«ЩЕ НЕ ЗАБУЛА УКРАЇНА?..» 350-ЛЕТИЕ БИТВЫ ПОД БАТОГОМ СОСТОЯЛОСЬ БЕЗ ТАТАР И ПОЛЯКОВ

В режиме спецдопуска 26 мая оказалось винницкое село Четвертиновка Тростянецкого района. Колонны автобусов, кортежи служебных «мерседесов» и «волг» при въезде тормозила конная казацкая застава — поприветствовать, квасом угостить. Уже в самом селе прибывший автотранспорт сортировала на отстой ГАИ — соответственно рангу служебных номеров...

Здесь ровно 350 лет назад состоялась историческая битва украинского казачества с польскими шляхтичами под Батогом. И, поскольку для национального достоинства унизительно оценивать собственную историю (и тем более перипетии национально-освободительной войны Богдана Хмельницкого) посредством фильма «Огнем и мечом», распоряжением Президента было решено отпраздновать эту победу на государственном уровне. С целью воспитания должного уважения к историческому прошлому народа и во исполнение Национальной программы возрождения и развития украинского казачества.

Ожидалось прибытие на праздник казаков со всей Украины. Кое-кто, невзирая на День Киева, лелеял надежду увидеть здесь даже Президента. Не отправили приглашения, пожалуй, только польской стороне. И понятно почему: после скандальной истории с «Мемориалом орлят» на Лычаковском кладбище во Львове и накануне встречи президентов 21 июня в Жешуве подобного «праздника дружбы» вокруг котла с казацкой кашей украинско-польское единение могло бы и не выдержать. Возможно поэтому правительственный уровень в Четвертиновке был представлен только вице-премьером Владимиром Семиноженко, который высказал уверенность, что подобные праздники нужно отмечать ежегодно. Он также заверил, что будет проведено совещание, где Минкульту дополнительно вменят в обязанность сохранение таких исторических памятников.

— Проблема сегодня, думаю, и в полноценном информационном сопровождении, чтобы Украина знала — что такое битва под Батогом и как действительно создавалась история Украины. Что это символ независимости и героизма украинского народа...

Как же тут не посодействовать? Посему вначале — небольшой экскурс в историю.

«Пока Польша Польшей, не было для нее страшнее удара»

Битва под Батогом перекликается с осадой легендарной Трои по части шерше ля фам. Если последняя пострадала из-за Елены Прекрасной, то здесь предлогом стали чувства любимого сына Богдана Хмельницкого к Розанде, дочери молдавского господаря Василия Лупула. На «прекрасную молдаванку» засматривался не один из соседних вельмож, так что отец ее небезосновательно рассчитывал на более выгодную партию.

Узнав о том, что к нему собирается со сватовством нежелательный поклонник, Лупул запросил помощи у коронного гетмана Речи Посполитой Мартына Калиновского, брата польского короля Яна Казимира. Король вроде бы тоже имел виды на Розанду, поэтому гетмана не пришлось долго уговаривать на «разборку» с соперником. Впрочем, у коронного были и свои счеты: его недавно выкупили из позорного татарского плена, куда он угодил после Корсуньского разгрома в 1648-м. Жажду мести подогревало и ожидание легкой победы: по сообщениям лазутчиков, Тимоша Хмельницкого сопровождали только 5 тысяч казаков; столько же татар было в эскорте кума жениха — Нуреддина, преемника крымского хана. Против почти 50-тысячного кварцяного войска — это ничто.

Свой лагерь коронный гетман расположил у горы Батиг, у подножия которой в наши дни и находится село Четвертиновка Тростянецкого района Винницкой области. Это место было идеальным для засады на пути из Чигирина в Могилев ввиду удобной переправы через Южный Буг: даже татары отметили ее на прибрежных скалах изображением человеческой ноги, стрелки и седла.

Не подозревал Калиновский лишь о том, что охота шла на самого «птицелова»: параллельно отряду Тимоша двигались 30 тысяч ногайцев и буджаков Карач-мурзы, а также около 13 тысяч казацкой конницы Ивана Богуна.

И когда 22 мая (1 июня) 1652 года мимо польского лагеря неспешно проследовали «сваты», рейтары набросились на них. Но едва они успели высказаться в духе «дай закурить» и оголить сабли, как с тыла ударила татарско-казацкая конница. В ходе жестокой рубки кварцяне войско осталось без обозов, захваченных татарами.

Уцелели только укрепленные шанцы немецкой пехоты, где вынужден был спасаться польский главнокомандующий. Паника охватила ряды рейтаров и они бросились кто спасаться вплавь через Буг, кто — кричать о намерениях откупиться от смерти выдачей коронного, последний, не долго думая, приказал пушкарям и наемникам стрелять... по «предателям». В результате, как свидетельствует казацкий летописец Самийло Величко, на берегу Буга полегло от собственной же артиллерии около десяти тысяч польской конницы...

На поле боя еще не спустились сумерки, когда казаки лавиной обрушились с соседних высот и сразу в нескольких местах прорвали недостроенные укрепления. Одновременно их походная артиллерия разнесла дотла немецкие редуты. И началась резня. Уцелевшие поляки бежали к лесу или реке, но конец был один. Относительно повезло тем, кто попал в татарские арканы, остальные погибли от казацких сабель.

Проспер Мериме («Б.Хмельницкий») сравнил случившееся с кровавыми сатурналиями херусков после поражения Вара. Месть за Берестечко была страшной и дала название сохранившемуся по сей день Кровавому яру, переполнившемуся в ту ночь кровью и отрубленными головами. Сохранены были головы только трех первых польских региментариев (Пшиемского, Собеского и самого Калиновского), их положили в мешке под ноги осмотрительному Богдану Хмельницкому, прибывшему на Батожское поле только через три дня.

Батько Хмель, мудро выступивший в образе лесника, который пришел и всех разогнал, «пожурил» казаков за расправы и написал письмо королю, в котором свалил все на ослушание подданных. Я же, мол, предупреждал Калиновского не препятствовать сватовству Тимоша...

Примечательно, что все богатые трофеи он отдал татарам, взяв лишь 57 пушек и позволив казакам в качестве добычи обобрать трупы поляков. Последние, кстати, так и остались на поле непохороненными. Местные жители, которым Хмельницкий отдал соответствующее распоряжение, по свидетельству того же Величко, «скільки могли, стільки їх і поховали, залишивши інші гнити під небом».

Несколько дней спустя гетман уже осаждал Каменец, а его сын Тимош успешно закончил сватовство в Яссах.

Так завершилась знаменитая Батожская битва, которую часто сравнивают с окружением римлян под Каннами карфагенским полководцем Ганнибалом. Ее достижением считают «аннулирование ввиду форс-мажорных обстоятельств» (выражаясь современным языком) унизительного белоцерковского договора.

Внесли свою лепту также историки, обильно цитируя письма и мемуары, где говорится об «ужасном, неслыханном и быстром разгроме». Мол, «пока Польша Польшей, не было для нее страшнее удара». Да, такое грех было бы не вспомнить и не отпраздновать.

А казаки и зрелища — где?

Четвертиновка — казацкое село. И сделала для праздника все от нее зависящее: выставки, саму атмосферу, подгадала с вручением сельчанам актов на землю и открытием детского садика, названного, конечно же, «Козачата».

Нельзя было не порадоваться за добрую память сельчан и когда во время долгого пешего марша тысяч людей к Кургану казацкой славы вдоль ворот выставлялись столы с угощением — варениками, маковыми пирожками и сулиями с жидкостью, не схожей по вкусу с «Нескафе». Здесь чтут казаков и не понаслышке знают, что казацкое воспитание включает в себя не только физическую и военную подготовку, но и привитие молодежи любви к отечеству.

Не меньше замирало сердце и на митинге-реквиеме у Кургана, под которым собралось больше десяти тысяч людей. И ведь не праздного любопытства ради. Было заметно, что происходящее им действительно дорого.

Увы, остальные ожидания оправдались лишь частично. С приездом Президента, конечно же, все понятно. Гораздо больше удивило то, что не нашли возможности почтить праздник личным присутствием первые лица самого казачества, тоже посчитавшие, наверное, День Киева более значимым событием. Только международное казачество Украины было представлено заместителем верховного атамана Михаилом Гуцолом. Несмотря на распоряжение Президента, лишь в шести областях власти сочли возможным оплатить автобусы для доставки своих казацких отрядов. Многие добирались в одиночку и — не успели. Сказалось это на празднике? Аякже!

Особенно, по части зрелищ. Увы, но просто некому было показывать обещанные казацкие забавы. Да и каша из армейских полевых кухонь не чета волам, которых казаки жарили на рожнах, словно кабанов или перепелок. Потому и спроса особого на нее не было — кто с собой закусь принес, а кому столы заботливо накрыли в сторонке. Вот и «розлилась козацька слава» на месте битвы. Так что если бы не актеры облмуздрамтеатра и рыцари-лицедеи из клуба исторической реконструкции «Белый волк» (прибывшие сюда, кстати, прямо с праздничного Крещатика), теле- и фотокамерам пришлось бы ограничиться съемкой грандиозного «пикника на исторической обочине».

Возможно, именно аппетитное жевание под каждым кустом вкупе с хлопками раскупориваемых пивных и водочных бутылок сбили соответствующее настроение и вызвали у авторов этих строк вопрос: так насколько же ощутимого «батога» дали в действительности казаки шляхте под Батогом?

Батожское поле национального... позора

Человеческая память — странная штука. Большой срок годности она предоставляет только приятному и великому. Если юбилей, так непременно с официозной помпой, если битва, значит, всемирного значения. Куликовская, Полтавская... список можно продолжить.

Вот и сражение под Батогом сравнивают уже не только с победой Ганнибала под Каннами, но и с подвигами Александра Македонского, Наполеона. Она-де стала (в предыдущих школьных учебниках истории этого еще не было) полем первого успеха военного гения 20-летнего чигиринского сотника Тимоша Хмельницкого... К сожалению, скорая смерть последнего препятствовала расширению доказательной базы этого утверждения. Остается только верить, что гетманич обошелся без советов находившихся рядом с ним таких испытанных воинов, как Петр Золотаренко, Иван Сирко, Петр Дорошенко, Иван Богун...

Между тем, общая стратегия битвы под Батогом — «фигли» (как поляки называли военные хитрости) характерна как раз для винницкого полковника Ивана Богуна, которому даже Сенкевич в «Огнем и мечом» был вынужден отдать должное. Прикинуться слабым, отступить или побежать, чтобы тут же обрушиться на расслабившегося противника — это была его стихия.

Но главное, если отвлечься от благородного чувства патриотической гордости, — что конкретно дала эта битва? А вернее, бойня, успех которой во многом предопределил удар с тыла 40-тысячной орды Карач-мурзы, смявшей поляков, из 50 тысяч которых вооружены были только 20 тысяч. Остальные — обозники, джуры, слуги...

По большому счету, это сражение ничего не дало Украине, кроме кратковременного морального подьема, и ничего не лишило Польшу. Уже на следующий год Чернецкий превратил в пепел почти все окрестное Подолье. Легендарный Богун оказался вдруг союзником поляков и был ими же расстрелян по доносу Тетери. Еще несколько лет спустя на нашу многострадальную землю обрушились гражданская война (Руина), анархия и братоубийство. На этой волне поднялись целые сонмы гетманов, лево- и правобережных, которые любили не Украину, а себя и власть. Тетеря, Сомко, Брюховецкий, Выговский, Многогришный, Дорошенко и другие соперничали между собой в интригах. А в 1672 году сошлись в страшной междоусобице — все на том же поле под Батогом, превратив его из места национальной гордости в поле национального позора...

И закручинился Кобзарь:

«Була колись Гетьманщина,

Та вже не вернеться!

Було колись панували,

Та більше не будем.

Тієї слави козацької

Повік не забудем».

Коль уж решено праздновать отечественные Канны ежегодно, имело бы смысл прекратить беспрестанное «переосмысление» исторических фактов. Пусть будут такими, какие есть. А что наряду со светлым прошлым в нашей истории, где мы выглядим белыми и пушистыми, есть и не очень приглядные пятна, так ведь лекарство не бывает не горьким.

И если на это поле приедут поляки, венгры, татары и литовцы, неужели это помешает нашей национальной идее? Или мы, примеряясь к переправе в Европу, стыдимся своих предков и делим историю на два вида — для «внешнего» и для «внутреннего» пользования?

…По дороге на Винницу нас обогнала служебная «волга», хозяин которой, прикорнув рядом с водителем, пребывал в счастливом состоянии «мертві бджоли не гудуть». «Слегшие» на Батожском поле-2002 возвращались к обычной жизни. Уже в понедельник многих из них ожидала рабочая встреча с делегацией Польского союза промышленников и гендиректором компании «Украфлора» Ежи Коныком. Думаете, обошлось без упоминаний о славном «казацком выезде»? Гости, конечно, отшучивались междометийным «Цо пан каже?» и — переглядывались. С чего бы это?