НАШИ И НЕ НАШИ...

К сожалению, Украина формально не имеет своих нобелевских лауреатов. Но, как сказал поэт: и все же, и все же, и все же...

Сто один год назад проценты, которые наросли на капитал разбросанных по Европе динамитных заводов, в Швеции начали ежегодно делить на пять равных частей и присуждать в виде премий. Таким было завещание владельца тех заводов, шведского инженера-химика и успешного промышленника Альфреда Бернгарда Нобеля. Воздавалось должное самым выдающимся открытиям в науке — в физике, химии, физиологии или медицине, а также литературным достижениям и благородной деятельности во имя сохранения мира. Вот только математику Нобель в завещании проигнорировал: причина дискриминации королевы наук в том, что девушка, в которую он был влюблен, предпочла математика. А в 1968 году государственный банк Швеции в честь своего 300-летия добавил еще и премию в области экономических наук. За сто лет престиж этих наград возрос настолько, что во всем мире их небезосновательно считают высшим отличием за интеллектуальное творчество.

Да, Украина не имеет своих нобелевских лауреатов. Тем не менее это отнюдь не означает, что украинский гений обойден вниманием Королевской шведской академии. Здесь в наших знаниях о самих себе наличествует существенный пробел. В созвездии триумфаторов Нобеля на протяжении истории премии засияло шесть звезд — из тех, кто родился под украинским небом, осваивал под ним науки или также под ним продолжительное время плодотворно работал и тем самым приблизил свой звездный час. Хотя, к величайшему сожалению, всемирное признание пришло к этим избранникам судьбы как к гражданам других стран. Но что поделаешь, если наша история была так искажена.

А светлыми головами Украина славилась издавна. Киевского князя Ярослава недаром назовут Мудрым. Развивая наследие великого отца, равноапостольного князя Владимира, крестителя Руси, он основал в своей святой Софии самую первую нашу библиотеку, существующие в то время законы свел в единую «Руську правду», первый на Руси правовой кодекс, строил соборы, школы. Начатое им дело просвещения продолжат печатники Львовского братства и Киево-Печерской лавры, усовершенствуют Острожская греко-славяно-латинская коллегия с ее «семью свободными науками» и Киево-Могилянская академия, которая станет первым высшим учебным заведением всей Восточной Европы. Этот исторический труд принес такие богатейшие плоды, что и шесть веков спустя чужеземный путешественник — Павел Алепский из Сирии — не переставал удивляться: «По всей казацкой земле все они, за небольшим исключением, даже их жены и дочери, умеют читать».

Тем не менее маховик истории по разным причинам разбросал по всему миру далеко не самых худших представителей нашей земли. А впрочем, и сейчас разбрасывает, и новая эпоха также платит дань светлыми головами.

Связанные с Украиной факты из нобелевской хроники, по которой можно изучать наивысшие взлеты человеческой мысли за последнее столетие, столь малоизвестны, что на них, вероятно, стоит остановиться отдельно.

Родился под сельскими небесами Слобожанщины, вблизи Купянска, где Петр І пожаловал имения его дворянским предкам, получил образование в Харьковском университете, много лет был профессором в Одессе, в Новороссийском университете, носящем сейчас его имя. Свыше четырех десятилетий, прежде чем принять приглашение Луи Пастера и переехать в Париж, жизнь нобелевского лауреата 1908 года Ильи Мечникова была тесно связана с Украиной. Четыре десятилетия неутомимых трудов и беспрерывной работы мозга...

Еще в Одессе он откроет свою теорию фагоцитоза, за которую этому подданному Российской империи и присудят Нобелевскую премию в области физиологии и медицины. Величайший — так его называли еще при жизни — после Дарвина исследователь в прославленном Пастеровском институте создаст свою лабораторию. Там и продолжит исследования, которые сделают Мечникова одним из основоположников эмбриологии, сравнительной патологии, иммунологии и микробиологии. «Он верит в науку, как в Святое Письмо», — такие высокие слова о нашем земляке из Слобожанщины оставил сам Лев Толстой.

Его мать в Прилуках владела магазином, а отец на арендованных возле городка землях грамотно, с научным подходом вел хозяйство. От отца любознательный сынишка прилукских Ваксманов, названный, по имени мудрого царя, Соломоном, унаследует тягу к системному наблюдению за почвами. Это определит будущее. Поскольку свою всемирную славу нобелевского лауреата через много лет он добудет именно из земли.

Но для этого вначале придется переиначить родовое имя по типу американского — Зельман Абрахам. Да и хорошенько поковыряться в земле на ферме в штате Нью-Джерси, у сестер, разгадывая одновременно микробиологию почв. Еще в Одессе перед юношей круто встал жизненный выбор: попытаться после гимназии попасть в тамошний Новороссийский университет (профессор Мечников переехал отсюда в Париж за год до его рождения) или… Первое, при существующей для евреев квоте, представлялось весьма сомнительным. А сестры вот зовут из-за океана: продолжай образование в Америке, здесь квот нет. И в 1911 году, 22-х лет от роду, он окажется в Филадельфии.

В Америке Зельман Абрахам Ваксман приобретет такую же, как и у Мечникова, специальность — ученого-микробиолога. Горький на вкус, белый гигроскопический порошок, способный бороться с одним из самых страшных недугов человечества, он выделит из земли. А в 1952 году Королевская шведская академия присудит автору спасительного препарата Нобелевскую премию в области физиологии и медицины. «За открытие стрептомицина — первого антибиотика, эффективного при лечении туберкулеза».

Отец в США поменял свою фамилию на более привычную для американского уха Смит. А будущий нобелевский лауреат по экономике 1971 года как был дома, в Харькове, так и остался Кузнецом. Лишь отдаст дань орфографии: из Семена превратился в Саймона. Отец эмигрировал в Америку еще до Первой мировой войны, намеревался обустроиться там, а после вызвать и семью. Но дальнейшие события в мире многое перевернули в жизни людей, и ждать сыновей придется целых 15 лет.

Между тем Саймон (тогда еще Семен) Кузнец на родине в Харькове закончит реальное училище, успеет два года поштудировать экономические дисциплины в местном университете. На материалах городской статистики опубликует уже в советском Харькове свою первую научную статью. Степень магистра экономики он получит в Колумбийском университете. А Нобелевская премия подведет золотой итог его многолетним масштабным исследованиям по приумножению национального дохода, экономическим «циклам Кузнеца» и современному экономическому росту. И прославит Америку, а не, к сожалению, его отчизну.

«Украина — обетованная земля моего сердца», — так в одном из писем признается ей в любви Роальд Гофман, крупнейший ныне в Америке специалист по органической и квантовой химии.

Собственно, настоящая его фамилия иная. Когда в галицком городке Золочев он родился в 1937 году в молодой семье выпускника Львовской политехники и местной учительницы, они были Сафраны. Ребенком прошел с родителями через нацистские концлагеря. «В январе 1943 г., — будет рассказывать он свою одиссею, — маме со мной удалось вырваться из этого ада, и нас приютил и замаскировал в своем доме один украинский учитель, добрый и честный человек». Беглецов до конца оккупации учитель под угрозой расстрела бесстрашно прятал на чердаках — то у себя дома, то в сельской школе. А отец погиб при попытке организовать массовое бегство из лагеря. В Польше мать встретила другого мужчину, такого же беженца Пауля Гофмана. Он усыновил полусироту, и под этой фамилией уроженец Золочева профессор Корнельского университета в США Роальд Гофман в 1981 г. увенчан нобелевскими лаврами в области химии.

В той страшной войне, на которой мальчик из Золочева чудом спасся для мировой науки, физик Георгий Шарпак отложил до лучших времен свои лабораторные эксперименты и вступил в ряды французского движения Сопротивления. И невдомек было его боевым побратимам, что эта экзотическая для них фамилия на украинском языке означает «обідранець», «торботряс», «халамидник». Хотя в далекой Украине Шарпаки отнюдь не были голодранцами, в Дубровице под Сарнами у семьи был двухэтажный каменный дом, который лишь недавно снесли, а на берегу реки Горынь и по сей день возвышается крепкое здание школы, где Георгий начинал когда-то свой путь к вершинам знаний.

Отец на Ривненщине производил кирпич и торговал им, а в эмиграции во Франции стал коммерсантом, как говорят, средней руки. А вот сын Георгий (или, на французский манер, Жорж) — выдающимся ученым, одним из самых талантливых физиков-экспериментаторов современности. Нобелевская премия 1992 года увенчает вклад блестящего парижанина в теорию физики, в частности ядерной, и достижения неутомимого изобретателя многожильных, искровых, пропорциональных и прочих камер, названных в науке «камерами Шарпака». Трудно здесь удержаться от игры слов: нобелевские «камеры оборванца»…

Пусть и в иной языковой стихии, но талантливые произведения нобелевского лауреата по литературе 1966 года Шмуэля Йосефа Агнона вобрали все краски и звуки родного Полесья, обычаи, обряды, язык, характеры галицких городков начала прошлого, ХХ века. Выдающийся писатель земли обетованной родился, познавал мир людей и начал свой блестящий литературный путь на Галичине. Исследователи его творчества, благодаря которому писателя причислили ко всемирным классикам, подсчитали: во Львове, Бучаче, Коломые, Тернополе он напечатал около семидесяти ранних произведений. Есть историческая родина, а есть отчая земля, где впервые увидел белый свет. Западная Украина его молодости — это в творчестве Агнона останется до последнего дыхания. И парадокс судьбы: на земле отцов его творчество практически никто не знает.

Вот уж воистину: «нашого цвіту — по всьому світу». Но — хороша ли Маша, да не наша?..