НОЯБРЬ. МОСКВА

Снова вынужден заниматься политической журналистикой, которая — чего греха таить — неблагодарное дело. Кто-то из наблюдателей здесь, в Москве, сказал, что в Россию вернулась политика. Как по мне, она никуда и не исчезала в последние годы. Но никому не была здесь нужна. И политическая элита, и широкие слои населения убедили себя в том, что живут в стабильном обществе. Основанием этой стабильности были даже не высокие цены на нефть, а телевизор, самый обыкновенный телевизор, который научили показывать только то, что нравится и не очень волнует. Поэтому год назад, во время трагических событий в Театральном центре на Дубровке, власть больше обижалась на журналистов, чем на боевиков... И действительно — если бы у журналистов не выдержали нервы и они не начали тогда выполнять свои профессиональные обязанности, эти события выглядели бы несколько иначе... Как сейчас ситуация вокруг Тузлы, как выглядел по всем практически каналам арест Михаила Ходорковского. Естественно: президент приказал «прекратить истерику», а журналисты ее и не начинали...

Все эти годы я, как мог, пытался объяснить, что стабильность в российской политике и на постсоветском пространстве скорее воображаемая. Разумеется, сама сущность профессии политического аналитика состоит, по-моему, в том, чтобы видеть перспективное развитие процессов, а не только их сегодняшнюю результативность. И что же? Именно те люди, которые теперь кричат о «начале политики», сделали все возможное, чтобы такие точки зрения появлялись где-то на полях, не воспринимались всерьез... Хорошо помню, как в Киеве мои коллеги искренне удивлялись тому, что я перестал понимать ситуацию. Естественно, не только в Киеве. Подобное происходило и в Варшаве, и в западных столицах, и каждый раз было обидным для меня — не только потому, что неприятно, когда люди не уверены в твоей профессиональной компетентности, но еще и потому, что всю свою жизнь я не хотел быть маргиналом. И с чего бы мне превращаться в маргинала — только потому, что я пытался дать непредвзятый анализ действительности, предупредить о рисках?

Как раз в эти дни я читал блестящее интервью Мориса Дрюона, знаменитого французского писателя, который после поездки в Москву был в восторге от всего здесь увиденного и гневно осудил тех, кто замечает какие-то недостатки... Так и должно быть, в этом и состоит многолетняя традиция западного интеллектуализма, еще с советского визита Лиона Фейхтвангера...

Я далек от желания заниматься какими-то апокалиптическими прогнозами, подобно многим из бывших проповедников стабильности. Тем более не собираюсь осуждать российского президента, подобно многим из его недавних сторонников. Не верю в массовые прозрения, которые в советской и постсоветской истории происходили с впечатляющей регулярностью. Но понимаю: то, что я уже вторую неделю вынужден каждый день писать или говорить о Тузле или о Ходорковском, означает, что кризис управления, начавшийся в России практически с разрешением проблемы преемственности, теперь стал очевидным для всех и угрожающим для самого государственного организма. Я не случайно объединяю эти две такие непохожие на первый взгляд истории. Для меня каждая из них — это пример опасного для любой страны корпоративного мышления, которое с легкостью побеждает государственные интересы. Однако если бы российская элита мыслила иначе, если бы к такой позиции не было равнодушного отношения общества, в России сегодня был бы другой президент, другая экономика, другие проблемы и, кстати, другое телевидение...