«ОСТОРОЖНО: ЗЛАЯ СНОБЯКА!»

Фраза, ставшая заголовком этой статьи, невольно сорвалась у меня с языка во время одной бомондной вечеринки. Снобов на этой вечеринке было немало, но об их присутствии никто и не думал предупреждать: «злые снобяки» мирно паслись на привилегированном столичном пастбище и абсолютно безнаказанно нападали на прохожих, то бишь гостей. Ах, как мне хотелось оградить их забором, запереть за дверью с тяжелым замком и повесить на эту дверь предупреждающую табличку! А дальше — пусть лают в свое удовольствие…

Но не тут-то было — эти милые господа, вооруженные великосветским презрением и столичным лоском, как могли издевались над провинциалами и новичками в бомондной тусовке. А жертвы их острот краснели, бледнели и готовы были провалиться сквозь землю. «Сами виноваты! — думали снобы. — Нечего было рождаться в провинции!». Если бы только бедняги-провинциалы знали, откуда относительно недавно приехали их мучители или родители мучителей! Честное слово, не из Парижа… Впрочем, снобизм абсурден и алогичен. У него есть одна-единственная причина — человеческая гордыня — и множество мелких поводов. О поводах мы и поговорим.

Повод первый.
Надо же чем-нибудь гордиться!

Чем гордятся снобы? Столичным происхождением, аристократическими корнями, генеалогическим древом, принадлежностью к элите, безграничной эрудицией и необыкновенными возможностями. Последние два пункта — эрудиция и возможности — более чем сомнительны. Если сноб говорит, что он богат, как Крез, на самом деле он немногим зажиточнее церковной мыши. А способность лихо жонглировать заранее заготовленным запасом цитат еще не свидетельствует о безмерном интеллекте. Поэтому на презрительный вопрос сноба «Как, вы не читали Умберто Эко?» стоит ответить по-хлестаковски: «Да не только читал, но и говорю ему на днях: «Как ты, брат Умберто?». А он мне отвечает: «Да так, брат, все как-то».

Значит, остается гордое столичное происхождение, квартира в центре Киева (ну, скажем, в «профессорском доме») и мощные аристократические корни. Конечно, все это может быть поводом для гордости, если у бедняги-сноба нет своих собственных, заработанных потом и кровью заслуг. Предки у сноба, конечно, молодцы, никто с этим не спорит, но сам он, мягко говоря, хиловат. И никакие профессорские квартиры, пусть даже над ними витает горделивая тень самого Филиппа Филипповича Преображенского, никакие гербы вкупе с нежно голубой кровью еще не доказывают того простого факта, что их обладатель хоть на что-нибудь годится. «Римлян периода упадка», не способных противостоять варварам, в столицах хоть пруд пруди, от их тог и кубков просто рябит в глазах, так что хочется воскликнуть: «Где же вы, пассионарии?».

Столичных снобов бесит один неопровержимый факт: будущее за провинциалами. Именно в этих завоевателях столиц чувствуется пассионарная энергия, смелость, недюжинный интеллект и широта души. Но как же хочется какому-нибудь недоучившемуся снобу уколоть бывшего провинциала, а ныне столичного доктора наук язвительным вопросом: «А вы, коллега, кажется, родились в этом… ну, как его… забыл… Ну, в местечке этом?». И добавить: «Да, нашей науке нужна здоровая крестьянская кровь». На подобные реплики не стоит обижаться, более того, сноба и пожалеть можно — ну нет у него, бедняги, ничего за душой, кроме факта рождения на улице Владимирской и пыльных дворянских грамот в шкафу. Что с него возьмешь…

Повод второй. «Понаехали тут всякие!»

Именно эту фразу произнес один сноб-студент во время рассказа преподавателя о миграции рабочей силы. Преподаватель, нисколько не смутившись, ответил, что сам «понаехал» и любая цивилизованная, уважающая себя страна должна жить по законам здоровой конкуренции. И для этой конкуренции миграция рабочей силы — вполне естественное явление. Инцидент был, что называется, исчерпан, но неприятный осадок в душе у преподавателя остался — он ведь «понаехал»!

Впрочем, как сказал Жан д’Ормессон, все мы — родом из рая... Европейцы живут по принципу разумного космополитизма, и они правы. Даже представить нельзя, чтобы какой-нибудь зарвавшийся парижанин отпустил реплику «понаехали тут всякие!» в адрес, скажем, Сержа Лифаря. А мы рады стараться — других ведь карт на руках нет.

Повод третий.
«Как, вы не читали Селина?»

Как известно, снобы обожают фразы: «Как, вы не читали?..», «Как, вы не видели?..». В ответ на самый невинный вопрос сноб может сказать: «Посмотрите в словарь!» и повернуться к вам спиной. Но это еще не значит, что критикующий вас гордец ознакомился с содержимым всех библиотек мира, включая сгоревшую Александрийскую и утраченную Ивана Грозного. Поверьте, он и Пушкина-то помнит с трудом. Так что сражайтесь со снобом его оружием — остротами в бок! И не бойтесь задавать ему вопросы в духе телеигры «Что? Где? Когда?». Нужно же сбить с нашего «красавца» спесь!

Повод четвертый.
«Фи, mon cher, что за манеры?!»

Снобы предпочитают критиковать чужие манеры и забывать о несовершенстве своих собственных. Иногда, в пику снобу, мне хочется начать есть руками, а потом гордо слизывать с пальцев крем. Когда я вижу этакого «римлянина периода упадка», томно сжимающего в холеных ручках стебелек хрустального бокала с Абрау-Дюрсо, мое сердце буквально разрывается на части от желания откупорить бутылку «Жигулевского» и выпить ее «из горла», с улыбкой отказавшись от предложенного снобом стакана. И не потому, что я не люблю Абрау-Дюрсо, а потому, что пока манеры и привычки человека не наносят вреда окружающим, они не нуждаются в оправдании. Каждый вправе выбирать между пивом и шампанским, и никто ему в этом не судья. А, как известно, хорошо воспитан тот, кто умеет уважать других.

Сноб лишен главных человеческих добродетелей: способности понимать и слышать другого, сочувствия и сострадания. Он видит и слышит только себя и потому рано или поздно остается в пустыне. Увы и ах, никакой столичный лоск вкупе с дворянскими грамотами не спасает от одиночества. Так стоит ли «снобствовать», господа?! Опомнитесь, «вас снобит»…