РИХАРД ЗОРГЕ И ЕГО РАЗВЕДГРУППА

Трудно представить себе без ретуши большого человека. Тем более разведчика, добывающего сведения настолько важные, что, располагая ими, можно было повлиять на ход исторических событий и сберечь жизни миллионов людей. Американские ученые утверждают, что в 1941 году Красная Армия разгромила немцев под Москвой только благодаря Рихарду Зорге (он же – Ика, Рамзай), что благодаря только этому человеку можно было избежать трагического начала Великой Отечественной...

Однако не менее интересно и другое: как советским правителям удавалось умалчивать о разведчике на протяжении 20 лет? Говорят, лишь благодаря Никите Хрущеву имя Рихарда Зорге увековечили в СССР, присвоив ему посмертно звание Героя Советского Союза. Широко распространено мнение, что умалчивание о Рихарде Зорге и его соратниках — следствие культа личности Сталина.

Ретуширование облика разведчика, существующее и поныне, — зеркало советского и постсоветского сознания, не отражавшее не только его мелких грешков — пьянок и донжуанства, — но и главного — его поведения на следствии, когда он «раскололся» и признался, на кого работал. Для государства, которое держалось на лжи и репрессиях, Рихард Зорге сразу же стал отработанным материалом, героем непризнанным, а значит — не победителем, которого не судят. Это — горькая правда. Как и то, что высшие советские руководители не только не захотели обменять пойманных японских шпионов на своего разведчика, но даже не сознались, что Рихард Зорге работал на разведку Красной Армии.

В январе 2004 года исполняется 60 лет, как Верховный суд Японии окончательно вынес смертный приговор Рихарду Зорге.

С чего начиналась Родина...

Рихард Зорге родился в 1895 году в Баку. Отец его — немец, инженер, приехавший из Германии на разработку нефтяных промыслов. Мать — русская, киевлянка Нина Семеновна Кобелева. По одним данным, она из пролетарской семьи, по другим — из семьи киевского капиталиста Семена Кобелева. Семья не бедствовала. В связи с ухудшением здоровья отец Рихарда Зорге уехал вместе с семейством в Германию. Он умер, когда мальчику было 12 лет. Вся тяжесть жизненных невзгод легла на плечи матери. В школе Рихард учился неважно. Но в отличие от других интересовался сочинениями классиков немецкой литературы.

Началась Первая мировая. Идеи двоюродного деда, друга и соратника Карла Маркса, запали в душу молодого новобранца, им он посвятил всю жизнь. Западный фронт, а затем — Восточный, тяжелое ранение, братание с русскими солдатами, вера в социализм и революционное переустройство мира за каких-то четыре года изменили Рихарда Зорге. Уже после войны он окончил Гамбургский университет. Родные не воспринимали не только его идей, но и образа жизни, не понимали, как он мог жить в гражданском браке с женой своего смертельно больного профессора Герлаха, давшего ему хорошее политическое образование в Золингене.

В начале 20-х годов Рихард Зорге работал преподавателем и пробовал свои силы в журналистике, затем — тайным курьером Компартии Германии, нередко обеспечивал личную охрану Эрнсту Тельману и членам Коминтерна, редактировал коммунистическую газету «Бергише арбайтерштимме». В конце 1924 года Рихард Зорге как представитель КПГ переезжает в Москву, несколько лет работает в отделе информации Коминтерна, пишет научные и пропагандистские статьи. В своей известной исследовательской работе «Новый германский империализм» он предсказал (за пять лет) приход к власти фашизма.

В конце 20-х в жизни партийного деятеля Зорге произошли большие перемены. Сначала — семейный кризис. Стена отчуждения выросла между ним и женой Кристиной, вскоре уехавшей в Германию. Официально брак был расторгнут в 1932 году.

Публикациями Рихарда Зорге заинтересовались разведорганы Красной Армии. В 1929 году генерал Ян Берзин предложил Рихарду работать в разведке. Тот согласился сразу же, хотя для этого пришлось отказаться от работы в Исполкоме Коминтерна. Решение для того времени было неординарным. Новое дело сулило много опасностей, риска, но очень мало славы. На эту тему Рихард Зорге беседовал с секретарем Исполкома Коминтерна, членом ЦК ВКП(б) Осипом Пятницким. Внутрипартийная работа мало его привлекала. Тем более стало очевидным, что коммунисты ошиблись, ожидая крупного события – начала мировой революции.

Вскоре Рихард Зорге отбыл в Берлин, где подписал контракт с журналом «Социология», после чего как журналист уехал в Китай. Разведывательная работа в этой стране стала для Рихарда Зорге серьезным испытанием на прочность и профпригодность как разведчика и журналиста международного масштаба.

Подвиг разведчика

Яростная борьба со спецслужбами, добывание очень важной для СССР информации начнется во время работы в Токио. Первая ценная информация — время нападения Гитлера на Польшу, начало Второй мировой войны. Второе важное сообщение в Центр (в марте 1941 года) — приблизительная дата вторжения немецко-фашистских войск на территорию Советского Союза (середина июня). Источником этой важнейшей информации стал немецкий военный атташе в Токио Ойген Отт. Рихард Зорге был его частным референтом и вел военный дневник немецкого посольства в Токио. До конца своей жизни военный разведчик и дипломат Ойген Отт не перестанет удивляться стойкости, профессионализму и мужеству советского разведчика, не веря, что подобное могло произойти у него, опытного фашистского службиста, под носом. Рихард Зорге не стрелял из пистолета, не убивал, не вскрывал сейфов, чтобы похитить секретные документы. Важные сведения собирала его разведывательная группа «Рамзай», он же их анализировал, делая точные выводы.

15 июня 1941 года Рихард Зорге радировал в Москву о точной дате начала Великой Отечественной войны — 22 июня 1941 года. Как известно, высшее советское руководство надлежащих выводов из предупреждений разведчика не сделало.

В записках Рихарда Зорге, которые он предоставил следователям в японской тюрьме, значилось: «...В мае в Японию прибыл специальный посланник Нидэмэйер... Поскольку у меня было личное приглашение от Дирксена, я принял участие в беседе и узнал, что начало войны между Германией и Советским Союзом — уже решенный вопрос. При этом война против СССР преследует три цели: во-первых, оккупацию Украины; во-вторых, в связи с недостатком рабочей силы в Германии захват, по крайней мере, от одного до двух миллионов пленных для использования их в сельском хозяйстве и промышленности Германии; в-третьих, решительное устранение всякой опасности, существующей на восточной границе Германии».

Через несколько недель Рихард сообщил: «На восточной границе сосредоточено от 170 до 190 дивизий, все они либо танковые, либо механизированные. Наступление немецкой армии произойдет по всему фронту. Главные его направления будут обращены против Москвы и Ленинграда, а затем против Украины. Никакого объявления войны сделано не будет — сначала откроют военные действия, а уж затем будет сообщено об объявлении войны. В течение двух месяцев Красная Армия, видимо, будет сокрушена, а Советская власть падет. Очевидно, к зиме откроется сообщение по сибирской железной дороге и будет установлена связь с Японией».

Эти строки, написанные рукой самого Рихарда Зорге, — большая ценность для истории. Непонятно лишь, зачем разведчику понадобилось рассказывать на следствии подробности и методы разведывательной деятельности группы «Рамзай»? И что характерно — Рихард Зорге не лгал. Он не боялся смерти и не пытался спастись. Эту бесценную информацию возьмет на вооружение как методику американская разведка. Может быть, именно это объемное, на несколько сотен страниц, «романное» признание и не понравилось руководству НКВД? После ареста Рихарда Зорге «со всех сторон» назовут шпионом. Даже в СССР почему-то решат, что он работал на Германию: вторая жена Рихарда Зорге, Екатерина Максимова, была репрессирована как пособница немецкого шпиона. Она умерла 3 июля 1943 года в одной из райбольниц Красноярского края. Причиной, вернее, легендой смерти стало кровоизлияние в мозг.

На допросе прокурору Мицусаде Есикаве Рихард Зорге скажет о своей деятельности в Токио: «К нам никак не относится то понятие, которое обычно вкладывается в слово «шпион». Те, кого называют шпионами таких стран, как Англия и Соединенные Штаты Америки, выискивают в Японии уязвимые места с точки зрения политики, экономики и военного дела с целью направить против них удары. Мы же, собирая информацию о Японии, исходили отнюдь не из этих замыслов. В 1935 году, когда я и Клаузен прощались перед отъездом с начальником четвертого отдела Красной Армии, он говорил нам: «Я хотел бы, чтобы ваша деятельность создавала возможность избежать войны между Японией и Советским Союзом».

Последним, очень важным сообщением группы «Рамзай» в Москву было, что Япония не начнет войны против СССР в 1941 году. Минимум до весны 1942 года японские войска не имели возможности вторгнуться на территорию СССР. Важная информация, собранная разведгруппой «Рамзай», была тщательно проанализирована и проверена Рихардом Зорге. Неудивительно, что в битве под Москвой приняли участие воинские части Красной Армии с Дальнего Востока, из Средней Азии и Сибири, поскольку не было смысла держать их для отражения нападения японцев.

В то время четко обозначился кризис в отношениях между Японией и Америкой, японская армия не была обеспечена надлежащим образом топливом и перебросить значительную часть своих сил до начала зимы не могла так же, как и воевать в это время года. По информации, полученной от офицеров Генштаба Японии, войну против СССР можно было начать лишь при условии, если бы Квантунская армия численностью превышала Красную Армию втрое и наметился внутренний разлад в советских войсках, особенно расположенных в Сибири. Рихард Зорге был уверен, что задание выполнил, и даже составил текст телеграммы, которую накануне ареста хотел направить в Центр, с просьбой о переводе в Берлин или Москву.

Примечательно, что даже в статьях, которые Рихард Зорге писал для гитлеровской прессы, он открыто предупреждал японских милитаристов: вторжение в советскую Сибирь через Китай или Монголию было бы повторением наполеоновского марша на Москву.

Делу Зорге посвящены три тома японской современной истории «Гендайси сире». В 1951 году архивное дело группы «Рамзай» изучали и обсуждали в Пентагоне. После этого материалы были рассекречены. Америка и Запад удивлялись: почему в СССР не признают своего разведчика, так много сделавшего для страны? Только 6 ноября 1964 года газета «Правда» написала: «Лишь через двадцать лет сложились условия, которые дали возможность рассказать правду о Зорге...» Добавим: неполную, заретушированную правду.

Ходзуми Одзаки и другие

Ближе других к Рихарду Зорге в группе «Рамзай» был Ходзуми Одзаки, японский писатель, поэт и журналист, имевший подпольную кличку «Инвест». Он работал в наиболее тиражной японской газете «Токио асахи симбун», был автором 11 книг, писал стихи и переводил с английского, а в 1938 году стал советником премьер-министра Коноэ. Из 17 осужденных членов группы «Рамзай» к казни приговорили лишь Ходзуми Одзаки и Рихарда Зорге.

До встречи в Токио они несколько лет сотрудничали в Китае, где японский журналист представлял газету «Асахи». Получив блестящее образование, умея правильно оценивать события, он часто удивлял Рихарда Зорге способностью находить источники важной информации. Благодаря Ходзуми Одзаки в 1938 году Москва получила сведения о подготовке к вторжению японских войск на территорию Советского Союза в районе озера Хасан, а в 1939-м — о приближении их к советским границам в районе реки Халхин-Гол. По заданию Рихарда Зорге Ходзуми Одзаки удалось стать сотрудником японской тайной полиции. Именно он 2 июля 1941 года побывал на совещании высшего руководства Японии, проходившем под руководством императора, откуда принес радостную весть: если Япония и начнет войну против СССР, то сможет оккупировать разве что Сибирь, истратив при этом свои запасы нефти и металлов, что даст возможность Англии и Америке легко ее захватить. Японские генералы рисковать не намеревались, приняв во внимание и тот факт, что план Гитлера «Барбаросса» не осуществляется.

Ходзуми Одзаки был арестован на несколько дней раньше Рихарда Зорге. С ним как с японцем были строже и следователи. Многие знакомые Ходзуми Одзаки восприняли его деятельность в интересах Коминтерна и СССР как предательство родины. Ходзуми Одзаки был повешен 7 ноября 1944 года — на час раньше Рихарда Зорге. Не будучи коммунистом, Одзаки просто был убежден, что всякая война для Японии той поры губительна. Его брат, Ходзуки Одзаки — писатель и председатель японского «Пен-клуба», сделал все возможное, чтобы рассказать японцам: Ходзуми не был предателем.

Огромную работу в разведгруппе «Рамзай» проделал художник Иотоку Мияги, скончавшийся от пыток после ареста. Югославский журналист Бранко Вукелич и его жена, радисты Макс Кристиансен-Клаузен и Бернхардт и их жены — Эмма Бернхардт и Анна Кристиансен-Клаузен, Ходзуми Одзаки и Иотоку Мияги — все они тесно контактировали с Рихардом Зорге, имея, кроме того, личную агентурную сеть. За исключением вышеназванных, остальные арестованные по делу Зорге своего руководителя не знали.

С кем же из японских высоких чинов имел контакты Рихард Зорге? Ответ прост: ему не нужно было налаживать тесные контакты с японскими генералами и высокопоставленными чиновниками, поскольку их имел его друг, Ходзуми Одзаки.

Из 45 арестованных по делу Рихарда Зорге судили 17 человек, остальные были признаны невиновными. В токийской тюрьме Сугамо кроме художника Иотоку Мияги умерли еще трое: Бранко Вукелич, Сиге Мидзуно и Сумио Фунакоси.

Осужденный на пожизненное заключение радист Рихарда Зорге Макс Кристиансен-Клаузен после войны вместе с женой жил в Берлине. Как почетный гражданин ГДР и близкий боевой товарищ легендарного разведчика Зорге в 60—70-е годы он бывал в советских войсках и общался с бойцами армии ГДР.

Невольный информатор разведгруппы — доктор Токутаро Ясуда — был заключен в Сугамо на сравнительно небольшой срок — два года. Его арестовали лишь в июне 1942 года. В 1964 году Ясуда поведал газете «Известия», что именно он спас жизнь Рихарда Зорге, раздобыв дефицитный сульфа-пиридин, когда тот внезапно заболел опасной формой воспаления легких.

Узники Сугамо не знали, кто их предал. Лишь после войны освобожденные соратники Рихарда Зорге сошлись в мнении, что это был провокатор, пробравшийся в ЦК японской компартии, Ито Рицу. Именно он рассказал следователям о существовании разведгруппы «Рамзай». По его доносу арестовали других.

В Японии у Зорге имелась гражданская жена — Иисии Ханако, которую японская тайная полиция принуждала шпионить за Рихардом. Благодаря Иисии Ханако в Токио есть могила Рихарда Зорге. После капитуляции Японии эта хрупкая мужественная женщина отыскала тело разведчика среди останков, покоившихся в братской могиле узников Сугамо. Несколько лет она хранила урну с прахом: для захоронения не было денег. Чтобы купить участок земли, Иисии Ханако работала несколько лет. На токийском кладбище Тама у могилы Рихарда Зорге она часто повторяла: «Ему было тяжело. Никто из нас, окружавших его, до конца не знал, насколько ему было тяжело. Он был истинным борцом».

Журналист и просто человек

В редакции газеты «Франкфуртер цайтунг» доктора государственно-правоведческих наук Рихарда Зорге ценили не только как корреспондента, но и как специалиста по проблемам Японии и Китая. Его статьи хотя и трудно читались из-за своеобразного авторского стиля, но очень ценились читателями, которым нужна была серьезная информация.

Однако журналистское удостоверение, открывавшее доступ к важным информационным источникам, разведчику было нужно не только для написания аналитических газетных материалов.

В 1971 году в издательстве Московского госуниверситета вышла прекрасная книга «Рихард Зорге. Статьи, корреспонденции, рецензии». В статье «Гонконг и Юго-Западный Китай в Японо-Китайском конфликте», напечатанной в апреле 1938 года газетой «Цайтшрифт фюр геополитик», Рихард Зорге предсказал вторжение японцев в Гонконг и Южный Китай: «Япония в своей экспансии никогда не ориентировалась только на северное и северо-западное направления. Формоза, первый плод этого продвижения, а позднее захват островов в Тихом океане породили у Японии столько интересов к Южному Китаю, что вторжение в Южный Китай и даже военные операции оттуда против Северного Китая отнюдь не являются чем-то невообразимым. Возможность такого развития событий становится даже все более... вероятной благодаря полностью изменившемуся отношению Японии к Англии». Этот вывод в журналистских кругах того времени был очень смелым. За год до этого Рихард Зорге опубликовал аналитический материал «Нефтяные заботы Японии», логика которого стала подспорьем в вопросе быть или не быть японо-советской войне в 1941 году.

Обаятельный, стройный Рихард был очень общительным человеком. С ним желали дружить многие.

Несмотря на весь свой профессионализм, Зорге был искателем приключений, любил езду на мотоцикле. Однажды, мчась на большой скорости, попал в аварию. Удар в глухую стену был очень сильным. Рихард Зорге здорово покалечился, лишился зубов и носил вставную челюсть.

Напускная беззаботность и даже цинизм не влияли на его небывалую осторожность. Даже в пьяных компаниях разведчик не терялся, не давал раскрыть себя. Агент адмирала Канариса Ивар Лисснер, уполномоченный проверить Рихарда Зорге, как-то подложил ему газету на русском языке. Зорге, выпивший больше пятнадцати порций виски, громко захохотав, ответил, что на этом языке ничего не понимает.

Рихард Зорге не был кабинетным журналистом. Он жил в разъездах. Его тайные исчезновения на несколько недель ни для кого не были в диковинку. Завести новое знакомство даже на улице Токио Зорге мог очень просто. Он изучил японский язык и владел им достаточно сносно.

Известный американский генерал Чарльз Эндрю Уиллоуби, возглавлявший в 1939—1951 годах секретную службу американских войск на Дальнем Востоке, составил для комиссии конгресса США объемный доклад, в котором была тщательно проанализирована деятельность разведгруппы «Рамзай» и, в частности, Рихарда Зорге. Интересно, что за последних четыре года разведчики истратили не более 40 тысяч долларов, тогда как изучение и расследование дела «Рамзая» генералом Уиллоуби обошлось в 150 тысяч долларов США!

Членам «Рамзая» запрещалось иметь тесные контакты с японскими коммунистами, профессиональная деятельность разведчиков не должна была вызывать подозрений. После каждого выхода в эфир радист разбирал рацию на запчасти, которые хранились отдельно. Исходный текст для кодирования также менялся. Чтобы размеры передатчика были небольшими, обходились без выпрямителя, работая с переменным током, а для уменьшения помех в анодную цепь включали низкочастотный дроссель. Длина волн передатчика колебалась в диапазоне 39—41 м. Выход в эфир производился в разных местах Токио. Для передатчика и приемника покупались лишь те детали, которыми пользовались обычные радиолюбители.

В 1940 году группенфюрер СС Вальтер Шелленберг, впоследствии ставший шефом 6-го управления РСХА, лично проверял Рихарда Зорге. Поводом послужили публикации Зорге, в которых он давал невероятно точную оценку расположения и эффективности военных сил между Японией, Китаем и СССР. На результат проверки повлияло утверждение гитлеровских спецслужб в Токио, что Рихард Зорге имеет прекрасную репутацию как в посольстве Германии, так и в японских учреждениях.

Все написанные о Зорге книги повторяют необходимую для советского сознания легенду — утверждение, что, надев себе петлю на шею, разведчик воскликнул: «Да здравствует Советский Союз! Да здравствует Красная Армия!» Возможно, таких слов он и не произносил, все это миф, поскольку достоверных сведений на этот счет нет. Однако хорошо известно, что Советский Союз и Красная Армия, разведчиком которой и был Рихард Зорге, о нем тогда не помнили. Не помнили и после того, как Япония капитулировала, а в тюрьму, где содержались члены «Рамзая», заключили японских военных преступников. Вспомнили о нем лишь через 20 лет.