ОПЕРАЦИЯ «ЧИСТЫЕ РУКИ»

— Не отдам! Это теперь мое! — отчаянно цеплялся мой ребенок за принесенного из садика игрушечного мишку со сломанной лапкой.

— Ты у кого это взял? — допытывалась я.

— У Маши. Она сказала, что больше не хочет им играть.

Так как мы уже подходили к дому, я не стала отбирать «инвалида» и возвращаться в садик.

— Ладно, сегодня ты поиграешь с мишкой, а утром вернешь игрушку Маше. А если она и утром не захочет игрушку видеть, то отдай мишку воспитательнице. Может, с мишкой захотят играть все. А мне дома чужие вещи не нужны. Понял?

— Понял.

Но оказалось, не совсем. Через пару дней была совершена попытка «приватизировать» садиковый игрушечный телефон. И хотя она не удалась, я была всерьез обеспокоена и решила посоветоваться с педагогами и психологами. Галина Петровна, педагог со стажем, утешала меня:

— Не переживай ты так, это так называемые болезни роста: вырастет — «переболеет».

— Надеюсь... — вздохнула я.

— Главное, на мой взгляд, — убеждала Галина Петровна, — продемонстрировать свою полную нетерпимость ко взятому без разрешения. Только смотри: ругай наедине. Воровство — это сор, который незачем выносить из избы.

Я тогда работала классным руководителем в 3-А. Ученики пожаловались, что из пальто начали пропадать деньги. Пришлось провести эксперимент: в одно пальто положили помеченную купюру. В конце перемены ее обнаружили в классе школьной столовой. На уроке я показала детям купюру, объяснила ситуацию и сказала: «Виновный известен — его опознала буфетчица. Но я хочу, чтобы он сознался сам. Признание — половина наказания». На перемене ко мне подошла тихая и послушная Лена — вот уж на кого никогда бы не подумала! Девочка росла в достаточно благополучной семье и причины красть у нее не было. За исключением присущего, пожалуй, всем детям (и особенно подросткам) желания испытать себя, «пощекотать» нервы и посмотреть, что из этого получится. В доверительной беседе она дала слово, что такое больше не повторится, я же пообещала ничего не рассказывать ребятам.

Подобные вещи должны сразу получить оценку из уст старших. А вот ежели хоть раз подобное прошло безнаказанно, урок будет усвоен: воровать можно, только осторожно.

Но прежде, чем наказывать, стоит выяснить причину. Бывает, ребят запугивают, ловят на «слабо» и таким образом вынуждают воровать. Иногда дети воруют, чтобы помочь родителям. Причем случается такое и во вполне нормальных семьях, когда материальное положение неожиданно ухудшается, и родителям приходится во многом отказывать и себе, и детям. У меня живой пример — Шурик. Отец потерял работу, а мама зарабатывала очень мало: вот он и начал подворовывать у ребят мелочь и вещи.

— Как же на это смотрели дома?

— Мальчик сказал, что устроился мыть машины. Но все очень быстро раскрылось, когда мама попросила его показать «рабочее место».

К счастью спохватились вовремя, до милиции дело не дошло.

— Что же конкретно можно сделать еще в самом начале — когда малыш приносит в дом чужие игрушки из садика или с детской площадки?

— Действовать по обстоятельствам. Как-то четырехлетняя Верочка принесла со двора чужую скакалку: как ей показалось, бесхозную. «Может, хозяйка ее забыла и теперь бегает, ищет? — возмутилась мама. — Представь, если бы ты случайно забыла своего пупса, а когда вернулась, то его уже кто-то унес? Пойди и положи скакалку туда, где ты ее взяла».

…Моя подруга, тоже педагог, когда ее пятилетний сын принес домой чужую машинку — чтобы перевозить своих солдатиков, не стала взывать к совести и читать нотации. Когда малыш уснул, она всю его «гвардию» спрятала, а утром сказала, будто солдатики ушли, так как не желают кататься на ворованном. Чтобы вернуть солдатиков, нужно возвратить машинку хозяину и обязательно извиниться.

Кстати, один из педагогических приемов описан в рассказе Льва Толстого «Косточка». Помните? Герой истории Ваня тайком съел одну из слив, купленных родителями для всех, и не сознался. Тогда отец сказал детям: беда, мол, не в том, что кто-то съел сливу без разрешения, а в том, что в ней есть косточка. Кто косточку проглотит, тот через день умрет. Виновник побледнел и сказал, что выбросил косточку в окно. После такого урока нормальный благополучный ребенок, если он не болен клептоманией (лечить которую может только специалист), вряд ли решится взять чужое.

Но ни в коем случае не стоит говорить в пылу гнева: «Раз ты такой, я тебя и знать не желаю» или «В кого это ты уродилась: в нашей семье все честные».

Не все задумаются после таких слов. Ребенок может замкнуться в себе и начнет активно «оправдывать» высказанное в свой адрес. Что бы с ребенком ни произошло, какая бы беда ни приключилась — от него нельзя отворачиваться, отрекаться, пусть даже на словах. Малыш должен знать, что его любят не за хорошие поступки, а просто за то, что он есть. Тогда он будет бояться плохим поступком огорчить родителей.

Помню, в детстве меня поразило, как недостающую на кино мелочь подружка «выуживает» из папиного кармана. Мне такое и в голову не приходило — необходимые для подобных целей средства экономились из выданных на пирожки и бутерброды или из дарёных на дни рождения. Шарить по карманам нужды не было.

Помню, мама однажды рассказала, как нашла на работе 50 рублей. Для нас тогда — целое состояние. «Но как представила себе, — говорила она мне, — как кто-то эти деньги потерял и теперь ищет, волнуется, поняла, что не смогу их спокойно тратить, не попытавшись найти хозяина». И действительно обошла всех сотрудников, но разиню нашла.

Дети одинаково быстро перенимают у родителей и плохое, и хорошее. Взрослые сами обязаны показать пример, как относиться к чужому.

И нельзя забывать, что даже самый маленький ребенок — личность. Хотите, чтобы он усвоил разницу между своим и чужим, установите дома жесткие границы «наше — твое — мое — папино». К примеру, продукты в холодильнике или книги в библиотеке — общие, вещи в письменном столе — папины, пользоваться ими можно лишь с его разрешения, игрушки — «хозяйство» ребенка, а потому переставлять их в другое место, выбрасывать или дарить можно лишь с его согласия. Если постоянно четко придерживаться этих границ («Я ведь не беру твой конструктор, почему же ты взял без разрешения мою сумочку?»), к школе, а, может, и значительно раньше у ребенка выработаются твердые понятия «мое — чужое» и строгое табу на последнее.