«Эти руки заслуживают внимания независимо от того, кого они обнимают»?

Согласие на интервью пришло от 31-летнего Макса глубоко за полночь. И не потому, что у этого «нестандартного» мужчины не было времени отписать мне: просто предложенная мною тема разговора была уж слишком щепетильной. Несмотря на то что во время нашей встречи я старалась не нарушать ничьих границ, уже в середине разговора у Макса вырвалось: «Виктория, это хуже чем консультация психолога…». Почему? Дело в том, что Максим - гей. На сегодняшний день он прошел все стадии камин-аута (от англ. to come out - выйти, совершить выход. Так называют процесс добровольного признания человеком своей принадлежности к сексуальному или гендерному меньшинству) и является руководителем направления аутрич-работы самого известного в Украине гей-объединения. Цель этого материала - не пропаганда, как, впрочем, и не порицание однополой любви, а желание показать, что за видимым силуэтом каждого из нас стоит своя невидимая, но от этого не менее реальная история. И иногда какие-то главы в ней можно благополучно переписать, а иногда к золотой пыли ее страниц даже близким людям лучше не прикасаться.

«Когда ты уже приведешь домой девушку?»

«В 12-13 лет я начал понимать, что обращаю внимание на мальчиков, а не на девочек, - говорит Макс, с которым мы после долгих поисков наиболее подходящего места для разговора решили встретиться в стенах его офиса. - Я пытался всячески подавить это в себе, так как воспитывался в семье, где это считалось аномальным. Моя мама, как и большинство других родителей, до сих пор думает, что гомосексуализм - это болезнь, которая пройдет со временем.

- То есть мама знает, что вы гей?

- Да.

- А отец?

- Нет. Я не буду его травмировать. У него не то состояние здоровья, чтобы он знал об этом.

- А как мама узнала о вашей гомосексуальности?

- От меня. Мама для меня - самый близкий человек. Мне было сложно играть перед ней роль гетеросексуала и каждый раз придумывать ответы на вопрос: «Когда ты уже приведешь домой девушку?». Камин-аут перед ней я сделал где-то на втором-третьем курсе университета.

- И какой была ее реакция?

- Маме было очень сложно. Мне было больно на нее смотреть. Она плакала, говорила, что это болезнь, спрашивала, почему это случилось. У нее до сих пор в отношении меня прорываются фразы надежды. Она думает, что моя «болезнь» пройдет… Вообще камин-аут - очень болезненный процесс. Он может произойти только тогда, когда ты сам себе готов признаться в том, что ты гей. Вопрос о камин-ауте кажется безобидным, но большинство геев предпочитают об этом моменте никогда не вспоминать. Эта тема остается открытой только для психологов и самых-самых близких. Иногда камин-аута перед родителями вообще лучше не делать, потому что можно сильно пострадать как физически, так и психологически. Если родители к этому не готовы, от них можно услышать ужасные вещи. Но если они уже догадываются, то происходит следующее: «Мама, я гей» - «Это все, что ты хотел мне сказать?» - «Да…» - «Тогда свободен. Я занята». Для гея это happy end: если дальше начинается травля, просто ломается судьба. Наверное, надо постепенно готовить родителей к этому. Как? Родители достаточно продвинутые рассылают ребятам диски с фильмами на гей-тематику, а затем проверяют их реакцию, спрашивают, как они относятся к сюжету, кто виноват в сложившейся ситуации и т.д. Есть такой фильм «Молитвы за Бобби». Я сам смотрел его четыре раза.

- Макс, насколько я поняла, ваш брат тоже знает о том, что вы гей. Когда именно он об этом узнал и какой была его реакция?

- Я рассказал ему, когда уже учился в университете. Тогда мне было 21-22. Сначала была пауза. Затем - стакан водки. Потом брат задал несколько вопросов, после чего пошел гулять. Он до сих пор очень болезненно относится к этой теме. При встрече мы об этом не говорим. Мы оба знаем, что этот факт существует. Желание «выговориться» возникает у него только тогда, когда он выпьет. И тогда видно, как это ему наболело.

- Насколько я понимаю, есть и такие геи, которые камин-аута перед близкими не делают?

- Да, часто родители умирают, даже не зная о том, что их сыновья - геи. Но для этого надо вести очень искусную игру. Это очень сложно. Это ломает. Ведь даже если ты кому-то солгал, что у тебя есть девушка или жена, нужно помнить, что именно и кому ты о ней рассказывал. Если через время тебя кто-то спросит о ней, а ты начнешь рассказывать о Свете вместо Тани, будут проблемы. Но рано или поздно у коллектива и родственников все равно возникает вопрос: «Почему ты нас со своей подружкой/женой не знакомишь?». И тогда единственный вариант - найти девушку, которая согласится сыграть нужную роль. Впрочем, сейчас есть такие семьи, где живут парень, девушка и парень парня. У меня есть такие знакомые. Может быть, я мыслю стереотипно, но я никогда не мог понять, как женщина может себе такое позволить».

Врожденное или приобретенное?

Если говорить о школьных годах Максима, то одноклассники, конечно, что-то «такое» улавливали в нем, но дальше слухов ситуация не заходила. Во-первых, сам парень эти слухи не порождал, а во-вторых, сексуальных контактов с одноклассниками у него не было. Кроме того, Макс прекрасно учился. Во время решающих домашних заданий телефон в его доме не умолкал. Поэтому, когда он окончил школу с золотой медалью и поступил в один из престижных вузов Киева, это никого не удивило. Именно там, на университетской скамье, произошло его первое знакомство с гей-организацией, которая в 2003 году существовала только на бумаге. Как это случилось? Однажды Макс пришел в общежитие к своему другу и увидел у того хорошо известный сегодня в узких кругах гей-журнал, который поспособствовал тому, что через время парень и сам переступил порог причастного к его изданию «дома». Кстати, в конце июня 2011 года в Верховной Раде был зарегистрирован законопроект «О внесении изменений в некоторые законодательные акты (касательно защиты прав детей на безопасное информационное пространство)», предусматривающий внесение изменений в целый ряд законов, де-факто дающих зеленый свет гомосексуализму. Авторы данного законопроекта предлагают залатать все пропагандистские «дыры» в днище нашего законодательного корабля путем введения штрафов и лишения свободы.

Какая бы участь ни ожидала этот законопроект, факт остается фактом: в Украине на сегодняшний день, по неофициальным данным, проживает более одного миллиона геев, лесбиянок и бисексуалов. Годовой охват клиентов только киевской гей-организации, сотрудником которой является Макс, составляет около семи тысяч. За год количество визитов в нее достигает 20 тысяч. Почему геи и бисексуалы туда идут? Во-первых, чтобы получить социальную или психологическую консультацию, во-вторых, чтобы бесплатно и анонимно за 10–15 минут сдать экспресс-тест на ВИЧ. Кроме того, в этом общественном центре проводятся тренинги для аутрич-работников, реализуются различные проекты, проходят дискуссионные встречи, группы взаимопомощи и т.д. На самом деле это место является магнитно-резонансным сердцем тех, кто тайно или открыто, громко или вполголоса способен заявить о том, что его неудержимо влечет к мужчинам. И почему это происходит, по большому счету, непонятно до сих пор. Даже самим геям объяснить это достаточно трудно.

«Когда вы прислали мне письмо, - говорит Максим, - я очень удивился вашей фразе: «Мне очень хочется услышать вас, понять, почему, как и когда вы стали гомосексуалом». Она меня немного резанула. Гей - это не профессия. Гей - не тот, кто попробовал один вид мороженого, второй, третий, и в конце концов понял, что любит шоколадное. Это происходит само собой. В обществе до сих пор идут большие споры по поводу того, чем является гомосексуальность - врожденным или приобретенным явлением. Я не могу сказать, что стою на первой позиции или на второй. Бывают случаи, когда гомосексуальность является приобретенным в силу определенных обстоятельств явлением, а бывает, что мальчик с самого детства обращает внимание только на мужчин. И говорить о том, что это передается генетически или возникает в силу воспитания, тоже не приходится. К нам в общественный центр приходят много выросших в полных семьях геев. Более того, в этих семьях отец играет роль доминантного самца, и мама иногда даже боится что-то сказать в противовес его воле. Единственное, что я знаю наверняка: чем больше у общества будет враждебности к гомосексуальности, тем больше смертности из-за суицидов и ВИЧ будет в этой сфере. Конечно, я не говорю, что в Украине должны быть билборды: «Как, ты еще не гей? Тогда мы идем к тебе!», но вмешиваться в эту сферу политикам не нужно. Кстати, в западных странах есть связанные с гей-тематикой билборды очень красивого содержания. Например, сфотографированы раскрытые ладони и написано: «Эти руки заслуживают внимания независимо от того, кого они обнимают».

«Я не гей!!!»

Хотя Максим попал в киевскую гей-организацию еще в 2003 году, соцработником в ней он проработал всего два года. Жить и снимать жилье за 300 гривен было, понятно, невозможно. Кстати, если в первой половине 2000-х годов на Киев было всего четыре соцработника, задача которых состояла в том, чтобы распространить презервативы, лубрикант и провести консультацию на двух аутрич-маршрутах, то сегодня соцработников в организации уже 22. Понятно, что спектр оказываемых ими услуг стал намного шире. Аутричери работают в местах сбора или проживания целевой группы. Таковых мест на сегодняшний день в Киеве два - это знаменитая «плешка» на Крещатике и в летний период - Гидропарк, где всегда есть возможность быстро «снять» кого-то. Макс, прошедший путь от простого аутричера до руководителя направления, не понаслышке знает о том, с какими рисками связана подобная работа. «Бывает, что человек имеет секс с мужчинами, но очень не любит, когда его причисляют к геям, - говорит Максим. - Более того, панически боится, что его увидят с нашими аутричерами. Нормальный вариант развития событий какой? Это когда аутрич-работник подходит к потенциальному клиенту, представляется, а тот ему говорит: «Я не гей. С чего ты взял? Иди отсюда…». А при ненормальном человек начинает разбрасывать презервативы, на всю плешку кричать: «Я не гей!!!». Такое тоже бывает. Сейчас я говорю не о тех случаях, когда мы ошибаемся. А о том, когда мы точно знаем, с кем, когда и где этот парень был, хотя сам он свою принадлежность к геям отрицает. Это значит, что человек застрял на определенной стадии камин-аута, что он все еще не осознает себя геем. Кстати, одна из последних стадий камин-аута - это когда мужчина спокойно относится к себе, готов об этом рассказать и даже начинает заниматься какой-то работой в этом направлении. Впрочем, работающие на высоких государственных должностях мужчины тоже не хотят, чтобы об этом знали. Часто они приходят на плешку, но не в варианте «я пришел и сижу», а как бы ее пробегают. Смотрят, есть ли там что-то такое, что на сегодняшний вечер можно забрать к себе домой. Часто эту работу за них выполняют секретари и водители. Правда, в последние годы такой формат «знакомства» плавно начинает отмирать. Интернет - большой игрок в этом плане».

Когда файлы в голове уже сложились…

Беседуя с Максимом, который рос в религиозной семье и до определенного момента посещал православные храмы, я, конечно, не могла не задать ему вопрос о его сегодняшних воззрениях. Как оказалось, когда у Макса окончательно «сложились файлы в голове», его взаимоотношения с церковью сильно изменились. Сегодня он считает неправильным ходить туда, где его самого называют неправильным. Порог любимого Михай­ловского Златоверхого собора он не переступал уже полтора года. Впрочем, ярко выраженной категоричности в этих вопросах у моего собеседника нет. Как оказалось, большое число знакомых Максу геев не чувствуют за свою ориентацию никакой вины и продолжают посещать православные храмы. Более того, тема «церковь и гомосексуализм» пользуется особой популярностью в общественном центре. Если она выносится на дискуссионный клуб, среди четырех-пяти десятков его участников можно встретить не только сотрудников организации и клиентов, но и священников различных патриархатов, приходящих туда неофициально. Чаще всего участников дискуссии интересует ответ на вопрос: «Гомосексуальность - это не грех?». Судя по тому, что на встречах его задают снова и снова, однозначного ответа на него те, кто тайно или явно причисляют себя к геям, еще не получили.

Вторая половина

Странно и непривычно в ответ на адресованный мужчине вопрос о второй половине услышать историю о том, где, когда и как тот познакомился со своим… мужчиной. Еще сложнее это облечь в слова, упорно цепляющиеся за формы гетеросексуальных отношений. «У геев и бисексуалов, в отличие от натуралов, секс и чувства к человеку, как правило, разделены, - говорит Макс.

- Вы спрашиваете о чувствах? Они возникли, когда я учился на втором курсе университета. Первый год учебы у меня был связан с самоосознанием. Киев дал мне возможность быть с самим собой достаточно откровенным. На втором курсе я встретил симпатичного парня, но поскольку его не интересовали длительные отношения, на которые в силу своего воспитания я был ориентирован, все быстро закончилось. Затем были новые отношения, длительностью около полугода. Потом появился Алексей, с которым мы вместе уже восемь лет. Он старше меня на шесть лет, но выглядит младше.

- А как вы сошлись, где познакомились?

- Сейчас мы оба работаем в общественном центре, но встретились в ночном гей-клубе. Танцевали, улыбались друг другу, потом вышли поговорить, и продолжаем разговаривать уже восемь лет. Это большая редкость.

- Как вы представляете Алексея другим?

- Как правило, я не представляю его людям, которые живут гетеросексуальными отношениями. А в нашем кругу все знают, что у меня есть Алексей - моя вторая половина. У нас нет разделения по принципу муж-жена. Сегодня я могу сказать, что Алексей - мой муж, а завтра, что он - моя жена. Это не принципиально. Мы с ним стараемся не приходить в одни компании, потому что у нас работа общая, дом общий - периодически мы пытаемся отдыхать друг от друга.

- Ваши близкие знакомы с Алексеем?

- Конечно.

- А как ваша мама общается с ним? Держит дистанцию, игнорирует, вообще не разговаривает?

- Для мамы важны отношения со мной. Она знает: если она будет относиться к Алеше с пренебрежением, нашим отношениям это очень навредит. Очень редко, но все-таки бывает, что мамы нормально воспринимают гомосексуальность сына. Более того, мамы некоторых ребят даже ходят с ними в гей-клубы. Для чего? Чтобы посмотреть, где и с кем те тусуются. Есть и такие мамы, которые и сами любят погулять в гей-клубе. Но есть, конечно, и совсем другие истории. Когда парня изолируют или отдают в руки а-ля психотерапевтов, которые начинают «лечить» его шокотерапией и т.д. Но ни одного случая «излечения» я, честно говоря, не знаю. После таких событий человек, как правило, уходит от родителей, и никакого контакта с ними у него уже не будет.

Там, за поворотом…

Отвечая на мой вопрос о будущем, Макс чуть помедлив, говорит, что в плане семейной жизни ему хочется консервирования текущей ситуации. А если брать уровень социума, он не видит смысла ставить перед собой пролонгированные цели. Во-первых, потому что живет в полной парадоксов и неожиданностей стране, а во-вторых, если он их все-таки поставит, может случиться так, что он окажется не готов к тому, что откроется его глазам за поворотом… Дети? Детей Макс с Алексеем не хотят. Кроме того, они здравомыслящие люди и понимают, что разрешающий гомосексуальным парам усыновление детей закон в Украине никогда принят не будет. Единственное, о чем напоследок еще хотелось бы сказать: смотрите не только на лица и сексуальную ориентацию людей, но и читайте скрытую за их силуэтами историю.