Поддержать
Муж Снежаны оказался в плену на территории России. Сергея забрали россияне из оккупированного Гостомеля в марте 2022 года. Ее 20-летний сын Владислав тоже попал в плен, но российские войска его расстреляли. Евгения — мужа ее сестры Наталии тоже забрали россияне.
Женщины долго искали информацию о своих родных. Тело сына удалось найти в одном из моргов Киевщины лишь в конце апреля.
Мужей долго считали безвести пропавшими.
В мае житель Ворзеля, который тоже был в плену у россиян, сообщил, что находился там вместе с Сергеем Любичем — мужем Снежаны — в одном из следственных изоляторов Брянской области. Позже и Международный Комитет Красного Креста подтвердил, что пленные находятся на территории России.
Координационный штаб по вопросам обращения с пленными на запрос Наталии 29 июля 2022 года сообщил, что Сергей Любич из Гостомеля и Евгений Гурьянов из Бучи находятся в плену у государства-агрессора.
«Вместе с тем информируем, что Координационный штаб в рамках полномочий в установленном порядке принимает исчерпывающие меры с целью скорейшего освобождения пленных», — сообщает секретарь Координационного штаба Дмитрий Усов.
По факту удержания в плену гражданских лиц прокуратура Киевской области открыла уголовное производство по ст. 438 «Нарушение законов и обычаев войны».
«Пленные Сергей Любич из Гостомеля и Евгений Гурьянов из Бучи не военные, а гражданские лица. Киевской областной прокуратурой расследуется уголовное производство, открытое по факту жестокого обращения с гражданскими лицами. Поскольку преступление имело место, уголовное производство будет расследоваться даже после обмена пленных», — отмечает в комментарии «Руху ЧЕСНО» спикер Киевской областной прокуратуры Елена Ковалева.
Женщины рассказывают, при каких обстоятельств их мужья оказались в плену, и не могут поверить, что все это произошло с ними.
Снежана
24 февраля Снежана с мужем и детьми переехали из Гостомеля в Бучу, где жила ее сестра Наталия. Они решили, что в Буче будет безопаснее, чем в Гостомеле, поскольку военные действия происходили возле их дома — на территории Гостомельского аэропорта.
«Все время с 24 февраля муж волонтерил. Возил пищу, воду в детский дом «Малютка» в Ворзеле, одежду, памперсы. Время от времени ездил в Гостомель, возил туда воду, потому что люди там с первого дня войны остались без воды и света. 2 марта он забрал из Гостомеля семью с маленькими детками — год и три года. Забрал их к нам, потому что они сидели в подвале пять дней без света, воды, без средств гигиены», — Снежана рассказывает, что делала ее семья в начале войны в Гостомеле.
«7 марта, когда войска РФ были уже и в Гостомеле, и в Буче, Сергей решил все же поехать в Гостомель и отвезти людям воду. Рано утром он набрал воды, загрузил в авто, и больше мы его не видели.
Связи с ним не было, мы его ждали до утра, но на связь он не вышел. Мы решили не паниковать. Похожая ситуация с ним уже случалась, когда 4 марта он ездил в Ирпень, поскольку там еще работали магазины. Когда возвращался домой, попал под обстрел и ночевал у посторонних людей в подвале, но тогда он вышел на связь и предупредил, что его не будет. Когда он поехал в Гостомель, мы понимали, что там связи нет совсем, и все же решили ждать, что он вернется. Но этого не произошло», — добавляет женщина.
Утром 9 марта Снежана, так и не дождавшись мужа, позвонила на 102, чтобы подать его в розыск. Автомобиль Сергея нашли уже после деоккупации в Гостомеле на улице Рекунова.
10 марта Снежане удалось эвакуироваться из Бучи вместе с дочерью, мамой и двумя детьми Наталии в Польшу. Она пробыла там четыре месяца и вернулась, чтобы найти и дождаться любимого.
20-летний сын Снежаны Владислав решил остаться и отказался переезжать в более безопасное место. Связь с ним семья потеряла 14 марта.
«Сын это время был со мной, а потом, после моей эвакуации, он оставался у сестры еще до 14 марта. После этого он решил вернуться в наш дом в Гостомеле. С сыном пропала связь 14 марта. Он объяснил сестре, что пойдет проверить дом. Больше его не видели. Мы точно не знаем, что случилось.
После деоккупации я с утра до ночи сидела в Интернете, и уже 1 апреля стала звонить соседям, знакомым, с которыми появилась связь, чтобы узнать что-то о сыне. Тогда мне сообщили, что где-то 18 марта орки зашли в наш дом и забрали Влада.
Нашла я его уже 25 апреля на ТГ канале «Погибшие на территории Бучанского района». Он был в одном из моргов Белой Церкви. Его расстреляли из автомата в грудь. Как минимум было шесть пулевых ранений», — вспоминает Снежана.
Как рассказывает женщина, от одного из жителей Гостомеля, который тоже был в плену, она узнала, что ее сына вместе с другими пленными удерживали на территории военного городка в Гостомеле.
Влад не имел никакого отношения к военной службе.
«По телу уже невозможно было его узнать, а я тогда была еще за границей, поэтому было онлайн-опознание, по видео, — я узнала его по одежде. После этого я больше не могла оставаться в Польше. Не было никакого желания жить дальше, куда-то исчезли мечты, была такая пустота в душе, что я решила забрать детей и вернуться в Украину.
Мы обратились в Европейский суд по правам человека по поводу убийства моего сына и наших пленных мужей. Юристы увидели в новостях нашу историю, предложили нам свои услуги и помогли оформить документы. Требования у нас простые — мы хотим, чтобы Российская Федерация понесла ответственность за то, что она совершила в нашей стране, и получила наказание. Наши мужья сидят неизвестно в каких условиях, неизвестно, кормят ли их. Знакомый, который тоже был в плену и которого обменяли, за полтора месяца плена похудел на 30 килограммов. А наши мужья уже полгода там, и мы можем лишь представить, что там с ними творится», — рассказывает Снежана.
Женщина говорит, что прокуратура Киевской области открыла уголовные производства по статье 438 «Нарушение законов и обычаев войны» по поводу мужей как пропавших безвести.
«Мы обращались везде, звонили на все номера, которые появлялись в соцсетях, о поиске пропавших. Сейчас Красный Крест подтвердил официально, что наши мужья находятся в плену в Российской Федерации», — добавляет Снежана.
Наталия
Родная сестра Снежаны Наталия осталась с мужем в Буче после того, как исчез Сергей, и семья решила эвакуировать детей со Снежаной. По словам Наталии, до 13 марта продолжалась эвакуация, в последний день ее обстреляли, и соседям пришлось прятать людей. После эвакуации россияне начали заходить в каждый дом в Лесной Буче и выносить оттуда вещи. Наталия готова была отдать им все, но не была готова к тому, что заберут ее мужа.
«Сейчас делом и обменом пленных занимается Координационный штаб по вопросам обращения с пленными. Недавно мы получили от них письмо, что наших ребят внесли в список обмена пленными.
Наши пленные по состоянию на 30 апреля находились в СИЗО г. Новозыбков Брянской области», — рассказывает Наталия.
Женщина вспоминает, что 24 февраля планировала праздновать 16-летие старшего сына.
«24 февраля у моего старшего сына был день рождения, ему исполнилось 16 лет. Мы собирались праздновать, но все пошло не по плану. Ночью началась война. К нам в Лесную Бучу приехали сестра с семьей, мама. Все были прикованы к новостям и надеялись, что через несколько дней все закончится.
В первые дни мы еще семьей ходили в центр города в больницу сдавать кровь для раненых и носили им продукты. Уже тогда мы видели на улице разбитую технику, попадания в дома. А уже 7 марта мы поняли, что ситуация обостряется и передвигаться по городу опасно», — вспоминает, как все было, Наталия, которая вместе с мужем сдавала кровь для раненных в Буче.
«10 марта появилась информация о «зеленом коридоре», и, посоветовавшись с мужем, мы решили отправить сестру с детьми в безопасное место. Машины у нас не было, и мы решили просто стоять на дороге и останавливать людей, в надежде, что кто-то нас возьмет. Мы собрались буквально за десять минут. Быстро написали детям на бумажках их имена, имена родственников, телефоны, адреса на случай, если детей разделят или они где-то потеряются, или будет какой-то обстрел. Чтобы кто-то смог куда-то позвонить и сообщить.
Мы стояли на дороге на улице Институтской, и нам повезло. Остановился мужчина, который работал в Гостомеле, он ехал сам и смог взять всех пятерых в свою машину. Он ехал в Белую Церковь. Из Белой Церкви знакомые отвезли их на эвакуационном поезде во Львов. И уже 13 марта они пересекли границу с Польшей, где волонтеры устроили их в одну из польских семей», — добавляет женщина.
«Через несколько дней неподалеку от нашего дома было еще несколько эвакуаций, а 13 марта россияне начали обстреливать эвакуационные машины, были раненые и погибшие. Соседи помогли похоронить их просто там, во дворе. Это было страшно, и не верилось, что это происходит в реальности», — рассказывает Наталия, показывая видео.
18 марта российские войска забрали мужа Наталии. Женщина с мужем осталась в Буче и заботилась о беспризорных животных, помогала соседям преклонного возраста с едой.
«Люди выезжали в панике, и оставалось много животных, я вам не могу передать, какие глаза были у этих животных, которые прибегали к нам, потому что были голодные. Во время взрывов каждый старался подойти, чтобы его погладили.
На нашей улице с 17 марта россияне начали зачищать дома и воровать вещи. Они начали выносить вещи из соседних домов. Эти сапоги, автоматы мне напомнили фильмы о фашистах. Мы были готовы к тому, что они что-то украдут, побьют, но мы не были готовы, что кого-то могут забрать. И для нас был шок, когда забрали Женю», — едва сдерживая слезы, рассказывает Наталия.
«Россияне сказали, что кто-то им сообщил, что на нашей улице живет некий Женя и наводит на них огонь. Они попросили его показать руки. У него они черные, потому что он 20 лет работает механиком. Эти руки полностью отмываются лишь где-то на отдыхе, на море. Тогда россияне решили, что Женя работает с порохом. Кроме этого, они увидели спальные мешки, в которых дети с мамой спали в погребе, и сказали, что мы связаны с теробороной, поскольку спальники зеленого цвета. Хотя это обычные туристические мешки, и один из россиян это подтвердил. Потом нас разделили и допрашивали отдельно. Начали нам рассказывать о русском мире, о том, как мы бьем ветеранов войны на 9 мая, и о том, как было хорошо жить в Советском союзе. Спросили, продалась ли я американцам за еду.
После допроса мне сказали, что я могу быть свободна. Из дома вынесли ноутбук, фотоаппарат. Я вышла и увидела, что муж стоит на коленях под прицелом автомата. Россияне сказали мне: прощайтесь. Вот к этому мы никак не были готовы. Мы были в ступоре, я упала на колени, обняла мужа, он был холодный и молчал. Потом все произошло очень быстро, они побежали. Позже пришел сосед и сказал, что его тоже забирали в плен и потом отпустили. И это дало мне надежду, что его вот-вот отпустят», — вспоминает женщина.
В конце августа Наталии позвонили по телефону из Красного Креста и сообщили, что ее мужу Евгению позволили написать письмо семье. В письме было написано рукой мужа всего два слова: «Живой, здоровый». Такое же письмо с идентичным содержанием получила от мужа и семья сестры Снежаны.
Этот репортаж — часть серии о военных преступлениях в Украине, созданной в партнерстве с JusticeInfo.net — Fondation Hirondelle.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google