«ПАЛЬМА» ДЛЯ ГОСПОДИНА ПРЕЗИДЕНТА

Это была одна из многих секретных операций шестидесятых годов. В ней участвовали войска стратегического назначения, и персонально отвечал за нее Главком Ракетных войск. Руководил операцией под кодовым названием - «ПАЛЬМА-1» Генеральный секретарь ЦК КПСС.

День «Х»

Приказ был не просто секретным - особой важности. Командиру полигона генерал-майору Курушину предписывалось подготовить космический носитель «Восток» и две боевые ракеты Р-16У для демонстрационных пусков. Срок - июнь 1966 года.

К высоким гостям на Байконуре понемногу стали привыкать: посмотреть грандиозное зрелище запуска ракеты приезжали министры, маршалы и даже первые лица страны. Демонстрационные пуски доставляли гостям море удовольствия, добавляли амбиций, хотя и отнимали много сил у ракетчиков. Перед каждым показом звучал один и тот же вопрос: «А траву будем красить?».

На этот раз все оказалось значительнее: городок не просто красили, но и перекрашивали, дороги не «латали», как обычно, а наносили новое асфальтовое покрытие. Даже название городка заменили: вместо привычного «Ленинск» на голубом щите красовалось «ЗВЕЗДОГРАД» - впервые с именем вождя мирового пролетариата его последователи и ученики обошлись так бесцеремонно.

Многие понимали: космодром Байконур обновляется не потому, что «космическую гавань» решили привести в надлежащий вид, затевается что-то более грандиозное и величественное, чем запуск первого искусственного спутника Земли или полет первого космонавта планеты. Предположения строились самые невероятные, но они тут же пресекались особистами...

Все нити подготовки к операции сходились у начальника полигона генерал-майора А.Курушина. В этой должности Александр Александрович пребывал всего год, но приказ не предусматривал никаких скидок: техника должна сработать безукоризненно - никаких отклонений, никаких переносов, никаких оправданий. На неофициальном языке это означало: простить могут многое, только не срыв пусков.

Вот так неожиданно «Пальма-1» стала главным испытанием в жизни сорокачетырехлетнего генерала, прошедшего войну. По большому счету с ракетами особых проблем не было: после полета Гагарина королевский «Восток» стал легендой, а янгелевская Р-16У была самой массовой среди межконтинентальных ракет тяжелого класса, и ее серийный выпуск постоянно наращивался. Ракета уже три года находилась на боевом дежурстве. В этой, казалось бы, простой и ясной ситуации многое зависело от маленького «но», которое могло испортить любую, даже самую блестящую военную биографию. Уже давно замечено: досадные сюрпризы и всякие неприятности чаще всего происходят, когда приезжает высокое начальство...

Чем ближе был день «Х», тем сильнее накалялась обстановка. Каждый день на полигон прибывали все более важные посланники Москвы, и каждый пытался внести свою лепту в подготовку операции - посредством собственных докладов в столицу. Так продолжалось до прибытия Главкома Ракетных войск стратегического назначения (РВ СН) маршала Крылова, который решил лично проверить готовность полигона к проведению столь ответственной операции.

Биография Главкома в определенном смысле уникальна: в молодости он искусно владел шашкой, окончил курсы «Выстрел», в сорок пятом за один год стал дважды Героем, после войны командовал рядом военных округов. Шестидесятилетие Крылова было отмечено новым званием (Маршал Советского Союза) и новой должностью (Главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения - заместитель министра обороны СССР).

За три года существования нового вида войск Крылов стал уже четвертым Главкомом, но первым, кто в этой должности удержался больше двух лет. Надо было обладать какими-то особыми способностями, чтобы успешно командовать войсками, оснащенными сложнейшей техникой, не имея при этом ни соответствующего образования, ни специальной подготовки. Но Крылову многое удавалось, при этом он был не самым плохим Главкомом РВ СН.

По прибытии на полигон Главком ошарашил режимщиков: «Байконур посетит президент Франции Шарль де Голль».

Особенности национальной дипломатии

Слабо представляю себе, как готовятся официальные визиты. Очевидно, существует некая дипломатическая «кухня». Но меня интересует не сама «кухня», а автор изысканного «блюда», то есть кто предложил показать президенту Франции наш ракетный полигон, в то время самый секретный объект Советского Союза.

До этого на советском космодроме не был ни один иностранец, хотя попасть в святую святых советской обороны мечтали многие. Предпринимались попытки заснять полигон и его стартовые площадки с помощью самолетов-шпионов, как это попытался сделать американский летчик Фрэнсис Гарри Пауэрс. Инцидент вызвал крупный международный скандал: было сорвано парижское совещание в верхах, отменен ответный визит президента США в Советский Союз, ужесточилась холодная война.

Дуайт Эйзенхауэр заверил Н.Хрущева, что в период его президентства больше не будет разведывательных полетов над СССР, но советскому премьеру этого было мало: он требовал, чтобы президент США публично извинился за инцидент с самолетом-«шпионом» У-2... Генерал де Голль несколько раз пытался смягчить обстановку, но Хрущев стоял на своем: у него было собственное, «партийное» представление о дипломатии... Тогда де Голль занял жесткую позицию: «Все в этом мире занимаются шпионажем, и русские в том числе. Нечестно выдавать себя за святых, спекулировать и шантажировать мир».

История пока не зафиксировала ни одного случая, чтобы президенты извинялись за пойманных или разоблаченных шпионов (советское руководство - не исключение). Но Хрущеву - коммунисту номер один - очень хотелось унизить Эйзенхауэра - капиталиста номер один.

Спасая положение, мудрый де Голль напомнил, что в свое время советский спутник сфотографировал обратную сторону Луны, вызвав восхищение всего мира. Ныне спутники, которые запускают Советы, облетают Землю сотни и тысячи раз. За последние сутки советский спутник пролетел над Францией 18 раз. Нет никаких гарантий, что он не производил фотосъемку нашего государства...

Хрущев не ожидал таких аргументов и стал уверять, что на Луннике были фотокамеры, на последних спутниках - камер нет. Такая откровенность советского лидера привела дипломатов в неописуемый восторг...

На обеде в советском посольстве Никита Сергеевич подвел итог «парижскому вояжу» и предложил тост за советскую дипломатию ленинской выучки, которая «била, бьет и будет бить империалистов. Мы думали, что заниматься дипломатией очень сложно, а оказалось - совсем просто...»

Иного мнения о советской дипломатии был де Голль. В третьем томе «Военных мемуаров» легендарный генерал поведал о своих встречах со Сталиным и советскими дипломатами во время первого визита в СССР в годы войны (ноябрь-декабрь 1944 года).

...После обеда, когда мы пришли в гостиную, я холодно рассматривал рассевшихся вокруг меня и Сталина дипломатов: с одной стороны - Молотов, Деканозов и Богомолов, с другой - Бидо, Гарро и Дежан. Русские снова настойчиво принялись говорить о признании Люблинского комитета. Но поскольку вопрос был для меня решен и я об этом уже сообщил, новая дискуссия казалась мне бесполезной.

Поэтому я демонстративно дал понять, что ничуть не интересуюсь словопрениями этого ареопага. Заметив это, Сталин стал мне подыгрывать. «Ох уж эти мне дипломаты! - воскликнул он. - Какие болтуны! Есть лишь одно средство заставить их замолчать: расстрелять из пулемета. Булганин, принеси-ка один мне!»

...Наконец, мне сказали, что все готово для подписания договора. Оно должно было состояться в кабинете Молотова. Я пришел туда в 4 часа утра.

Церемонии придали некую торжественность. Сновали русские фотографы, нетребовательные и молчаливые. Оба министра иностранных дел, окруженные своими делегациями, подписали экземпляры договора, составленные на французском и русском языках. Сталин и я стояли позади. «Итак, - сказал я ему, - договор подписан. Полагаю, ваше беспокойство по этому поводу рассеялось». Мы пожали друг другу руки. «Это надо отпраздновать!» - заявил маршал. В одно мгновение были накрыты столы и началось застолье.

Сталин оказался отличным игроком. Вкрадчивым голосом он сделал мне комплимент: «Вы хорошо держались. В добрый час! Люблю иметь дело с человеком, который знает, чего он хочет, даже если его взгляды не совпадают с моими!

...Прощальные слова Сталина превратились в дружеские излияния. «Вы можете рассчитывать на меня! - заявил он. - Если вам, если Франции понадобится наша помощь, мы разделим с вами все, вплоть до последнего куска хлеба».

Вот такие впечатления остались у де Голля от встречи со Сталиным. С Хрущевым все оказалось и проще и сложнее. После визита советского лидера во Францию (23 марта - 3 апреля 1960 г.) де Голль отметил в своих мемуарах: «Он (Хрущев. - Авт.) уехал 3 апреля в хорошем и веселом настроении, произведя на меня - я не могу этого не сказать - неизгладимое впечатление силой и энергией своей личности и породив надежды на то, что вопреки всему мир на Земле обрел шанс, Европа - свое будущее, а в области многовековых отношений между Россией и Францией произошло нечто исключительно важное».

Генерал де Голль принял официальное приглашение посетить в ближайшее время Советский Союз. Однако вскоре в мире начали происходить кризисные события, которые напрямую были связаны с именем Н.Хрущева: провал Парижской встречи на высшем уровне, «башмачная дипломатия» советского лидера в ООН, Карибский кризис, развернувшаяся в СССР кампания против де Голля в связи с созданием во Франции атомного оружия и т.д.). Де Голль все откладывал и откладывал визит в Советский Союз - он состоялся лишь летом 1966 года. Легендарного генерала принимали уже новые лидеры Страны Советов.

Одного из них - Алексея Косыгина - де Голль знал и уважал, в своих мемуарах он писал: «Этот инженер, министр планирования внушал уважение своей интеллигентностью, глубокими знаниями ресурсов и нужд своей страны, и наконец, той страстью, с которой он говорил о Сибири, являющейся для России тем же, чем был Дикий Запад для Америки. Хрущев поддержал его, но когда разговор перестал быть официальным, осыпал его насмешками и язвительными шутками».

После снятия Н.Хрущева со всех постов (октябрь 1964 г.) Совет Министров СССР возглавил Алексей Косыгин, первым секретарем ЦК КПСС стал Леонид Брежнев (с 1966 г. - Генеральный секретарь), Председателем Президиума Верховного Совета СССР был избран Николай Подгорный (1965 г.).

Формально президента Франции должен был принимать глава государства Николай Подгорный, но он никогда не руководил государством. Бразды правления были сосредоточены в руках генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Совмина СССР, то есть у Леонида Брежнева и Алексея Косыгина.

Именно Брежнев и высказал идею чем-то поразить легендарного генерала, а Косыгин предложил показать президенту Франции научный центр Сибири и старты советских межконтинентальных ракет, демонстрируя величие и мощь страны.

Министр обороны СССР, маршал Родион Малиновский вопросительно посмотрел на Брежнева: «Мы что, собираемся открывать наш ракетный полигон и все показать французам?» Брежнев словно бы и не слышал вопроса Малиновского. Закурил. Улыбнулся. Сказал: «Алексей Николаевич прав - надо показать де Голлю нашу технику. А ты, Родион, вместе с Громыко и Семичастным организуйте дело так, чтобы не было утечки лишней информации». (В то время А.Громыко - министр иностранных дел СССР, В.Семичастный - председатель КГБ СССР. - Авт.)

Генеральная репетиция

Лишь потом стало понятно: наше руководство опасалось утечки не только технических и военных секретов, но и правды о нашем житье-бытье на ракетном полигоне. Весь мир восхищался Байконуром, где свершались дерзновенные мечты человечества, и, конечно, не догадывался об убогости нашей жизни на космодроме.

Военный городок строился быстро, но об условиях жизни задумывались мало. В городке и на жилых площадках всегда были проблемы с гостиницами, а первоклассных - вообще не было, о пятизвездочных или президентских отелях не имели ни малейшего понятия.

В самую жару, в настоящее пекло, когда плавился асфальт, а песок раскалялся до такой степени, что на нем уже можно было жарить яичницу, в это самое время над космодромом прошелестел шепоток: готовится генеральная репетиция.

Главком Ракетных войск маршал Крылов был предельно краток: «Как театр начинается с вешалки, так полигон - с общего вида. Напоминаю: балконы покрасили не для того, чтобы сушить белье! Буду проверять все лично».

Ранним утром по улицам военного городка промчалась кавалькада машин встречать «президента де Голля». На аэродроме уже тренировались солдаты из «роты почетного караула». Это была имитация торжественного церемониала, так как настоящая рота была еще в пути, а правительственные «Чайки» везли на железнодорожных платформах из Москвы.

Маршал не стал задерживаться на аэродроме, его беспокоила городская «станция» железной дороги. Еще недавно такой «станции» не было и в помине - ее специально соорудили на окраине городка к приезду президента Франции. Дело в том, что заасфальтировать дороги к стартовым площадкам космодрома в такие сжатые сроки не было никакой возможности, а везти высоких гостей по ухабам - нонсенс. Проблему решили с помощью мотовозов, которыми на площадки доставляли технику и обслуживающий персонал.

Маршал осмотрел «станцию», сделал замечания строителям, прошелся по вагонам. Это, конечно, были не те вагоны, в которых мы добирались на площадки. Наши были разрисованы народными картинами и цитатами из армейского фольклора, а эти - блистали чистотой, были высшей комфортности. Исполнявший роль генерала де Голля маршал занял отведенные ему места, рядом расселись «Брежнев», «Косыгин», «Подгорный» и другие «авторитеты»...

Начальник полигона генерал А.Курушин приготовился исполнять роль «гида космодрома», но Главком фактически его не слушал, он готовился к тщательному осмотру местности вокруг железнодорожного полотна. За многие годы там скопилось столько мусора, что пришлось доброй сотне солдат несколько раз цепями пройти весь путь, собирая мусор, от городка до стартовой площадки №31, а это ни много ни мало - около 50 километров. «Президентский экспресс» двинулся к стартовым площадкам - операция «Пальма-1» начала приобретать реальные черты.

Провожавшая маршала группа старших офицеров торгово-бытового обеспечения операции на машинах помчалась так же на площадку №31. Там в здании Монтажно-испытательного корпуса космических объектов (МИККО) готовились к приезду «де Голля». Начальник тыла полигона полковник Сумской и начальник военторга подполковник Рахманин решили лично проверить готовность кухни.

Иван Рахманин, начальник военторга, участник событий:

- В МИККО планировался «второй французский завтрак». Мы долго думали, как его обозначить: по-русски или по-французски. Но так как по времени он должен быть в 13.00, то есть во время обеда, и «завтракать» будут не французы, а наши, и среди них такой любитель покушать, как маршал Крылов, мы решили подать русские закуски - огурчики, помидорчики с отварной и жареной сырдарьинской рыбой, а вместо основного горячего блюда - подать поросенка с гречневой кашей. Сумской еще настаивал на «борще с косточкой» на первое, доказывая, что маршал не признает обеда без этого блюда. «Нет, настоял я, - это все-таки не обед, а завтрак». Борщ мы приготовили и держали горячим в термосе.

Пожалуй, ни до, ни после приезда де Голля не было на Байконуре ни одного мероприятия, которое вызвало бы такой искренний энтузиазм коллектива космодрома. Старались все: от начальника полигона до девушек-официанток. Особое восхищение вызвало творение, над которым «колдовал» шеф-повар 2-й столовой Николай Смирнов.

Иван Рахманин:

- На большом овальном красивом фарфоровом блюде лежал поросенок весом килограмма три, порезанный на порционные куски и тщательно собранный из них заново, с петрушкой во рту, обложенный специально приготовленной гречневой кашей. Смирнов поднял свой шедевр на вытянутых руках, и все с удовольствием разглядывали чудо-поросенка. В это время с треском открывается дверь и в кухню с криком «Идет!» влетает начальник тыла полигона. От неожиданности шеф-повар роняет блюда на пол... Блюдо вдребезги, части поросячьей туши разлетелись во все стороны, гречневая каша покрыла пол коричневой дробью, а яблоки покатились во все стороны. И только петрушка по-прежнему торчала в пасти поросенка...

Немая сцена, как у Гоголя. Вижу, что шеф-повар и сам вот-вот упадет на эту кашу. Как можно спокойнее говорю: «Ничего страшного. Берите второго поросенка, а этого - собрать, подработать и подать во второй зал». «У нас нет второго блюда», - с отчаянием говорит шеф-повар. «Подайте на обычном подносе с росписью - он еще краше фарфорового.

Вскоре появился маршал («де Голль») со своей свитой, их пригласили в столовую. В первой «маршальской» комнате стол ломился от угощений, а в центре на подносе возлежал зажаренный поросенок - это был уже поросенок №2. Сели завтракать. Кто-то решил попробовать поросенка, зацепил кусок, за ним потянулся второй-третий, так как новый поросенок второпях оказался некачественно разрезанным, и вот эти куски шлепнулись на скатерть, обдав кашей и жиром весь стол, в том числе и маршала...

Все ждали «грома и молнии», но Крылов тихо спросил: «Что здесь должно быть по протоколу?» Начальник тыла ракетных войск, генерал-лейтенант Михаил Пономарев доложил: «Время московское 11.00 (время местное 13.00) - «Второй французский завтрак, товарищ маршал».

«А мы что делали?» - спросил Крылов.

Вопрос повис в воздухе.

На выходе из столовой Главком задержал всю свиту и обслуживающий персонал: «Вообще-то, вы знаете, что такое «второй французский завтрак?». Хитро улыбнувшись, сам же и ответил: «Француз берет ломтик хлеба, как наш пятачок, кладет на него часть лягушачьей ножки. Вот и весь «второй французский завтрак».

Ситуацию разрядила заведующая столовой: «Вы не волнуйтесь, Николай Иванович, у нас для французов разработано специальное меню». «Ну тогда порядок», - подвел итог Главком и, обращаясь к начальнику полигона, приказал: «Курушин! Давай теперь посмотрим, какие сюрпризы приготовили нам ракетчики...»

***

На десятую площадку, в нулевой квартал Главком возвратился только к вечеру.

Он решил еще раз заглянуть в «президентский дом», который фактически был готов к приезду де Голля: его еще раз капитально отремонтировали, хотя он и был в отличном состоянии, полностью перекрасили, заменили паркет, лестницы отделали мрамором и гранитом, завезли суперсовременную мебель.

Конечно, до Елисейского дворца в Париже было далеко, но для Байконура - очень даже прилично.

Внимание маршала Крылова привлекли два мужика, оказавшиеся столярами-краснодеревщиками космодрома: «Что вы тут делаете?». «Нам приказало из двух кроватей сделать одну, чтобы на ней мог свободно отдохнуть человек ростом два метра двадцать сантиметров».

Де Голль действительно был высоким человеком, но тут на всякий случай переборщили...

Ракетный спектакль

После Москвы президент Французской Республики генерал Шарль де Голль прилетел в Сибирь: он ознакомился с Новосибирском, побывал в Академгородке - научном центре Сибири, посетил лаборатории Института ядерной физики и геологии, геологический музей. На память о встрече с учеными-сибиряками президенту Франции подарили образцы якутских алмазов.

С помощью советских спутников связи, в частности, «Молнии» были проведены сеансы прямых телерепортажей французских журналистов о визите генерала де Голля в Советский Союз. В тот же день и час французы на своих голубых экранах видели, как тепло и сердечно принимают у нас президента Франции.

Из хроники ТАСС. Новосибирск (24 июня)

Генерал Шарль де Голль, госпожа де Голль, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.Подгорный, а также сопровождающие их лица присутствовали сегодня на балете Сергея Прокофьева «Каменный цветок» в Академическом театре оперы и балета.

Зал был украшен государственными флагами Франции, СССР и РСФСР. Зрители встретили генерала Шарля де Голля и других гостей горячими аплодисментами. Оркестр исполнил гимны Франции и Советского Союза. Спектакль прошел с большим успехом.

Из хроники ТАСС. Новосибирск (25 июня).

Сегодня из Новосибирска отбыли Президент Французской Республики генерал Шарль де Голль и другие французские гости, а также Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.Подгорный.

… Впереди у Шарля де Голля знакомство с Ленинградом, Киевом и Волгоградом (выделено автором).

Из Новосибирска высокие гости вылетели двумя самолетами. В первом - сопровождающие лица президента Франции, дипломаты, французские и советские журналисты. Во втором - президент де Голль, его сын - полковник Филипп де Голль, министр иностранных дел Франции М.Кув де Мюрвиль, адъютант генерала, личный врач и переводчик. Через некоторое время с борта второго самолета передали: из-за незначительной поломки и в целях безопасности самолет президента Франции садится на промежуточный аэродром. На самом деле никаких повреждений на борту не было - самолет взял курс на Байконур…

Такой оказалась увертюра к грандиозному и уникальному спектаклю, подготовленному на ракетном полигоне к приезду президента Франции.

25 июня 1966 года генерал де Голль бодро ступил на землю Байконура. Несмотря на свои семьдесят пять и перенесенную не так давно операцию, сохраняя военную выправку.

Все, кто встречал высокого гостя на космодроме, были прямо-таки «мальчишками»: Брежневу еще не было шестидесяти, Косыгину - 62, Главкому Ракетных войск маршалу Крылову - 63. Исполнитель роли де Голля рядом с реальным героем, французским аристократом и генералом, выглядел в лучшем случае располневшим председателем колхоза или колобком, случайно закатившимся на этот ракетный спектакль. Но это только казалось…

Среди встречавших самой колоритной фигурой был начальник полигона Александр Курушин: решительный в действиях, волевой и целеустремленный, он и внешне был похож на знаменитого француза, а в профиль они были как близнецы-братья. Выпадал из этого «гнезда» лишь министр обороны СССР, маршал Родион Малиновский. В свои 68 лет он выглядел немощным и больным старцем, которого кроме «кипяченого молочка» и «давления», похоже, уже ничто не интересовало…

Встречать легендарного генерала вышли практически все жители «Звездограда». Он несколько раз останавливал правительственную «Чайку», чтобы поблагодарить за невероятно теплый прием и пожать руки создателям космической эпохи. Дальнейшие события развивались по сценарию, отработанному на генеральной репетиции, с той лишь разницей, что абсолютно все напитки и еда были доставлены в специальных холодильных камерах специальным рейсом, а обслуживание проводилось специально подготовленной в столице командой.

Вадим Паппо-Корыстин, ветеран ГКБ «Южное» им. М.Янгеля, участник событий.

- Мы очень волновались, так как знали, что на космодроме присутствует президент Франции. Волновались еще и потому, что это был уже пятый запуск метеоспутника, четыре предыдущие были аварийными, в истории они остались безликими «космосами», на которых, по сообщению ТАСС, «установленная аппаратура работала нормально». Но 25 июня пуск прошел блестяще!

Началась практическая реализация программы, у истоков которой стояли академики Михаил Янгель и Андроник Иосифьян. Тогда, в начале пути, подчеркивая важность расширения исследований с помощью метеоспутников, Янгель свою убежденность подкрепил мягкой шуткой: «Минер ошибается раз в жизни, а метеоролог раз в жизни дает правильный прогноз»…

Генералу де Голлю передали уточненную информацию: новому спутнику присвоен индекс «Космос-122», он выведен на круговую орбиту 625 километров, начальный период обращения 97,1 минуты, наклонение орбиты 65 градусов. Панорама погоды, передающая с борта спутника, охватывает полосу шириной 1000 километров. В течение часа спутник обследует более 25 миллионов квадратных километров!

Сведения, полученные со спутника «Космос-122», будут использоваться Гидрометеоцентром СССР для оперативного прогноза погоды.

Президент Франции высказал восхищение новым достижением советских ученых и подтвердил готовность подписать долгосрочное советско-французское соглашение по изучению космического пространства. На память о посещении советского космодрома прямо на наблюдательном пункте Леонид Брежнев вручил Шарлю де Голлю нагрудный знак «Космодром Байконур».

Владимир Дивляш, ветеран ГКБ «Южное» им. М.Янгеля, участник событий.

- К показу де Голлю готовили две боевые ракеты Р-16У. За пуски отвечали военные, но в их подготовке и проведении участвовали и «представители промышленности» - слишком ответственными были пуски! Техническое руководство осуществлял Виктор Грачев - заместитель Главного конструктора по испытаниям. От КБ в работах участвовали Владимир Верлооченко, Ким Хачатурян, Сергей Малявин, Иван Рябов, Иван Штыря и ваш покорный слуга. Президенту Франции не решились представить Главного конструктора стратегических ракет, академика Михаила Янгеля. Очевидно, он представлял еще большую тайну, чем его ракеты…

Из бетонного бункера на наблюдательный пункт по специальным каналам связи транслируются команды ответственного за пуск полковника Александра Матренина. Высокие гости достают из чехлов бинокли. Открывается крыша шахтной пусковой установки. Из газоходов вырываются клубы густого дыма и языки пламени. Ракета выходит из шахты. Раздается оглушительный рев двигателей, раскатистый ракетный гром. Ни с чем не сравнимое зрелище для тех, кто еще не видел старта реальной ракеты, и для тех, кто наблюдал запуски десятки раз…

Многотонная громадина прорезает плотную завесу облаков, тая в себе огромную силу и опасность. Ракета набирает скорость, устремляясь к заданной цели. По громкой связи ведется репортаж: «Прошло отделение первой ступени». - «Все в норме». - «Двигатели второй ступени работают устойчиво». - «Есть отделение головной части…»

Владимир Дивляш:

- С интервалом всего в несколько минут состоялся пуск второй ракеты. Во время пуска президент Франции восхищенно повторял: «Колоссаль! Колоссаль!», а переводчик автоматически переводил: «Колоссально! Колоссально!» Как человек военный, генерал де Голль не мог не оценить силу и мощь этого оружия. Волнуясь, он обратился к Брежневу:

- Это правда, что эти ракеты нацелены на Париж?

- Нацелены туда, где базируются войска наших потенциальных противников, - без дипломатических уловок ответил Брежнев…

После демонстрации ракетной техники состоялся торжественный прием в честь пребывания в «Звездограде» президента Франции генерала Шарля де Голля.

За неимением ничего лучшего, он состоялся в столовой №2, которую позже окрестили «Максимом» - по аналогии со знаменитым рестораном Парижа. Те, кто присутствовал на приеме, отмечали: генерал был воплощением величия и задумчивости.

В воскресенье 26 июня де Голль вместе с А.Косыгиным улетел в город-герой Ленинград. В тот же день улетели в Москву Л.Брежнев, Н.Подгорный, Р.Малиновский, Н.Крылов - каждый со своей свитой, на своем персональном самолете. К месту постоянной службы отбыла и «рота почетного караула». Очищенные от пыли и песка правительственные «Чайки» погрузили на железнодорожные платформы и увезли в столицу. После операции «Пальма-1» еще несколько дней на контрольно-пропускном пункте красовался щит «Звездоград», но вскоре и его убрали до новых «пальм»…

Байконур входил в привычный ритм жизни.

* * *

В общем-то, несмотря на колоссальное напряжение, ракетчики были довольны: все пуски прошли «на высшем уровне». То, что показали де Голлю, - это была не самая новая и не самая грозная техника - в КБ Янгеля уже был разработан новый ракетный комплекс Р-36, послуживший базой для создания ракет с орбитальными и разделяющимися головными частями, а также с самой мощной в мире моноблочной головной частью. Собственно, это уже было новое поколение боевых ракетных комплексов, призванное обеспечивать мир на равновесии страха.

Некоторые историки полагают, что «Пальма-1» не завершилась показательными пусками стратегических ракет на полигоне, секретная операция продолжалась еще столько, сколько у власти был генерал де Голль. Он объявил, что Франция выходит из военной организации НАТО, с ее территории к 1 апреля 1967 года удаляются все 29 иностранных баз с 33 тысячами иностранных солдат и офицеров. Из Парижа была выведена и штаб-квартира НАТО.

Шаги, предпринятые де Голлем, были результатом не «Пальмы-1», а продолжением его политики, направленной на обеспечение независимости государства, возвращение Франции былого величия, а французскому народу - процветания. Франция стала принадлежать Франции, Париж - всему человечеству, де Голль - истории.