Лина Костенко: в последовательной потере независимости виноваты также патриоты с усами

На книжных полках страны уже неделю пользуется особым вниманием читателей давно ожидаемый роман Лины Костенко «Записки українського самашедшого» (издательство «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА», тираж 10 тыс. экземпляров).

Это дебют выдающегося поэта в области большой прозы. Уже первые читатели произведения Костенко отметили: текст поражает, он — как взрыв...

Работа над книгой продолжалась около десяти лет. Импульсом для создания произведения стал... миллениум — как определенная переоценка ценностей, как попытка рассмотреть человека в пространстве рубежа тысячелетий.

Текст написан от лица мужчины-программиста (это совсем не женский роман). О своем герое автор говорит: «Він належить до типу «український мужчина», а їх багато, я їх одразу впізнаю навіть коли виходять назустріч із ліфта…».

Во время встречи с читателями в Киеве Лина Костенко, как всегда, говорила не только о своей литературе, но и об актуальных и больных для нас темах...

* * *

— Моя книга не очень «сладкая». Но я сознательно шла на это, «когда-то нужно просто сбросить с себя последние иллюзии». И остаться один на один с проблемами.

У Гоголя есть «Записки сумасшедшего». Но «украинский самашедший» имеет свою специфику! Это всегда — «было». Наши проблемы — это как сумасшествие... Да, буйных вылечивают. А тихо помешанные — это уже навсегда. Так и некоторые украинские проблемы тихо помешанные, их трудно вылечить. Но очень нужно. И не нужно бояться.

Потому что независимость государства нельзя утрачивать. Я увидела, что мы начали терять эту независимость. И это моральная катастрофа. А виноваты в том не только «враги», но часто и сами украинцы. Даже патриоты с усами.

Сейчас видно, кто на что способен…

Я не отношусь к тем, кто «бодает» не подумав. И мне было жалко свое родное независимое государство, поэтому так не хотелось писать что-то досадное. Все сдерживалась.

А тут как раз шел миллениум. Начиналось третье тысячелетие. Были все эти разговоры вроде того, «как нам перейти этот рубикон» и как это важно. Сейчас почти все уже забыли, что мы уже в третьем тысячелетии! Все живут, как и раньше. И я поняла: мне хочется исследовать, как человечество и конкретно наша страна входят в миллениум. День за днем. И тут я поняла, что именно на этом перепаде и будет написана книга «Записки українського самашедшого».

* * *

— Ситуация в Украине держится на том, что лишь журналисты пока что не сдались. Я не говорю о папарацци — этих наглых и малограмотных людях. Журналисты — глаза общества, которое не спит. Во время предварительной работы я исследовала и соотносила Украину с миром. А также человека — с Украиной и миром. Я же молодой прозаик, и очень неопытный... У меня было так много материала, что я едва из него вышла. Понимала: при такой концентрации любой читатель уже на пятой минуте устанет, а на десятой потеряет сознание.

* * *

— Мой герой сказал мне: «Я всегда был нормальным человеком...». И так начался «мужской роман». Словом, это сюрреалистический иск современному миру. Но... От романа отпочковался и женский образ. Ведь у моего героя есть жена, которая могла бы реализоваться... Словом, когда она входила, то ее было много. И мне тут было легко. Все герои в этом романе без имен. Поскольку нужно почувствовать суть характера. Хотя я люблю всех своих героев, причем они написались сами. Я однажды уже говорила, что стихи я пишу, а проза пишет меня. А над статьями — работаю. Так вот, эта проза писала меня. А моя задача была лишь в том, чтобы отбросить все лишнее.

* * *

— Несмотря на то что работа над романом продолжалась долго, мировоззрение героя изменялось не очень... А почему все думают, что мировоззрение это что-то очень теоретическое? Мировоззрение — и любовь, и вера. Иван Малкович сделал мне замечание: дескать, когда в тексте речь идет об актерах, например, о Бронсоне, то мой герой не должен проявлять такой интерес к нему. И я моментально переадресовала этих актеров на восприятие жены главного героя. Поскольку был момент, когда речь шла о секс-символах. И здесь я уже дала себе волю. Я не переношу нынешние вкусы. Люблю Габена, Бронсона...

* * *

— Мы уже в третьем тысячелетии, и нашей независимости скоро будет двадцать лет. Какую литературу дали писатели независимой Украине? У нас есть очень талантливые писатели. Но почему-то нашу литературу называют «укрсучліт»! Это возникло с чьей-то недоброй руки. И все подхватили. Зачем? Во главе угла этого слова есть что-то неприятное — «сучье», нехорошее. И почему эти талантливые люди должны жить на таком некрасивом фоне? Молодежь сейчас получает довольно похабное наследство. Жить в атмосфере, где все всех не любят и ненавидят — нельзя! Белла Ахмадулина, недавно ушедшая от нас, писала: «А я люблю товарищей своих...». «Шестидесятники» — это была любовь и уважение друг к другу. А выдержать этот парламент... Но будущее — только за молодыми. И нужно смотреть вперед. Трудно бывает, когда сбываются мои прогнозы. Еще в 1993 году в «Літературній Україні» была напечатана подборка моих произведений. Там были строки: «Декоративна незалежність ворушить вусами ві сні…». Знаете, у нас также все эти годы шевелила усами декоративная независимость. А кое-кто из патриотов очень крепко спал.

Сейчас докатили Украину до пропасти. И все эти годы я молчала и никому не мешала — ни литературному процессу, ни политикам. Никому... Но наблюдала и понимала, «к чему» идет дело.

И сейчас, собственно, результат...

Настоящее время нужно преодолеть, поскольку можем потерять Украину. Независимое красивое государство. Нужно удержаться над краем пропасти.