НОЯБРЬ. ЧЕРНИГОВ

Получив приглашение на встречу черниговского медиа-клуба, я вдруг осознал, что за столько лет ни разу так и не выбрался в Чернигов — хотя он так недалеко от Киева. Между тем, не побывав в Чернигове, вряд ли можно получить настоящее цивилизационное представление не только о современной Украине, но и о временах древнерусской государственности, оставивших память о себе и в исторических монографиях, и в архитектурных ансамблях старого города. Но расстояние — вещь коварная, мы всегда желаем каких-то туристических подвигов, пересечения океанов, не замечая того, что рядом. Путешествуя, скажем, по Польше, я встречал много людей, никогда не бывавших во Вроцлаве, потому что он слишком далеко от Варшавы, или же в Пултуске, это слишком близко... Поэтому не буду упрекать себя за отсутствие любопытства — я всегда осознавал, что рядом с Киевом существует один из важнейших городов древнерусской и украинской истории и что этот город — никак не тень Киева... Вот только не доезжал никогда.

Что меня действительно поразило в Чернигове — это совершенно отличное от киевского течение жизни, необычное для довольно крупного города. В России города масштаба Чернигова хотя и не производят такого впечатления сплошной суеты, как Москва, но под вечер все равно утомляют. Чернигов, скорее, успокаивает — и можно было бы сделать политический вывод, что здесь остановилось время, а можно — более философский: что такой покой обусловлен самим характером города, который формировался веками пребывания на разных пограничьях. И сегодня Чернигов почти на границе — теперь на украинско-белорусской, и мы до сих пор не знаем, какой она будет в действительности, эта граница, когда нынешние времена будут вспоминаться с непременным удивлением...

Но нынешние времена... Киевским журналистам — в этом они стали со временем похожи на московских — постоянно кажется, что они решают какие-то чрезвычайной важности задачи, непрерывно наблюдая за вечными ссорами между Иванами Ивановичами из администрации и Иванами Никифоровичами из парламента. Черниговским приходится больше думать об обычной жизни обычных людей — в этом они больше похожи на журналистов, чем их высокомерные (нередко безосновательно) киевские коллеги. На любом расстоянии от Киева чувствуешь всю бестолковость украинской политики, всю ее оторванность от реальной жизни — просто Чернигов действительно очень близко и можно изумиться — уже здесь? Так в подмосковной Коломне, историческом городе, где нет московского блеска хозяев жизни, мелькания реклам, джипов и подземных городов, где несуществующая путинская Россия сменяется совершенно реальным Советским Союзом, поражаешься: почему это у них все заканчивается за кольцевой дорогой? Или так всегда бывает во времена латифундистского капитализма?

И все же Киев — сколько ни строй подземные города — не Москва, и в Киеве можно почувствовать, как мы на самом деле живем. Просто в Киеве еще чувствуешь политические процессы, а в Чернигове — уже нет. И здесь появляется вполне закономерный вопрос: а может, это и хорошо, что наше общество практически изолировано от такой политики, что оно является, скорее, равнодушным свидетелем чужой борьбы за свои капиталы? Возможно, когда ситуация изменится к лучшему, оно не будет выглядеть отравленным опытом прошлого? Хотя и в этом я вовсе не уверен. Ведь каким образом ситуация может измениться к лучшему без участия общества? Не понимаю...