МАИКИ И ИХ 13 ДЕТЕЙ, ИЗ КОТОРЫХ 10 — ПРИЕМНЫЕ...

Еще до недавнего времени Закарпатская область лидировала в Украине по темпам прироста населения. Сейчас же выходим, в лучшем случае, на нулевую отметку. Закарпатцы разъезжаются по миру на заработки, детей рождается все меньше, зато возрастает количество сирот и оставленных родителями детей. По данным Закарпатского облуправления статистики, в восьми детских домах, которые находятся на содержании государства, воспитывается 1197 оставленных родителями маленьких закарпатцев. Для сравнения: в 1995-м «кукушкиных» детей там было 1024.

А вот супруги Надежда и Петр Маики из города Чоп решают проблему сиротства по-своему — берут сирот на воспитание в собственную семью. Маики стали первыми закарпатцами, создавшими детский дом семейного типа.

Отец очень хотел сына

Мы сидим в пятикомнатной квартире Маиков в Чопе. Говорит в основном пани Надежда. 44-летний бывший военный Петр более эмоциональный и резкий в высказываниях, поэтому жена (Надежда Маик — журналист по специальности, закончила журфак Львовского университета, работала в газете Закарпатского областного совета «Новини Закарпаття») каждый раз притормаживает его пыл, беря канву интервью в свои руки. За нашим разговором (точнее, за моей персоной) пристально следит 3-летний красавец Дар — чистокровная немецкая овчарка. Немецкие овчарки — давняя слабость Петра Маика. Хозяин, однако, не советует мне сразу гладить Дара, поскольку у кобеля довольно агрессивный характер. Я и не пытаюсь. Меня больше интересует, как Маики «дошли до жизни такой»...

— Начиналось все очень прозаично, — говорит Надежда Маик. — Петр очень хотел сына, а я ему родила аж три дочки. После этого врачи запретили мне рожать из-за проблем со здоровьем. Так вот у Петра и возникла идея усыновить мальчика из детдома. Но домой мы привезли из Перечинской школы-интерната не мальчика, а... еще три девочки. Так к родным Оле, Соломии и Юле прибавились в сентябре 1989 года еще Ира, Надя и Леночка. От Иры в месячном возрасте отказались родители-цыгане. Надиных — лишили родительских прав из-за пьянства. У Леночки история аналогичная.

Но усыновить детей оказалось не так-то просто. Маики в течение года собирали необходимые документы, даже кровь на СПИД сдавали. Им сказали, что усыновить хотя бы одного ребенка довольно проблематично, зато можно оформить опекунство сразу над пятью и создать детский дом семейного типа. Дети живут под своими фамилиями, а названные родители при поддержке государства заботятся о них до совершеннолетия. Потом можно снова взять из интерната пятерых детей.

«Тетя, возьмите меня, пожалуйста...»

Маики стали первыми закарпатцами и одними из первых в тогдашнем СНГ, кто создал детдом семейного типа (сейчас их в Украине уже около ста, на Закарпатье — семь). Детей подбирали так, чтобы они были одного возраста с родными (тогда чужим детям легче акклиматизироваться в семье). Лена сама выбрала Маиков. Русоволосая и стриженная наголо от вшей, похожая на мальчика девочка схватила Надю за руку и уже не отпускала: «Тетя, возьмите меня, пожалуйста...» Иру с Надей порекомендовали взять врачи, поскольку девочки тоже очень тянулись к семье, грустили в казенном интернате.

На первых порах Маики жили со своим «детсадом» в стандартной двухкомнатной квартире, пока государство в конце концов дало пятикомнатную. Для этого в доме на проспекте Железнодорожников в Чопе из двух квартир спроектировали одну.

Когда выяснилось, что у Лены есть брат и сестричка, Маики решили взять их к себе. Так в их большой семье появились Марьяна и Сережа. На первых порах было довольно трудно. Интернатские дети даже сахар в чай положить не умели (привыкли пить его уже сладким). С родными детьми у приемных на первых порах возникали трения. Лена очень любила висеть у Нади на шее, а родная Соломийка из-за этого ревновала: «Слезь, это моя мама...» Уже сейчас, через 12 лет, Надежда Маик сделала для себя один неутешительный вывод. Когда берешь в семью чужих детей, это непременно скажется на психике родных. Чужим детям стараешься уделить больше внимания, а родные относятся к этому ревниво и часто затаивают в душе обиду. Эту же истину в разговоре с Надеждой подтвердили другие мамы из аналогичных детских домов семейного типа в Украине.

Проблемы случались и у них. Надя вспоминает, как Ира возвратилась к своим родителям. Забрала приданое, которое ей названые родители собрали на свадьбу, да и подалась в лагерь. Через две недели горе-родители все пропили и выгнали девушку на улицу. Ира не отважилась возвратиться к Маикам в Чоп. Устроилась на Виноградовскую швейную фабрику, зарплату отдавала пожилой чете, у которой жила. Когда рассказала им историю своей жизни, старики посоветовали поехать в Чоп и извиниться перед людьми, ее вырастившими.

— Возвратилась Ира к нам лишь через два года, — рассказывает Надежда Маик. — Открываю на звонок двери — на пороге Ира. Заходи, говорю. Она стоит и не верит услышанному: «И вы меня пустите?!» Да заходи, говорю, чего там... Как она тогда плакала... Значит, сумели мы привить брошенному ребенку доброту и честность, тягу к семье. Кстати, Ира вышла замуж в Виноградовском районе за мужчину с шестью детьми (мать их куда-то пропала). Теперь еще и своего ребеночка имеют.

С 1995 года у Маиков начался новый набор детей. Из Перечина привезли Валю и еще одну Марьянку, из Чинадиевского интерната — Сергея, Мишеньку и Олю. Сережа с Мишей — 10-летние двойняшки из Житомирской области. Маму их лишили родительских прав, об отце никто ничего не знает. Ребята имеют статус потерпевших от аварии на ЧАЭС, оба симпатичные, но молчуны.

Гены таки берут свое

Интересуюсь, отличаются ли чем-то интернатские дети от «семейных». Надя с Петром единодушно заявляют — да. Интернатские привыкли утаивать свои эмоции перед «начальником». Если кто-то в доме набедокурит, другие ни за что не выдадут маленького разбойника, даже если попадет всем пятерым... «При нас они очень тихие, не балуются, но стоит нам выйти за порог — такого понавытворяют в хате», — смеется Надя. А еще она твердо убеждена, что гены непременно возьмут свое. Растет ребенок спокойным, но наступает критический подростковый возраст — и многие коренным образом меняются. Ребята тянутся к рюмке, как их родные родители, девчонки начинают бегать по мужикам, как их горе-мамы...

Спрашиваю, нет ли желания у журналистки Надежды Маик написать книгу о своем 12-летнем воспитании чужих детей. Надя отвечает, что замысел такой есть, исписано уже с десяток толстых тетрадей-дневников, не хватает лишь времени. А сказать людям у нее есть что.

— Раньше я часто ездила как журналист по интернатам. Заходишь, а ребятня хватает за руки с криками: «Ты — моя мама...» Я еще тогда их очень жалела, — признается моя собеседница. — Разрывается сердце, и когда видишь замурзанных малолетних побирушек на улицах. А сколько их, брошенных на произвол судьбы родителями, по больницам! Была я недавно в детской больнице в Ужгороде, там две палаты оставленных детей! Так же и в нашей чопской больнице. Если бы каждая семья взяла хотя бы по одному ребенку, а государство их поддержало — не ходили бы эти дети попрошайничать и не попадали бы в тюрьмы. Ведь наши старшие приемные дети уже все создали собственные семьи, стали активными членами общества.

«Вы меня взяли из-за холодильника?»

Не мог я не коснуться и такой деликатной темы, как материальное вознаграждение государства родителям-опекунам.

— Какой там достаток?! — разводит руками пани Надежда. — Знаете, раньше я плакала, когда кто-то из детей приходил со двора и говорил, что такой-то ему сообщил, будто «тетя Надя взяла тебя из-за холодильника». Сейчас мы уже привыкли к человеческой зависти, не будешь же каждого заводить в квартиру и показывать, что богатства мы не нажили.

Где-то в Америке или Германии Маики жили бы зажиточно и пользовались бы заслуженным уважением общества. У нас же опекун Надежда Маик получает от государства 166 грн. месячной зарплаты. Государство выделяет аж 400 грн. в год на одежду и постельное белье каждому воспитаннику (все знаем, какие сейчас цены на обувь и детскую одежду), по 6 грн. в день — на питание. Это на Закарпатье. А на Черкасщине, говорит Петр Маик, эта сумма вдвое больше. Маики узнали, что лучше всего финансируются такие семейные детдома на Киевщине, где им покровительствует первая леди Украины Людмила Кучма. Неплохая ситуация и в Днепропетровске, Крыму. «К нам киевских гостей не водят, нечем же хвастаться», — говорит моя собеседница. Кстати, Маики и их дети уже пять лет живут без горячей воды, вторую зиму — без тепла.

Согласно закону о семейных детских домах, государство должно предоставить семье, которая заботится о чужих детях, жилье под ключ, то есть с мебелью и бытовой техникой, дачу с земельным участком, автотранспорт. Конечно, это все должно находиться на балансе государства, чтобы никто не мог продать. Маикам же дали «голую» квартиру. С мебелью для одной комнаты в свое время помог банкир Иван Герц из «Лесбанка». В 90-м Надежда выпросила у тогдашнего комсомольского активиста области Владимира Приходько телевизор и холодильник. А с машиной помог губернатор Виктор Балога. Когда Надежда попала к нему на прием, Виктор Иванович предложил не «Таврию», которую просили Маики, а микроавтобус (сколько там в той «Таврии» душ поместится?). Новенькую белую «Газель» Петр с Надеждой таки получили. Машина, по правде говоря, числится за перечинским интернатом, а они ее лишь арендуют. Микроавтобус Маикам должна была вручать сама Людмила Кучма, да заболела. Вместо нее приехали Валентина Довженко из партии «Жінки за майбутнє», Петр Порошенко из «Солидарности» и артист Ян Табачник.

Признательны Маики и бывшему начальнику управления образования Закарпатской облгосадминистрации Олегу Гаваше, начальнику управления семьи и молодежи ОГА Оксане Ткаченко. Он первый по приглашению пани Надежды без продолжительных раздумий приехал к ним в Чоп в гости. Выяснил ситуацию на месте и тут же, по мобилке, решил все проблемы. Правда, ремонт в квартире и по сей день не сделан, поскольку с нового года детдом перевели с областного финансирования на Ужгородский район. Поэтому сейчас вся надежда на председателя райгосадминистрации Сергея Лапонога.

— Случается, что некоторые из власть имущих могут нам заявить в глаза: «Если вас что-то не устраивает, то расформировывайтесь». Это как же, детей отдавать? Господи, я и котенка приблудного не могу выгнать из дома, а детей?! Они же нам все родные!» — едва сдерживает себя моя собеседница.

О фанатах из Чопа в свое время писали газеты «Комсомольская правда», «Сільські вісті», «Рабочая газета», УТ посвятило им несколько сюжетов. Правда, проблем детдома это отнюдь не решило. Дети все еще живут в квартире, требующей ремонта. Девочки стирают вместе с Надей вручную, поскольку две стиральные машины поломались, а на перемотку моторов у Маиков нет денег. Подаренный когда-то телевизор давно поломался, Петр вынужден был выпросить новый у зятя.

Я так и не осмелился спросить у пани Надежды сакраментальное: «Не «достала» ли вас такая жизнь?» Переадресовал вопрос Петру, с которым возвращались в его старенькой «Таврии» в Ужгород. И услышал: «Ого, еще как! Очень часто сам себя ругаю. Зачем это мне, хоть бы под старость пожить нормально. Но знаю: уйдут от нас, достигнув совершеннолетия, Марьянка и Валя, и опять поедем в детдом за новыми детьми...»

Что тут добавишь? Низкий поклон вам, Люди!