Лирический манифест свободы Квитки Цисык

Еще в детстве я слышала песни Квитки Цисык. И даже знала, что она живет где-то за океаном... Слово «диаспора» тогда звучало экзотично. Украинская певица из-за границы ассоциировалась с яркими свертками, которые нашей соседке присылали щедрые австралийские родственники, с фотографиями ее дяденьки, кормившего кенгуру, как кроля...

В 1998 году, не дожив до 45 лет, Квитка Цисык умерла. И вот теперь у меня возникла идея написать о ней. Вдруг по-новому услышала ее песню. А еще увидела фильм Василия Илащука об украинцах диаспоры. Под конец в кадре появилась Квитка Цисык, и что-то екнуло... Но писать о ней было непросто. Минимум информации, даже Интернет выдавал лишь шаблонную биографическую справку. Использовала метод расследования. По типу «Люди, кто знал Квитку, откликнитесь!».

Сначала отозвался Виктор Морозов — лидер теперь уже хрестоматийной группы «Не журись». Был он тогда в Канаде. Оттуда кое-что перебросил по электронной почте, в частности статью Михаила Маслия. Тем временем я искала людей, общавшихся с певицей при жизни... К счастью, живет в Киеве музыкальный продюсер в сфере академической музыки Александр Горностай. В начале девяностых он снял непрофессиональной камерой интервью с Квиткой в Нью-Йорке. Александр согласился встретиться и рассказать об истории знакомства.

Заканчивался 1992 год...

В Украине один за другим появились и сразу стали популярными два компакт-диска Квитки Цисык. Особенно второй — «Два кольори». Хотя произведение Билаша определило название и концепт диска, особенной считается песня «Я піду в далекі гори». Нам она больше знакома в исполнении Владимира Ивасюка. Но Квитка ее запела иначе. «Эта песня — отдельная тема. В ней разлит космос... Завораживает...» Околдовала она и господина Шарварко, который на протяжении 30 лет на государственном уровне занимался шоу-постановками. Поскольку Горностай был одним из организаторов фестиваля «Червона рута», имел связи с диаспорой, господин Шарварко попросил его отыскать певицу и пригласить в Украину на День Независимости. Дескать, у нас есть все возможности ее принять. Александр написал Квитке письмо с предложением посетить историческую Родину. Она ответила, что растрогана и счастлива, но, к сожалению, из-за плотного графика не сможет приехать. Пошел слух, что певицу не устроил гонорар... Всегда сплетничают...

А через месяц Александр Горностай был в Нью-Йорке. И остановился в семье Гордынских. У них были дружеские отношения с Квиткой и они помогли гостю познакомиться с ней ближе. Встречу организовали в музыкальной студии ее мужа Эдварда Раковича. Звукорежиссер и продюсер. Он и сейчас работает там.

В американском шоу-бизнесе Квитка занимала далеко не последнее место. Правда, больше в рекламной сфере. Но она пыталась выйти на поп-рынок. Записи украинских песен — это для друзей. Сантименты и дань далекой стране своих предков. Никоим образом не бизнес. Конечно, она хотела завоевать американское шоу-пространство. Много над этим работала. Имела псевдоним Кейси. Но судьба в этом плане почему-то не сложилась, несмотря на определенный опыт большой сцены.

Есть здесь еще одно но... Эдвард Ракович занимал важное место в шоу-бизнесе. На его студии записывались звезды первой величины. Джордж Бенсон, Мадонна... Понятно, что Кейси оказывалась в их тени. Слишком трудно девушке из эмигрантской семьи пробиться на интернациональный рынок. Огромные деньги, огромные усилия. Супруги исповедывали американский образ жизни, а это прежде всего сумасшедший прагматизм. Без такого подхода к делу там невозможно иметь серьезный бизнес. Они жили в Централ-парк — одном из самых дорогих районов Нью-Йорка. Студия в то время стоила 10 млн. долл. Теперь, наверное, все пятьдесят... Но «Два кольори» — в целом дорогой проект — она делала для себя, для души. Не заботилась ни о каких гонорарах. И в Украине, пожалуй, пела бы бесплатно.

Но не сложилось... «Так что это легенды, будто бы Эдвард Ракович заломил какой-то невероятный гонорар, и из-за этого она не прилетела в Киев... Просто он спросил: «Кто оплатит солидную неустойку по контракту с Квиткой?» Никто же не предполагал, что она так быстро покинет нас...»

Секреты успеха

Я много думала о феномене ее голоса. Разве мало у нас сильных проникновенных голосов? Но почему она? Спрашивала у разных людей... Ответ был примерно один и тот же: это дар Божий. Да, она из той когорты певиц, которых узнаешь сразу. Даже не имея музыкального образования, ее голос воспринимаешь на подсознательном уровне. Тогда как специалисты могут оценивать секрет ее песни профессионально. «Чувствуется, денег на «плиты» не жалели. Но как же обидно, что в диаспоре такие вещи делаются любителями для домашнего потребления. Однако Квитка записала диск на высоком уровне. Аранжировка — блестящая, музыканты — профессионалы высокого класса. Партии рояля исполняла старшая сестра Мария — известная в мире пианистка».

Горностай рассказывал страстно. Настолько, что я не удержалась и спросила: «Так, может, из-за гениального аранжировщика и такой успех «Двох кольорів»? Вздор, конечно... Даже если говорить на языке прагматизма, то аранжировщик — исполнитель, а заказчик — Квитка. Она хотела этого, она к этому стремилась и постепенно воплощала свою идею в жизнь...

После смерти Квитки Александр задумал сделать о ней фильм. Полагал, что съемочная группа поедет в Нью-Йорк, встретится с людьми, знавшими ее. Но оказалось, не все так просто. Эдвард Ракович не согласился на встречу. Почему? Непонятно... Возможно, кто-то предоставляет ему ложную информацию. А возможно, причину следует искать в каких-то имущественных претензиях со стороны семьи... Но факт остается фактом — с украинской общиной Ракович общаться не хочет. Избегает.

Случайно достала телефон родственника Квитки в Киеве. Позвонила. Ярослав был толерантен. Квитку персонально не знал. Однако взялся помочь и написал брату. Тот живет в Америке и встречался с ней. Мне хотелось какой-нибудь живой детали из ее жизни... Нюансов... Без них портрет выскальзывает из рук. Но за океаном неправильно поняли. Прислали по электронке коротенькую биографическую справку на английском языке. Собственно, копию того, что я отыскала на украинских сайтах.

Александр Горностай говорит: для украинцев диаспоры «она просто красиво пела». А еще оказалась успешной, вышла замуж за чужеземца. Однако ушла в мир иной... Как говорят, «робила-робила і доробилася». Мы же ее в конце 80-х воспринимали на совсем другом эмоциональном уровне. «Как глоток свежего воздуха...» Пока Александр размышлял о дуальной психологии украинцев, мне не давали покоя вопросы... Какая же она на самом деле? Была грустной или веселой... Как одевалась? Как двигалась? С того времени как Александр встретился с Квиткой, прошло 14 лет...

«Она была веселая. Чувствовалось, что могла при случае изрядно подколоть. Живая и бойкая. Маленького роста и очень подвижная, как белка...» Чувствовалось, что ко всему относилась ответственно. Без этих, знаете, экзальтаций. И с Горностаем встретилась только потому, что его порекомендовали люди, которым она доверяла. К тому времени ее социальное положение в американском обществе было довольно высоким. «Этот высокий уровень и отделил ее от украинской диаспоры»... Так она любила почет? Или как это понимать... Александр возразил. «Ей, наоборот, было грустно от этой дистанции. И тут есть логическое объяснение...»

В диаспоре очень мало профессиональных музыкантов. Родители «выбившихся в люди» — врачи, учителя, адвокаты. Но они тоже относятся к социальному слою, который работает на кого-то, на хозяина. Собственников украинского происхождения — мало. Однако ни те, ни другие не стремились отдавать своих детей в профессиональные музыканты. Отсюда вывод — в украинской среде Америки нет настоящей академической культуры. Понятно, что Квитке в таком полугетто было довольно неуютно. Хотя ее семья скорее исключение. Отец — профессиональный скрипач, сестра Мария — известная пианистка, в свое время была директором консерватории в Сан-Франциско... В 2003 году она умерла от рака груди. Эта же болезнь унесла и маму, и Квитку...

В тот же вечер я просмотрела видео, отснятое Горностаем в далеком 1992 году в Нью-Йорке. Квитка — светлая такая, солнечная...

Квитка о себе...

— Мои родители приехали из Львова, отец был скрипачом. И я начала учиться музыке с четырех лет. Какое-то время думала, что буду скрипачкой. Но очень любила петь. Еще когда училась в школе, пела в разных группах. Стиль кантри, джаз. Это же Америка... Я увидела, что могу легко менять музыкальный стиль. Потом я поступила в музыкальную консерваторию в Нью-Йорке. Училась вокалу и думала, что буду оперной певицей. Но заинтересовалась другой специальностью. Это «студио-сингинг», пение в разных студиях для рекламы или для композиторов.

— Что означает «для композиторов»?

— Я им напеваю на «плиту», а они потом предлагают свою продукцию разным известным певцам. Также записывала песни для фильмов. Но если ты работаешь в этом бизнесе без агентов, то довольно трудно. Должна сама ходить, интересоваться, знать все телефоны, налаживать контакты. И я начала так работать. Но всем говорила, что украинская музыка очень красивая, мелодичная и что народ певучий. А мне отвечали: если так, сыграй мне что-нибудь... Это очень грустно, но у нас не было ни одной пластинки на профессиональном уровне. Поскольку это дорогая вещь и отнимает много времени. Я поняла, что должна ее сделать. И не только для своих приятелей, но и для всех украинцев. У меня ведь не было возможности что-нибудь сделать для нашего общества. А это был бы такой подарок. И я мечтала, что в Украине меня услышат.

— В Украине вас слышат и восхищаются... Но кто делал для вас такую замечательную аранжировку?

— Большой профессионал и мой товарищ Джек Корнер. Он музыкант и композитор и ничего не знал об Украине... Хотя теперь знает о ней очень много. Он очень талантливый и такой проникновенный... Обладает удивительным чувством прекрасного. И к каждой песне относился очень ответственно. Чтобы не изменить ее, не сделать американской, а оставить тот неповторимый украинский мелос. Я специально переводила ему на английский язык каждую песню. Он так хотел, чтобы понять и прочувствовать содержание... Поэтому для меня он всегда будет дорогим человеком, который так самозабвенно и настойчиво работал со мной над двумя пластинками.

— Планируете ли выпустить еще одну?

— Да. Хочу записать колыбельные для детей. У меня есть маленький сын Эдди, и я часто ему пою... Но слышала от своих подруг, что их маленькие дети уже теперь слушают мои песни и они им нравятся. Так что я даже не знаю... Возможно, это будут современные украинские песни...

— Знаете ли что-нибудь о том, как сегодня развивается украинская музыка?

— Очень мало. По-видимому, из-за неимоверной занятости. Меня иногда могут среди ночи вызвать в студию. Или дать времени ровно столько, чтобы доехать в назначенное место. У меня нет возможности посещать разные фестивали. Но кое-что знаю. Недавно здесь выступала Вика — певица из Украины. Она мне очень понравилась. Очень хотела бы приехать в Украину. И я планирую концерт.

— Вы самая известная певица в рекламном бизнесе. Может, расскажете немного о своей работе...

— Это довольно интересная работа. Скажем, приходят в агентство представители фирмы... Например «Форд». И говорят, что хотят продать больше авто и нужно найти для этого способ. Тогда и требуется труд композиторов и режиссеров рекламного ролика. Пишут разные люди, а в агентстве потом выбирают самое лучшее. То есть то, что скорее всего запомнит простой человек. Иногда это не самая лучшая музыка, но она именно такая, которую человек запомнит. В этом бизнесе я работаю уже 18 лет и довольно давно — для фирмы «Форд». Наверное, в Америке такого еще не было, чтобы один голос репрезентовал компанию так долго.

— Каков рецепт от Квитки Цисык, чтобы украинская музыка вышла на мировой рынок...

— Прежде всего украинские музыканты должны познать все разноцветье музыки. Я постоянно интересуюсь новинками, это нужно мне для работы. О чем пишут, как поют. Но техническую сторону дела оставляю для своего мужа... То есть должна быть соответствующая культура. Агентства, студии, видео — часть этого бизнеса. Я тоже не все знаю, но постоянно учусь, интересуюсь, смотрю. И так должны делать все исполнители или композиторы... Если хотят достичь высокого уровня... Чтобы оставаться на этом высоком уровне. Не каждому человеку хочется это делать. Лишь те, кто стремится быть на самом верху. Лишь те...

То, что осталось за кадром

То, о чем можем только догадываться. Почему Квитка отказалась от оперной сцены? Вроде бы все этому способствовало: и замечательное колоратурное сопрано, и годы учебы в консерватории. Что толкнуло заняться другой специальностью? Возможно, хорошо зная реалии эмигрантской жизни, сомневалась, что станет примадонной оперы. А «студио-сингинг» мог стать своеобразным пропуском в поп-звезды. Огни большой сцены, «быть на самом верху»... Где-то реалистка, где-то мечтательница...

То, что нависло над женщинами семьи Цисыков, требовало жертвы. И его невозможно было ни развеять, ни задобрить. Возможно, страх... Он тоже за кадром. Но не это главное и не на этом точка...

Не все нравилось Квитке в сфере рекламных синглов. Какие-то вещи она вынуждена была делать. Это несвобода, затрагивающая каждого. Но есть песня «Я піду в далекі гори»... Как ответ за всех и за все, как лирический манифест свободы. Той, которая вырывается из заколдованного круга рутины, прогресса, цели, высоты... Свободы, которая побеждает страх.