СЕНТЯБРЬ. РИФЕНШТАЛЬ

Долгая жизнь превращает нравственное преступление в романтическую легенду: о смерти Лени Рифеншталь мировые средства массовой информации сообщают с едва скрываемой ностальгией по утраченной эпохе черно-белого кинематографа. Интересно, какими были бы некрологи Рифеншталь, если бы она умерла в 1946-м или даже в 1956 году? Разве казались бы романтическими слова «любимый режиссер Гитлера», сопровождающие сегодня ее биографию?

А между тем история Лени Рифеншталь — это не история загубленного таланта, а история непобежденного вранья. Рифеншталь удавалось лгать почти целое столетие — какое продолжительное время! И, кажется, она обманывала не только зрителей, но и саму себя. Она говорила неправду, когда пыталась доказать, что не интересовалась политикой. В ее времена самые талантливые, но при этом и самые совестливые художники Германии или покинули страну, или находились в тяжелой внутренней эмиграции — тем не менее не сотрудничали с нацистами, которые, конечно, ничего и не скрывали от соотечественников. Успех Рифеншталь был обусловлен еще и освобожденными местами — она посвятила не один десяток страниц в своих мемуарах дуэли с Марлен Дитрих, актрисой, которая отказалась стать символом нацистского режима и в своих мемуарах даже не упомянула о существовании коричневой звезды. Рифеншталь до последнего дня жизни не была уверена в закономерности своего успеха, но верила в несправедливость нравственного наказания — хотя ее страстная готовность поставить свои возможности на службу пропаганде зла заслуживала только пренебрежения.

В нашем обществе образ Рифеншталь тоже привлекает внимание — понятно почему. Сам факт ее существования в западной цивилизации должен убедить, что у них все, как у нас. Что можно воспевать нацизм, а потом быть если не уважаемым, то, по крайней мере, интересным членом общества, гостем выставок и фестивалей, загадочной красавицей с берегов Рейна. И тогда оправдываются все наши многочисленные красные пастыри, все режиссеры, писатели, актеры, художники, вся эта так любившая называть себя интеллигенцией армия людей, которая тоже ничего не знала о лагерях, о голодоморе, о танках в Праге, которая, удовлетворенная, творила в казенных квартирах, а сегодня смотрит на мир с пьедесталов. И стоит ли удивляться, что потомки этой интеллигенции тоже ничего не знают и бродят по миру в поисках заказчиков — кому мемуары написать, кому предвыборный манифест, кому песню... Боже мой! Но почему именно судьба Лени Рифеншталь должна стать для нас таким примером? Почему не Томас Манн, так и не нашедший в себе силы вернуться на родину, в свой любимый и прекрасный Любек, после войны? Почему не Герман Гессе, так и оставшийся на всю жизнь в Швейцарии? Почему не Бунин и Винниченко, Сахаров и Стус? Неужели всю свою жизнь мы будем верить, что так можно — и ничего не будет тебе, живи аж до 100 лет? Но стоит думать не только о своем месте в искусстве и на диване, но и о месте в нравственной истории человечества. А эта история рано или поздно все расставляет по своим местам — просто потому, что человек с самого начала своего существования на этом свете всегда искал в небесах Бога, а не сатану...