О съемных квартирах и их обитателях

Само словосочетание «съемная квартира» у одних вызывает нервную дрожь, у других — недоумение. Аренда жилья в маленьком городке равносильна бездомности, а люди, вынужденные снимать квартиру, приравниваются своими домовитыми согражданами к унизительной категории отверженных. В маленьких городках принято жить хоть в тесноте и обиде, но в собственной квартире, которая, по сути, тоже арендована, но у государства.

В мегаполисах на аренду квартиры смотрят более лояльно, а снимают квартиры, как правило, две категории людей: свежеиспеченные столичные жители, прибывшие из провинции в поисках «неба в алмазах», а также молодожены, пытающиеся построить свое самостоятельное счастье.

Арендаторы и субарендаторы

Если вы думаете, что снимать можно квартиру или офис, вы недалеко продвинулись в изучении многогранного явления аренды. Снимать можно комнату, койку, дачу, коттедж, особняк… А еще можно заниматься субарендой, т.е. сдавать угол или комнату в квартире, которую арендуют ваши знакомые. «Сдаешь квартиру одной студентке, но через месяц обнаруживаешь в съемных апартаментах еще пять ее подруг», — вздыхают хозяева. Наивные, они даже не подозревают о том, что за полчаса до их прихода арендаторы и субарендаторы прятали у соседей домашних животных и спешно ароматизировали пространство, чтобы кошачьим духом не пахло!

Квартиры сдают с мебелью и без… Иногда вместо стульев и диванов жильцы находят детские стульчики и кроватки, трубы постоянно текут, изо всех щелей дует, и приходится спешно делать на собственные средства ремонт, который потом останется в наследство гостеприимным хозяевам. Бесплатным приложением к арендованному жилью может стать постоянное присутствие хозяина (хозяйки) или ее (его) суровая тень, витающая над съемным дворцом.

«Я сейчас заеду», — ласково предупреждает вас хозяйка, и вы спешно сдуваете пылинки с хозяйской мебели и отправляете погулять подругу-субарендаторшу. В итоге подруга час-другой мерзнет на улице, а хозяйка так и не приезжает. На следующий день хозяйка перезванивает и обещает заехать за какой-нибудь нежно любимой и невероятно драгоценной вещью, которую она по забывчивости оставила на ваше попечение. И вы начинаете спешно искать эту вещь где-нибудь на антресолях, вздрагивая от ужаса — а вдруг не найдется?!

Цены на съемные квартиры растут, и многие хозяева предпочитают взять предварительную оплату и через месяц отказать жильцу. В результате бедняга снова ищет, где же все-таки преклонить свою многострадальную голову. Впору дать объявление: «Ищу благовоспитанных хозяев квартиры, которые сдадут ее в аренду в соответствии с кодексом чести и не станут заходить на огонек каждый день. Взамен обещаю полную законопослушность. Откликнитесь, ангелы!». Поверьте, они иногда откликаются…

Некоторые лишаются собственной квартиры после развода. Шагают в новую жизнь с сумкой или чемоданчиком в руках. Иногда даже без заветного чемоданчика. Квартира остается супругу (супруге), а отсуживать свою часть как-то неблагородно. Остается только, любуясь собственным благородством, на время перекочевать к друзьям, а потом годами скитаться по съемным квартирам, оставив в паспорте призрачную прописку. А человек, который еще недавно уверял вас в своей любви, годами забывает спросить, где и как вы живете. Как же испортил нас пресловутый жилищный вопрос!

Чувство Дома

Где он, золотой XIX век, когда жили открытыми домами, годами не отказывая в приюте гостям, заехавшим на денек, и устраивая многолюдные вечеринки с чтением стихов и игрой на фортепьяно? Теперь мы выставляем загостившемуся счет или выставляем его вещи к дверям. Порой поступаем так же с собственными родственниками.

Советская эпоха лишила нас понимания того, что дом — это очаг, который должны издалека заметить страждущие и бездомные, а не квадратные метры, обращенные в тысячи зеленых бумажек. Мы утратили глубокое и благородное чувство дома и стали обладателями дверей с замками и наглухо задернутых штор. Где же заветная лампа под абажуром, изразцовая печь, пышущая жаром, где он, благословенный дом Турбиных? Не верится, что он навсегда исчез в скорбную эпоху войн и революций. Мне так хочется поверить в его воскрешение!

В советскую эпоху мы утратили чувство дома и стали арендаторами у великого и грозного хозяина — Государства. Нас приучили к тому, что все дается взаймы, не навсегда, и в любую минуту может быть отнято. Нет ничего своего, не существует личного пространства, стало быть, арендованные у государства квадратные метры можно сдать субарендаторам — жильцам. Вот и разматывается бесконечный клубок аренды, в котором как будто навсегда исчезла заветная ниточка собственности.

Малые и большие родины

Со всех необъятных украинских нив стекаются в Киев приезжие. Летит над страной красивая сказка о сладком житье-бытье в мегаполисе. Вот и едут в столицу любители сказок, навсегда законсервировав в памяти звучное слово «малая родина». Они ютятся в столице, снимая углы и квартиры подальше от престижного и дорогого центра. Они мечтают о столичной прописке и видят ее в сладких снах, доверчиво распростертую на блюдечке с голубой каемочкой. Они берут кредиты и через энное количество лет любуются собственным потолком и нежно поглаживают родные, уже не съемные стены. Они гордятся выстраданным званием — киевлянин.

Они активны, энергичны, с легкой ностальгией вспоминают годы мытарств по съемным квартирам и передают эти рассказы, как легенды, в назидание потомству. Их дети чувствуют себя столичными штучками и ни за что не променяют однокомнатное жилье в столице на замок в Виннице или Днепропетровске. Иногда они сами становятся квартирными хозяевами и заранее предупреждают новых гостей столицы о том, что квартира сдается одному, а не двадцати, и что любимых домашних животных лучше оставить дома. Съемная жизнь выходит на очередной виток…

И все же я свято верю в то, что к нам вернется утраченное чувство дома. Открытого, свободного, гостеприимного, щедрого. Дома, который измеряется не в квадратных метрах и в тысячах условных единиц, а в красоте человеческих отношений, сложившихся под его кровом. Кров, кровь, голос рода — какие близкие понятия… Но без дома в истинном, глубоком смысле этого слова они мертвы. Воскресни, Дом! Нам так тебя не хватает…