Конфликтологи о взаимопонимании: только на равных

Конфликтолог с большим стажем Ирина Брунова-Калисецкая - переселенка из Крыма. На то, чтобы решиться в марте уехать из родного Симферополя, бросить работу в Таврийском национальном университете им. В.Вернадского, ей понадобился месяц. За это время она поняла - ехать надо. "Как объяснить, что ты не можешь жить в России, потому что это не твоя страна? Ты Россию в свой дом не звал. Но она пришла. И дома у тебя больше нет", - напишет впоследствии Ирина. Теперь она живет в Киеве, где хочет развивать программы этнического и регионального взаимопонимания во всей Украине. Мы беседовали о том, почему крымчане стали сторонниками идеи "русского мира", почему так быстро поверили в байки о "бандеровцах", и как украинцам после окончания АТО понять друг друга.

- Ирина, как восприняли ваш отъезд близкие?

- Знакомые думали, что уезжаю, потому что в Киеве мне просто будет лучше. Они понимали это не как мою гражданскую позицию и непринятие России, а только как очередную ступеньку личного развития. Некоторые вообще не обратили внимания. Другие восприняли как предательство Крыма…

- Безопасно ли вам туда теперь возвращаться?

- Пока въезжаю и выезжаю нормально. Действует Закон Украины "Об обеспечении прав и свобод граждан и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины". Однако неизвестно, что будет после января 2015-го, когда переходный период, объявленный Россией, закончится. Например, я не отказывалась от украинского гражданства и не понимаю, как мне могут предоставить другое вопреки моей воле. Если попробуют автоматически считать меня гражданкой без паспорта, то, конечно, могут возникать проблемы в пересечении границы.

- Что изменилось в Крыму за последние месяцы? Жить стало лучше?

- Все зависит от точки отсчета: кто и что считает лучшим или худшим. Мои друзья крымские татары, с которыми недавно общалась, считают, что ситуация для них ухудшается. С каждой неделей жизнь становится все страшнее. У них есть большая тревога по поводу того, что будет дальше с языком, народом, правом на религиозные взгляды.

- Что обещает и как действует крымская власть в этом вопросе?

- С одной стороны, те, кто ныне олицетворяет тамошнюю власть, были преимущественно татарофобами и раньше. Российская политика в отношении татар сегодня проводится по принципу "разделяй и властвуй". Они уверяют, что будет три официальных языка, и я даже видела билборды одного российского банка на трех языках. То есть, декларирование толерантности есть.

С другой стороны, сокращаются возможности национальных школ с другими языками преподавания (в частности, крымскотатарским и украинским).

То есть власть РФ декларативно делает одно - принимает законы о защите депортированных народов Крыма, а на уровне социальных практик все совсем по-другому. Кроме того, я вижу, что языковая и культурная политика России направлена на то, чтобы как можно теснее "переплести" крымских татар и татар Казани. Делается это для того, чтобы нивелировать разницу - дескать, у татар и так уже есть республика в Казани, нечего жаловаться. И у меня уже есть подтверждения того, что на уровне языковой политики это работает. Они пытаются ввести в Крыму казанско-татарский, но это совсем другой язык! Есть угроза, что культура крымских татар будет нивелироваться или направляться в те ниши, где она будет политически безопасной.

- Как другие этносы реагируют на нынешнее положение вещей?

- Лидеры других культурных групп, а именно греки, немцы, армяне, насколько мне известно, с одобрением восприняли политику Путина. И если озвученные мнения лидеров совпадают с позицией общин, то они просто будут частью России. Подозреваю, что их культурная жизнь остановится на уровне фестивалей.

- Как получилось, что столько крымчан вдруг стали такими горячими сторонниками "русского мира"?

- Не могу сказать, что крымчане последние 23 года жили в Украине. Большинство - просто в Крыму. За эти годы некоторые привыкли к документам, рекламе на украинском языке. Однако для большинства украинский был официальным, но не языком бытового общения. Собираясь в Киев, Донецк или Львов, они говорили, что едут в Украину. Для многих жителей Крыма годы независимости Украины не были годами собственной украинской идентичности.

- Многие молодые люди полуострова, родившиеся в независимой Украине, получившие здесь образование, теперь радуются возвращению в "лоно русское". Как это объяснить?

- Присутствие Украины в Крыму за все годы независимости было недостаточным. Даже когда там была возможность смотреть украинские каналы, это не означало, что население их смотрело. Российское телевидение присутствовало и влияло очень мощно, особенно во времена Майдана. И часть крымчан, испугавшись того, что им рассказывали о Киеве, решила: лучше в Россию, чем ждать "фашистов" и "бандеровцев". Это был страх.

- Как российскому телевидению удалось так быстро деперсонализировать украинцев, превратив их в абстрактных "бандеровцев"?

- Во-первых, контактов, происходивших у крымчан с другими украинцами даже во время летнего сезона, было недостаточно для социального взаимопонимания. Во-вторых, очень много даже хорошо знакомых между собой людей во время последних событий разорвали отношения. Именно потому, что общаться с людьми, занимающими другую позицию, стало невозможно.

- Что может способствовать взаимопониманию?

- Пока на Востоке страны не установится мир, общение будет тяжелым, если вообще будет. Конфликтологи пытаются сегодня развивать направления деятельности, которые способствуют хотя бы попыткам общин услышать друг друга. Людям очень тяжело воспринимать то, что это не просто разные точки зрения, а разные переживания, разные страх и боль. Для этого надо иметь очень большое доверие друг к другу и готовность слушать. Процесс налаживания такого взаимопонимания может продолжаться годы и даже десятилетия. Все зависит от того, чем все закончится на Донбассе. Потому что сейчас люди и с той, и с другой стороны уверены, что общаться невозможно и не стоит.

- 15 лет вы участвовали в программах поиска взаимопонимания между разными этносами в Крыму. Почему же ситуация до сих пор столь вопиющая?

- Между собой они пришли к взаимопониманию, они не пришли к взаимопониманию с Украиной.

- Как думаете, недовольство Украиной и стремление найти спасение в России - эти настроения были принесены извне или имели почву и без информационной войны из-за рубежа?

- Недовольство тем, что в последние годы происходило в Украине, было у всех в разных формах. Но объяснение, почему было плохо, у нас разное. И главное - разное понимание того, что надо делать, чтобы было лучше. Одни пошли на Майдан, другие - в Россию. Все хотят хорошо питаться, жить в удобных домах, быть воспринятыми кругом близких людей, иметь хорошую работу и т.д. То есть потребности одинаковые. А вот возможности их реализовать отличаются. Одни вообще не видят себя в Украине, а другие, наоборот, - только в Украине.

- Есть ли смысл Украине бороться за умы крымчан?

- Конечно, именно за мозги и надо бороться.

- "Крымский народ" - что это, на ваш взгляд, и откуда возникло это понятие?

- Возникло из потребности сконструировать определенную идентичность и тем самым оправдать аннексию Крыма. Конечно, все зависит от того, как понимать понятие "народ". Например, с позиции примордиалистов, этничность, народ - это нечто генетическое, что передается через кровь, имеет привязку к определенной территории. Безусловно, с этой точки зрения "крымского народа" нет, не было и не будет. Разве, скажем, лет через 500. Если понимать народ в рамках конструктивистских позиций, то могу себе представить, как нынешняя власть сконструирует там и народ, и крымсконародную идентичность. Интересно, как они ее назовут, потому что крымчане и крымцы - уже занято.

- Как, на ваш взгляд, чрезвычайно агрессивная позиция Православной церкви в России может сочетаться с декларациями о религиозной терпимости и толерантности?

- Согласно основным документам, Россия до сих пор светское государство. При этом православие все больше становится основополагающей базой для всего российского народа как нации государственной, а не только этнической. Религиозные группы иудеев и мусульман, поддерживающие позицию Путина, - хорошие. Другие же - подвергаются большому давлению.

- Когда закончится АТО, нам всем надо будет жить в одной стране. И украинцам, которые стали сторонниками отделения, и воевавшим на этих землях против террористов. Как нам найти общий язык?

- А чем закончится АТО? Предположим, что никаких гиркиных или бородаев на Донбассе уже не будет. Но ведь останутся разные люди: и те, кто верит, что присоединение к России улучшит их жизнь; и те, кто поддерживает единую Украину; и те, кто просто хочет, чтобы перестали стрелять... Первое, что придется сделать, - это искать консенсус внутри тамошних общин. Люди Донбасса должны получить как можно больше опыта строительства, обсуждения, принятия решений о жизни в своем поселке или городе. Во-вторых, надо будет выстраивать отношения между разными регионами и их представителями. Меня очень беспокоят фразы вроде "вот мы приедем на Восток и научим их там жить". Восприятие людей, которые живут в Донецкой и Луганской областях как "неправильных", "больных", "зазомбированных", не поможет найти общий язык. И проблема в таком случае не на Востоке, это проблема всех регионов. Общение и взаимпонимание возможны только тогда, когда будут идти на равных. И придется слушать не только Донбасс, а всех. И каждому придется слушать другого.