплатная годовая подписка. Вот и мы вам задали предъюбилейную работу. Желаем успеха!

Как непросто с первого же номера быть честной и интеллигентной газетой. Интеллигентным изданием стать (при этой-то жур­налистской команде!) вовсе нетрудно, ибо интеллигентность — лишь отсутствие явной пошлости, летающих тарелок, чудо-целителей, гороскопов, чернухи, экст­расенсов и прочей «массовой культуры» бульварных газет и журналов. Еще Сковорода считал, что человек, «мыслящий глубоко и вместе с тем возвышенно», непременно должен «взбадривать власть», требовать от нее «не быть пупом земли». Такая модель существовала издавна. Один заседал в «пупе земли» и городил, не обремененный интеллектом, что ему вздумается. Другой же его интеллигентно не одобрял, а то и всячески критиковал, «насмешничал над ним», как говаривал Гоголь.

Любая власть не терпит критики в свой адрес, наша же особенно преуспела в этом деле. Когда вышел сотый номер «Зеркала», редакция обратилась к своим читателям: «Мы четко осознаем: в деле построения независимой Украины независимая газета так же важна, как и независимый гражданин, независимый собственник, независимая гривня. Ибо зависимое «Зеркало» — это уже и не зеркало вовсе, а так — «комната смеха», в которой мож­но увидеть свое «заказное» отражение: хочешь — уменьшенное, хочешь — непомерно увеличенное…» («ЗН» от 31.08.96).

Газете верили, тираж рос. Из­вестная социологическая служба USM провела исследование читательской аудитории «Зеркала недели». На вопрос «Какова, на ваш взгляд, политическая ориентация «ЗН»?» почти три четверти респондентов (73,6%) ответили, что издание нейтрально-объек­тивное («ЗН» от 6.12.97).

Не все было легко и просто. Вот обращение редактора: «Итак, сегодня вы, уважаемый читатель, купили в киоске «Зеркало недели» за 30 000 карбованцев и, конечно же, удивились: почему так дорого? Согласен, недешево. Но даже и эта сумма не окупает расходов, необходимых для выпуска одного экземпляра газеты. И хотя «Зеркалу» не исполнилось еще и полугода, мы с ностальгической грустью вспоминаем первые номера, которые стоили по пять тысяч. Впору сказать: «Зеркало недели» как зеркало нашей экономики…» («ЗН» от 1.04.95).

И все-таки экономические трудности, с которыми столкнулась наша газета (как, впрочем, и другие независимые издания), оказались не главными. Проблема была в другом. Власть делала все для того, чтобы ее окружали одни лишь неутомимые льстецы, то есть СМИ, воспевающие деяния президента и его команды, а издания, выражавшие объективную точку зрения на происходящее, подвергались жесткому остракизму.

Газета с первых же своих номеров писала: «Украина отдана Кучме в траст, в доверительное управление. Если траст лопнет, то корить придется тех, кто голосовал за Леонида Даниловича, больше жаловаться не на кого. Сто первых дней его президентст­ва не показали ничего хорошего. Увеличилась инфляция, резко упал курс карбованца к доллару… А сам Кучма замечательно рассказывает о том, что все идет хорошо» («ЗН» от 12.11.94).

В те годы «Зеркало» не вылезало из судов. Все истцы оценива­ли свою честь и достоинство в сум­му, выплатив которую, коллектив должен был бы разойтись по домам, а газета закрыта. На издания, обливающие грязью, жалоб в суд не подавали. Как сказал один обиженный предприниматель: «Их только тронь — они уж дерьма не пожалеют!». А у газет, которые питают уважение к читателям и стараются в каждом материале удержать определенную нравственную планку, нет отбоя от жалобщиков. Вот такой парадокс!

Но вот в «Урядовому кур’єрі» (органе Кабмина) появилась статья «Зеленая» тень свободы сло­ва», в которой «Зеркало недели» и некоторые другие издания были обвинены в том, что они якобы за доллары и дойчмарки используются как «мощный рупор антипрезидентских атак». Дескать, непорядочные журналисты и такие же органы печати «ни за что и ни про что критикуют и нападают на отягощенного борьбой за реформы президента».

Газета ответила: «Почему вой­на с неугодными СМИ, со строптивыми журналистами, откровенное выталкивание независимых газет с рынка, клевета на них стали возможными в нашей вроде бы демократической стране? От­вет, на удивление, прост — власть не любит правды о себе. И посему очень напоминает пушкинскую красавицу, которая смотрится в зеркальце в надежде увидеть там ну, к примеру, Клаудию Шиффер. Но «має те, що має» и в сердцах лупит зеркальцем об пол: мол, не то показывает, что хотелось бы видеть… Всем уже ясно, что Украина стремительно скатывается в бездну кризиса, а население нищает день ото дня, несмотря на широковещательные программы реформ. Другими словами, очевидным становится крах реформаторских планов президентской команды и ее «капитана» («ЗН» от 6.09.97).

Еще пример нелюбви власти к нам. Как-то был напечатан не совсем привычный для газеты материал — большая пьеса, вернее, оптимистическая комедия в четырех картинах под названием «Опущенная целина». Автор — наш журналист Сергей Рахманин («ЗН» от 28.11.98). Действие про­исходит в селе Гуляй-Законо­дательное поле и городе Большое Киви, в здании Нижней Рады.

Газета наша, как известно, выходит в субботу… «Утром в понедельник главного редактора вызвали по поводу «пасквильного материальчика» (термин служителя Фемиды) в отдел общего надзора Киевской городской прокуратуры. А уже там вежливо, но настойчиво предложили письменно объяснить: что это за жанр; почему материал опубликован в разделе «Власть»; кого кон­кретно вывел автор в персона­жах пьесы? Да и в целом — кто учреждал газету; что за человек этот самый Сергей Рахманин; как материал попал на полосу: кто принимал решение о его публикации?.. Трид­цать седьмым годом это не отдавало, ибо редактор вышел из здания прокуратуры без единого синяка (да и вообще — вышел!). Уже через день городская прокуратура возбудила уголовное дело сразу по двум статьям Уголовного кодекса — 125-й (клевета) и 126-й (оскорбление). Редактор был вызван уже в следственный отдел — на этот раз не для пояснения, а на доп­рос. Наверное, ввиду иск­лючительности дела нашему адвокату не позволили присутствовать на допросе, хотя статьи, запрещающей это, в УПК нет… Вот тут-то и встал вопрос: кого оклеветал и оскорбил своей публикацией Сергей Рахманин? Кто обратился с соответствующей жалобой в прокуратуру? Атаман Кучум? Сотник Полновойтенков? Командарм Симеоненко? Или, может, это была сестра милосердия Маша Погребенько, прокурорская дочка (этот персонаж особенно заинтересовал следователей)? В таком случае мы готовы были извиниться перед потерпевшими. Но никакого заявления быть не могло, ибо, как и положено по законам жанра, все герои фарса вымышлены… Так к чему все эти «телодвижения» нашей доблестной прокуратуры? Припуг­нуть автора и газету, дабы другим неповадно было? Так, вроде, время на дворе не то. И это проде­монст­рировала та журналистская солидарность, с которой восприняли прокурорский «наезд» на «ЗН» товарищи по перу из «Дня», из «Киевских ведомостей», а также журналисты из «сопредельного цеха» — телевизионщики…» Этот материал «от редакции» был напечатан под заголовком «На ком загорелся головной убор» («ЗН» от 5.12.98).

Ну а в номере от 30.12.98 тоже в разделе «Власть» напечатана новогодняя фантазия того же автора «Падал прошлогодний снег». Много новых действующих лиц — принцесса Кучумка, Виточка Вицеспикерчук, Женечка Мрачнюк и др. Замечу, сегодня эти два аллегорических фарса (будь они опубликованы) читались бы уже с куда меньшим интересом, чем тогда, когда у всех на устах были президент Кучма, премьер Пустовойтенко, первый коммунист Симоненко, прокурор Потебенько, вице-спикер Медвед­чук, премьер Марчук и множест­во других политиков, чьи фамилии самым случайным образом оказались похожими на имена героев этих фантасмагорий.

В «ЗН» от 21.06.97 сообщалось: «Репортеры без границ» обращают внимание мировой общественности на такой кричащий, с их точки зрения, факт: в 1996 году было убито три журна­листа, а преступления не были рас­крыты; в прошлом году констатировалось 12 избиений украинс­ких журналистов неизвестными, и тоже ни разу виновные не были найдены. В первые четыре месяца нынешнего года семь украинских журналистов подверглись физической агрессии либо угрозам, а реакции властей, приличест­вующей государству с претензией на демократию, никто не услышал». Георгий Гонгадзе еще работал…

Читаю пожелтевшие страницы газеты и наглядно вижу, как становились на крыло лучшие сегодняшние перья, наша гордость — Сережа Рахманин, Ната­ша Яцен­ко, Лида Суржик, Алла Еремен­ко… Особенно интересно читать первые публикации Юлии Мостовой. Она уже была сильна и ненатужно остроумна…

Что делать дальше? Да все то же — писать без вранья, работать без халтуры, заниматься политикой без истерик. Чтобы помочь людям не совершать прежние ошибки и очиститься от остатков скверны, подозрительности, предвзятости, секретности, фальши. А главное, помочь им твердо усвоить истину, что они не рабы и рабы — не они.