Профессия: отец. Вид деятельности: декретный отпуск…

В нашем обществе мужчин, самостоятельно воспитывающих детей, принято считать героями. Все материалы, которые пишутся о них, сводятся к одному: им тяжело, государство закрывает на их проб­лемы глаза, но они справляются. Честь и хвала, молодцы.

Признаюсь, до личного знакомства с отцом пятерых детей, супруга которого три года назад скоропостижно умерла, я планировала выстроить этот материал хвалебно-трепетно. Но после интервью с Александром Александровичем четко поняла, что «прилизывать» и «приглаживать» - значит делать еще больнее, значит откровенно лицемерить. Как оказалось, многие проблемы существуют в таких семьях только потому, что поведение самих отцов этому способствует. И дело не в том, что оставшийся один на один со своим горем папа чем-то плох или в чем-то очень сильно недотягивает. А в том, что даже при большом желании ни один мужчина не способен быть для своих детей одновременно психологом, педагогом, няней, имиджмейкером, поваром, стилистом, музой, психотерапевтом, воспитателем и т.д., то есть всем тем, чем является для ребенка мама. Поэтому очень может быть, что помогать одиноким отцам надо не материально.

Предыдущий опыт общения с журналистами оставил у 52-летнего Александра Александровича неизгладимый след. Впечатление от представителей массмедиа, которые умудрились залезть с видеокамерой даже в домашний туалет, оказалось настолько «ярким», что прежде чем дать согласие на интервью, мой собеседник настоял на предварительной встрече. Уже через день после того, как я успешно прошла невидимый барьер, мы сидели на маленьком диване небольшой кухни. Не могу сказать, что Александр Александрович, который последние три года находится в декретном отпуске, с большой охотой рассказывал о себе. Он больше говорил о детях. Было понятно, что он очень болеет за них и гордится каждым их успехом. Особенно много папа говорил о старшей дочери - 17-летней Оксане. Она не только занимается хозяйством, рисует и посещает массу кружков, но и, судя по всему, в следующем году окончит школу с золотой медалью. Старается не отставать от старшей сестры 12-летняя Надя. Благодаря усилиям папы ходит, как и ее 8-летний брат Петр, в бассейн, а также занимается в музыкальной школе по классу бандуры. Правда, как вскользь призналась мне она сама, игра на бандуре ее не очень вдохновляет. Девочка снова хотела бы танцевать, но после смерти мамы отец забрал ее и других детей с хореографии. На вопрос о том, разрешит ли он снова посещать хореографический кружок своим ребятам, глава семейства с удивлением ответил: «А зачем?».

Тем не менее, этот папа действительно очень хорошо простроил обучение и досуг своих ребят. Все дети, за исключением самой младшей дочери - четырехлетней Оли, которая большую часть времени проводит в селе у единственной оставшейся в живых бабушки, заняты в каких-то секциях и кружках. Лишь о своем старшем сыне Даниле, которому сейчас 16 лет, папа говорил не очень охотно. Почему? Наверное потому, что парень не желает жить по правилам отца. Не надо быть психологом, чтобы понимать: хотя Александр Александрович очень многое своим детям и дает, но очень многое и запрещает. У них нет мобильного телефона и телевизора. Компьютера и Ин­тернета, который старшим детям так необходим, в этой семье тоже нет. Причем этой техники нет не потому, что ее негде взять, а потому что глава семейства пользоваться ею запрещает. И что-то подсказывает мне, что здесь главенствует страх потерять контроль над жизнью своих сыновей и дочерей, которые, как сказал мне сам отец, дальше чем на полтора километ­ра от дома не отходят.

«Кто не с нами, тот против нас»?

Как и на что эта семья живет? Официально - на выплаты госу­дарст­ва, которых в сумме получается около трех тысяч ежемесячно. Понятно, что для семьи из шести человек, каждый из которых ест, пьет, одевается и обувается во что-то, это смешная сумма. Александр Александрович, который раньше был совладельцем небольшого бизнеса, сейчас, отводя взгляд, признается: подрабатывает тем, что привозит из села и продает картошку. В каких условиях живет эта семья? Де-юре - в однокомнатной квартире, которую утративший надежду на помощь государства отец не совсем законно расширил. Теперь спально-рабочие места девочек и мальчиков разделены. Видно, что эта семья живет, мягко говоря, скромно. Так скромно, что я не могла не спросить о том, как складываются взаимоотношения с друзьями, кумовьями, ближайшими родственниками. Ока­залось, что помощь с их стороны в эту семью не приходит. Сначала этот факт поразил меня. И лишь к концу нашей встречи доселе разрозненные «пазлы» соединились. Стало понятно, почему так одинока эта большая семья. Очень многое оказа­лось сокрыто в самом Александре Александровиче. Было очень похоже на то, что в своей теперешней жизни этот переживший потерю супруги мужчина руководствуется прин­ципом: «Кто не с нами, тот против нас». В течение всего нашего разговора он не оставлял попыток даже меня в чем-то построить-перестроить.

Более того, так совпало, что еще во время интервью мне позвонила руководитель проектов одного из самых известных частных благотворительных фондов Украины. Поль­зуясь случаем, я рассказала ей об этой семье, о том, что старшая девочка уже в следующем году будет поступать в вуз, что ей очень нужен Интернет и компьютер, что она уже давно бегает набирать и распечатывать рефераты к школьным друзьям и т.д. Моя собеседница тут же попросила прислать ей необходимые контакты. Чисто формально я реши­ла спросить разрешения на это у от­ца, который, выслушав меня, сказал: «Нет, спасибо…» Почему? Ока­за­лось, что его личные политичес­кие взгляды расходятся со взглядами президента фонда! Конечно, с од­ной стороны, столь редко встречаемая принципиальность в наши дни заслуживает всяческого восхищения, но с другой… Чтобы окончательно не утонуть в субъективизме, я решила обратиться к кандидату психологических наук, декану факультета психологии Киевского инс­титута бизнеса и технологий и, что немаловажно в данном случае, маме шес­терых детей Людмиле ГРИДКОВЕЦ и попросила ее прокомментировать отдельные главы развернувшейся передо мной семейной истории.

Жизнь с позиции боли…

«Мужчины тяжелее женщин переживают потерю, - говорит Люд­ми­ла Михайловна. - Очень часто оказавшийся в такой ситуации мужчина начинает употреблять алкоголь, отдает детей бабушкам-дедушкам, а если дети остаются с ним - не обращает на них никакого внимания. Есть другая категория мужчин. Что­бы доказать себе, что даже в этих обс­тоятельствах они способны делать все так, как надлежит, они внут­ренне мобилизуются, активизируют весь свой потенциал. В этом есть как позитивные, так и негативные моменты. В чем заключается позитив? Такой мужчина привносит в семью очень стройную систему, жизнь в которой расписана буквально по часам. Это способствует формированию у детей самостоятельности и внутренней дисциплины. Как правило, дети из такой семьи выходят очень целеустремленными. Однако в силу того, что отец очень часто нарушает их внутреннюю свободу, первичное при­звание может быть «затерто» у детей. Кро­ме того, выстроивший четкую сис­тему жизни папа очень час­то руководствуется принципом «шаг влево, шаг вправо - расстрел». Чем только усугубляет внутренний конф­ликт в своих детях, которые разры­ваются между тем, чего они на самом деле хотят, и тем, что сказал папа.

- Людмила Михайловна, прокомментируйте, пожалуйста, сле­дую­щую ситуацию. Когда Алек­сандр Александрович, его младший 8-летний сын Петя и я сиде­ли за столом, отец вдруг начал го­ворить о том, что Петя отстает в физическом развитии, что он маленький, тощий, у него низкий гемоглобин и т.д. Реакция мальчика была следующей: он отставил чашку и тарелку с тортом, встал и, развернувшись к нам спиной, стал смотреть в ок­но. Я не психолог, но понимаю: даже если у мальчика есть ка­кие-то проблемы, нельзя о них без оглядки на его личность говорить, особенно при посторонних. К тому же, уверяю вас, Петя выглядит абсолютно нормально.

- Судя по всему, смерть матери была воспринята этим мальчиком наиболее трагично на фоне остальных членов семьи. Ребенок продолжает с той же силой тосковать по маме. Поскольку папа мальчика сам не принял смерть своей жены, он под­держивает подобное состояние и в своем сыне, что очень ярко про­явля­ется у ребенка на уров не соматики.

- Что можно сделать в такой ситуации?

- Было бы неплохо поработать с этим мальчиком и, используя сис­темные позиционные методики, посмотреть, какой в этой семье есть резерв.

- Знаете, я спрашивала Александра Александровича о том, есть ли у него потребность поработать с психологом. Он сказал, что такой потребности у него нет.

- Эта семья нуждается в поддержке. У Александра Александро­вича есть свои внутренние проблемы, что абсолютно нормально. А работа с психологом ему нужна хотя бы для того, чтобы он не совершил ошибок, которые допускают большинство мужчин, потерявших своих жен. Сейчас этот мужчина обижен на весь мир. Более того, он все воспринимает с позиции боли. Это одна из особенностей вдовцов. Заст­рявшему в этом состоянии мужчине кажется, что весь мир настроен против его детей и него самого. На самом деле такое видение - результат проецирования собственной боли. Более того, когда есть боль, человек не способен оценить предоставляемую ему помощь. Она либо воспринимается как долж­ное, либо обесценивается. Почему? Потому что все получаемые блага человек соизмеряет со своей потерей, которая априори невосполнима для него. Но существует следующий феномен: когда во мне нет благодарности за то, что ко мне приходит, оно перестает приходить.

- Людмила Михайловна, я правильно понимаю? Папам, самос­тоя­тельно воспитывающим детей, в первую очередь нужна не материальная, а психологичес­кая помощь, которую те же соцслужбы могут оказать?

- В большинстве соцслужб уровень психологов недостаточный для помощи таким семьям. Почему? Мужчины, утратившие жен, очень хорошо знают, что такое потеря. Поэтому согласившийся работать с ними психолог должен иметь соответствующий опыт, знать грани семейных отношений, уметь работать с детьми разных возрастных категорий и т.д. Эта программа не может быть «развлекалочкой». Муж­чи­ны, которые захотят пройти через подобный тренинг, должны четко понимать, что им будут помогать настоящие профессионалы. Я сама готова подключиться к подобной работе.

- Я не стала задавать этот вопрос Александру Александровичу, но мне очень хочется задать его вам. Как вы думаете, если пере­живший такую потерю мужчина встретит женщину - вольется ли она в его мир, войдет ли в такую семью?

- Все зависит от того, что это за женщина, что она в себе несет. Если у нее будет потенциал на любовь к этим детям, если она не будет пытаться стереть образ матери у ребят, а, наоборот, с уважением к нему отнесется - она действительно в эту семью вольется. Но если она войдет в нее со словами: «Ой, мои бедные-несчастные! Вам не надо об этом ни думать, ни говорить», - у детей возникнет протест. У этой женщины должно быть огромное уважение к образу и памяти их матери - только тогда она активизирует доверие к себе. Здесь все очень просто.

Что дальше?

В рамках этой статьи можно было бы бросить очередной камень в сторону нашего государства, в который раз описать проблемы неполной семьи, а также перспективы, ожидающие этих детей. Но справедливости ради отмечу, что после общения с Александром Александро­вичем я отчетливо поняла: благополучие семьи, детей зависит прежде всего от родителя.

Потеря близкого человека - это всегда шок. Конечно, его можно пытаться заедать благотворительным шоколадом, глушить праздничными концертами и закрывать «отцовскими» наградами. Только прок будет невелик. Может быть, намного больше пользы будет не от них, а от специально разработанных под истории таких семей терапевтических программ и тренингов? Дети растут. Их физиология и психология меняются. Рано или поздно они начнут разрывать сотканный родителем защитный кокон. И что тогда? Для того, чтобы утратившие жен мужчины могли правильно понимать и развивать своих детей, им нужен не только материальный ресурс, но и серьезная терапевтическая помощь со стороны настоящих профессионалов. И уже сегодня такие люди есть. Дело за малым - собрать команду и начать работу.