Лимита: Cherchent la bonhomme… si

Эти истории стары как мир и древни как его прародители. На эту тему предпочитают не распространяться знатные дамы, опасаясь очернить свою репутацию невольно брошенным словом. Об этом не говорят в новостях, не пишут в газетах, не передают по радио и не сплетничают бабушки у подъезда. Это уже вросло в наше общество и принятые им же каноны, глубоко укоренившись в нашем сознании и восприятии реальности. Приобретя размах эпидемии, это стало безукоризненной нормой, на которую с молчаливой гордостью навесили ярлык «личное дело»…

Знаете ли вы французский так, как знаю его я? Вопрос, скорее, риторический, ибо этим прекраснейшим из языков я, к сожалению, не владею. Но выражение, вынесенное в заголовок, мне нравится именно в таком, несколько пикантном звучании — ищите мужчину… если. Французский подтекст первоначальной идиомы откиньте тоже — философии будет мало, зато жизни больше…

Три женщины и три истории... В чем-то — похожие, в чем-то — абсолютно разные. Где-то прекрасны, где-то уродливы. В шелках и ни с чем, в дорогом автомобиле и на перекладных. Время от времени перекладывая свою молодость, жизнь, красоту… Не стоит бежать на улицу, чтобы схватить их за руку, не стоит искать их среди знакомых — у них нет имен, нет фамилий, нет родного города и близких людей. Когда-то давно все это без сожалений было променяно на пустоту, с лихвой посыпанную золотой пылью. Когда-то ветер-разгуляй унес ее последние крупицы…

Марина, 28 лет, Одесская область: «Маленький городишко, в котором я родилась и выросла, всегда был для меня немножко тесен, хотя и бесконечно любим… А наша квартирка на втором этаже — самой светлой, доброй и уютной. Детство… Мне всегда казалось, что у этого слова есть свой определенный вкус и запах… Наверное, абрикосового варенья и свежей клубники. Точно. Бабушка всегда сажала ее целую плантацию, которую, к тому же, нужно было еще пропалывать, пересаживать с места на место, поливать, когда нет дождя и т.д. Но ягоды все равно были вкуснее всего на свете. Во всяком случае, так казалось тогда… Детство ведь для того и существует, чтобы все в нем было самым вкусным и сладким. Теперь многое не так… по-другому. Я всегда знала, что уеду «к огням большого города», как бы смешно и наивно это ни звучало сейчас. Я не буду плакаться, рассказывая, как мама собирала последние деньги мне на поступление, начав копить их с первого класса моей учебы. Нет… Это все не представляет никакого интереса. Это прошлое. Я его не люблю. Ненавижу тот день, когда позвонили из какой-то больницы и сказали, что умер папа. Я ненавижу тот день, когда его хоронили, а я уезжала на первый вступительный эк­замен, потому что так сказала мама… Столичная жизнь оказалась дорогой, очень дорогой. Даже самая дешевая. Мама этого не знала. Не знает и сейчас. Молю Бога, чтобы об этом не узнала младшая сестра. Помню, как долго я искала работу. Сначала официанткой, потом по спе­циальности. Находила, получала какие-то деньги, оставляла себе. Вполне хватало даже одеться «по-киевски». А потом подросла сестренка, роль кормильца семьи посте­пенно перебирала на себя я. Как все началось? Сначала это было слу­чайное знакомство на улице, потом в ночном клубе, который принято называть элитным (когда-то все хотела поспорить насчет значе­ния этого слова). Потом пошла по лестнице: ступенька за ступенькой, мужчина за мужчиной, богаче, лучше, старше, щедрее. Ни один из них не называл меня проституткой. Они были моими друзьями… А я — их подругой. Моя сестренка учится на четвертом курсе престижного столичного вуза. Мама счастливо доживает старость в нашем городке, неуемно гордясь красавицами-дочерьми. Мой любимый человек тоже живет здесь, в сто­лице, перебиваясь временными заработками и снимая с другом ком­нату где-то на окраине. Он любит меня. Я люблю его. Мы видимся. Знает ли он о том, как я живу? Да, знает. Наверное, это и есть настоящая любовь».

Александра, 25 лет, Закарпатская область: «Я не буду выворачивать здесь всю подноготную, биться головой об стену, кричать, плакать или проклинать свое паршивое детство, родителей или город, в котором мне за большой грех в прошлой жизни, видимо, пришлось родиться. Я живу так, как хочется только мне. Надо мной не трясется ни мама, ни папа. Никто не норовит подсунуть горшок в неподходящее время, никто не навязывает свои мысли и способ жизни. Я свободна. Я вольна делать все, что захочу. И главное, что я могу это делать. Я не поступила в институт на бюджет, но уже на втором курсе получала стипендию. У меня не было ни одного знакомого в Киеве. Во время поступления я жила в сырых комнатушках для абитуриентов. Когда взяли на контракт — из комнатушки поперли, а до отъезда домой было два дня. Пе­рекан­товалась на вокзале. С меня — как с гуся вода! Гостинцев от мамы-бабушки я (в отличие от одногруппниц) полные торбы не таскала. Все, чем вооружила меня мама перед выездом, был русско-английский словарь. Хорошая, кстати, книга. Очень помогала при знакомствах с иностранцами в хороших гостиницах и подтягивании английского в универе. В студенческом общежитии я не живу уже давно. Курса с третьего, если точнее. Так, наведываюсь только и вещи там храню. На всякий случай. Дома тоже давненько не была. На майских праздниках летала на Маль­ту. Отдохнули чудесно! А по окончании последней сессии мой друг подарил мне квартиру в одном из престижных районов, оформ­ленную на мое имя! Надеюсь, его биография и строка доходов никому не интересна. Насчет возраста не стесняйтесь, спрашивайте. 64 года. Зовут Виктор Сергеевич. Всего в жизни я добилась сама. Могу сказать это теперь уж точно. А насчет любви — у каждого свое понимание сего великого чувства».

Оксана, 27 лет, Запорожская область: «Я ищу свою любовь! Где ты, отзовись??! Да, я рождена для любви. Как там говорится, маленькие девушки созданы для любви, а большие для работы. Так вот, значит, я — для любви. Как-то мы с мамой и отчимом прогуливались по Киеву (заехали к родным) и случайно набрели на какой-то инс­титут. Я помню, посмотрела список спе­циальностей и мне даже понра­вилась одна. Нужно заметить, было мне лет 16, а куда поступать и на кого, у меня даже в мыслях не проплывало. А тут, как говорится, бац — и в точку. Тем более — Киев. Моя мечта. Ведь тут столько парней! В моей деревушке, где я с бабушкой жила (мама уехала строить свою лич­ную жизнь еще лет 10 назад в Прибалтику), — одни трактористы, да и те женатые. И вот — такой шанс. Помню, как поступали весело, в общагу заселялись, потом комнату себе сняла отдельную… Встречалась с парнем… Но все это было вроде не со мной, когда вспоминаю. Парень мечты мои не оправдал. Профессия, к сло­ву, тоже. Хотелось чего-то красочного, сочного и яркого, а не строчить рефераты в библиотеке. Нет, думаю, это не для меня. Бросила институт курсе на третьем. Подруж­ки присвоили звание «дуры года», а бабушка полгода не разговаривала. И ничего. Сейчас, между прочим, зарабатываю побольше тех, кто таки дострочил те рефераты, намного больше. Мой любимый человек купил мне ночной клуб! Так что я теперь там полноправная хозяйка, а когда-то еще потанцевать в будни заскакивала (в выходные цены — заоблачно!). Предыдущий знакомый подарил мне красненькую машинку на день рождения. Настоящую. Так что клуб — большой прогресс для меня. Но не подумай ничего такого: у меня есть мечта, ради которой я все это делаю. Я хочу, чтобы мои дети жили в хорошем особняке, учились в лучших школах мира и вообще — получали все самое лучшее. Я не хочу рожать в нищете от нищего, в конце кон­цов. У меня одна жизнь, другую на следующий день рождения мне никто не подарит».

Мои героини ни в коем случае не являются выдуманными. Каждая из них живет в своем большем городе, мечтает, надеется, порой даже любит… Я не выношу их на суд, я даю им вымышленные имена и ложную топографическую привязку, оставляя лишь возраст и три маленькие жизни, кипящие в одном большом котле.

P.S. Выводы не прилагаются.