Колониальная экспансия юго-западного края

Чуть ли не с детства мы слышим фразу, ставшую нарицательной, - «утечка мозгов», предполагая, что это «достижение» развитого социализма, или, по крайней мере, «разгульного» капитализма 1990-х. И… ошибаемся.

Еще во второй половине ХІХ столетия профессор Киевского университета святого Владимира, директор Киевского анатомического театра Владимир Бец за мозги наших соплеменников на всемирных выставках получал золотые медали. Вернее, за уникальную коллекцию гистологических препаратов. Владимир Алексеевич продемонстрировал в Париже и Вене собрание мозгов «неправильной конструкции», мозги «идиотов», двенадцать «мозгов повешенных сугубых преступников», детальную анатомию мозга профессора Покровского, фотографический сравнительный атлас расположения извилин у человека и обезьяны и т.п.

К сожалению, в наш век неполноценные мозги не котируются, Запад требует головы с высшим образованием. Благо, что упомянутый «социализм» наштамповал всевозможных специалистов с избытком. Мы даже стали гордиться - мол, смотрите, каких высот достигли «там» наши таланты. Кто-то из «бывших» стал министром, миллионером или взломал банковскую сеть... И радуемся за них, как за родных детей. Ладно, уезжали во времена политической нестабильности, боялись погромов, ехали на историческую родину, за «длинным рублем». Что же вам не хватает сейчас - в эпоху бизнеса и демократии? А не хватает самую малость - работы и еды. Облаченные властью успокаивают «свой» народ: смотрите - мы Киевскую госадминистрацию сократили на 600 человек. А куда эти люди пойдут работать - никто никому не говорит. Да, кто-то раньше времени ушел на пенсию, кто-то стал на учет в Центр занятости. И что же от этого выиграло общество? А ничего! Пенсии платить надо - надо, пособия по безработице платить надо - надо. С чьего кармана? Правильно, с бюджетного, т.е. с нашего. Специалистов «ушли» - а кто их работу будет выполнять? Запросто - пришлем своих землячков, пусть не таких опытных, не таких образованных, с криминальным прошлым, пусть Гегеля с Гоголем или Ахметова с Ахматовой путают, но «по образу и подобию». Это касается не только нынешней власти, «оранжевые» тоже не отличались оригинальностью, а может быть, по части кумовства «переплюнули» всех остальных. А брошенные на произвол судьбы соотечественники, борясь за выживание, вынуждены покидать родину и искать лучшей судьбы в чужих краях.

Ради справедливости заметим, что на пресловутом Западе тоже утечка происходит, но называется благороднее - «свобода передвижения личности». Международная организация экономического сотрудничества и развития в своих исследованиях привела алгоритм «утечки мозгов» медицинских работников: врачи и медсестры из Великобритании уезжают в США, где выше зарплаты. Их место занимают медики из Африки - на место африканцев в Африку приезжают врачи и медсестры из Кубы. Обратите внимание, в этой цепочке наших граждан нет. Почему - отдельный вопрос. Хотя большинство медиков африканцев и кубинцев образование получали у нас.

Однако мы отклонились от темы исторической рубрики. Ибо взгляд на прошлое объясняет настоящее: мысль, конечно, не новая. Но не столько новизна, сколько справедливость придает цену мысли. Руководствуясь этой старой истиной, мы обратимся за полтораста лет назад и постараемся отобразить тогдашние миграционные процессы в Юго-Западном крае (Киевская, Волынская и Подольская губернии). Так вот, в Российской империи «утечка мозгов» тоже происходила, но в обратную сторону: ехали к нам. Достаточно окинуть взглядом списки выдающихся киевских деятелей науки, архитектуры и искусства тех далеких времен: Брадтман, Бунге, Вальц, Донат, Мацон, Меринг, Александр Мицкевич (брат Адама Мицкевича), Фабрициус, Струве, Шлейфер... И список этот можно продолжать до бесконечности. Приснопамятный М.Юзефович заявлял, что «основание в Киеве университета послужило более в пользу нашим врагам - полякам, чем нам, и, что до тех пор, пока в Западном крае не утвердится и не окрепнет русская стихия, т. е. пока польская стихия не станет к ней в надлежащее подчиненное отношение, численное преобладание поляков над русскими должно быть устроено в киевском университете самым положительным образом». С поляками в университете покончили довольно быстро. Но уже в 1889 году «Московские ведомости» писали: «В последние годы немцы, скупившие лучшие земли русских и польских помещиков Юго-Западного края, прилагают все усилия к тому, чтобы превратить здешнюю интеллигенцию из польской в немецкую... Стоит только внимательно прочитать список служащих в здешнем университете чиновников, профессоров и студентов, чтобы наглядным образом убедится, что русский элемент в университете св. Владимира не «господствующий», а только «терпимый». Внемлем рекомендациям корреспондента и анализируем преподавательский и студенческий состав Киевского университета в 1888/1889 учебном году. На историко-филологическом факультете из 24 преподавателей, кроме лекторов иностранных языков, работало 3 лютеранина (1 профессор и 2 приват-доцента); на физико-математическом факультете из 33 преподавателей - 5 лютеран; на юридическом - из 12 профессоров только один лютеранин; на медицинском - из 69 преподавателей лютеран 9. В студенческой инспекции из 7 чиновников лютеранин один (инспектор). В библиотеке и архиве из 10, а также в канцелярии и казначействе из 8 служащих - ни одного лютеранина. К концу апреля 1889 года студентов в университете числилось 1884, в том числе: православных 1190, католиков 342, иудеев 271 и лютеран 31; более всего немцев обучалось на медицинском факультете - из 794 студентов лютеран числилось 10. Как видим - «не так страшен черт, как его малюют». Однако в стране, в которой собственные граждане влачат жалкое существование, всегда нужен «враг». И его находили: сначала это были поляки, затем - евреи, потом - немецкие колонисты, ныне - «остарбайтеры».

Впрочем, ехали к нам, в основном, не ученые и инженеры, а крестьяне и ремесленники. Что же их так привлекало в «лапотной России»? Прежде всего, плодородная почва и высокие заработки. Достаточно сказать, что русский рубль в Европе уступал лишь английскому фунту. Страна, в которой на квадратную версту приходилось по 25 всех жителей и по 16 человек сельского сословия, остро нуждалась в притоке свежих рабочих рук. Начало поселения иностранцев в Юго-Западном крае положено было еще во времена Речи Посполитой. Первыми колонистами здесь стали сектанты Западной Европы, оставлявшие свое отечество вследствие религиозных преследований, привлекаемые чрезвычайными льготами и пособиями. В 1791 году киевский воевода Протазий Потоцкий выдал 20 голландским семействам меннонитов привилегию на поселение в с.Самгородка Бердичевского уезда. На каждую семью помещик отвел «по 3 уволоки хелминской меры» земли (1 уволока х.м. равна 30 моргам или 16,3130 русской десятины. - В.О.), а для обустройства кладбища, кирхи и училища на вечные времена в безоброчное пользование дополнительно еще 30 моргов; выдал безвозмездно по 100 на переезд и по 1000 злотых на 6 лет беспроцентной ссуды; соразмерно занятой земли - семенной материал и на продовольствие по 10 корцов (в Польше тех времен 1 корец равнялся 120,64 литра. - В.О.) различных злаков; бесплатно отпустил строительный материал - 10 дубов и 30 сосен на семью и разрешил разрабатывать камень в имении; в виде дара выдал проповеднику 500 злотых, а на постройку кирхи «заимообразно без процентов на 3 года» 3000 злотых.

После раздела Польши первое иностранное поселение в крае появилось в 1801 году, когда князь Карл Яблоновский предоставил 16 семействам прусских меннонитов в бессрочное пользование 658,5 десятин сенокосов и не разработанных земель с.Слободка близ Острога Волынской губернии. Колонисты обязывались платить владельцу за каждый морг земли по 60 копеек ежегодно, покупать напитки только в вотчинной аренде, молоть хлеб в помещичьих мельницах и в отношении «суда и расправы» подчинятся власти вотчинника. Колонистам разрешалось избирать из своей среды старосту (шульца), который утверждался помещиком. Немцы очень скоро освоились на новом месте и назвали свою первую колонию Карлосвальд. Через три года на тех же условиях была основана вторая колония, Антоновка, около м. Кунев, а в 1817 году третья - Вольдгойм. Колонии быстро разрастались и, выделяя из своей среды безземельные семьи, образовывали новые поселки. В 1857 году основана четвертая колония - Ядвинин. После упразднения крепостного права поток иноземных поселенцев значительно возрос. В Острожском уезде образуются колонии: в 1865 году - Гринталь, в 1868 - Фирштендорф, в 1869 - Фирштенталь. К началу 1870 года во всех колониях Острожского уезда насчитывалось 317 семейств, составляющие 1700 человек обоего пола.

В 1830-х годах колонисты начинают осваивать Подольскую и Киевскую губернии. В край едут теперь не только сектанты, ищущие в чужом государстве свободы религиозных убеждений, а люди, побуждаемые к переселению экономическими интересами, не рассчитывая особо на привилегии. В 1833 году 52 семейства прусских ремесленников и фабричных рабочих селятся в имении помещика Скибневского в м. Дунаевцы и смежном с ним с.Могилевка Ушицкого уезда Подольской губернии. Получив землю только под усадебную оседлость, эти колонисты занялись ручною выделкою сукна и разными ремеслами. С 1833-го по 1870 год к первым поселенцам присоединились немецкие семейства: из Пруссии - 170, Австрии - 47, Царства Польского - 28, Германии - 11 и Остзейских губерний (Прибалтика) - 5.

В том же 1833 году 15 семейств немецких ремесленников поселились в имении графа Олизара близ Коростышева Киевской губернии. Со временем к ним присоединились новые семьи из Германии, Италии и Царства Польского; и к 1870 году в коростышевском поселке проживало 259 немцев.

В 1835 году образованы первые немецкие колонии в Луцком уезде - Старый Запуст и Станиславовка. 20 прусских семейств заключили контракт с владельцем имения Котельницким на аренду 560 десятин земли на 20 лет, с платой по 30 коп. с морга, с правом продолжения контракта. В следующем году семья Шраг из Польши и 10 семейств из Швейцарии приобрели по купчей крепости от владельца с.Мокрого Новоград-Волынского уезда князя Любомирского 221 десятину и образовали поселок по имени предводителя колонии Шрагдорф, которую также называли Швейцарией.

В последующие годы переселение немцев увеличивается, направляясь преимущественно в Волынскую губернию. В период с 1840 по 1860 года колонисты приобрели у помещиков 3000 десятин земли на сумму 300 тысяч рублей серебром и основали поселения в уездах: Новоград-Волынском - Анету и Юзефину, Заславском - Марьяновку и Костоещину, Житомирском - Березовку, Ровенском - Фелициановку; а также на казенных землях поселки Катереницкий во Владимирском и Антоновку в Луцком уездах. К началу 1870-х годов число немецких колонистов в Волынской губернии не превышало 40 тысяч, а в 1890 году их число достигло почти четверти миллиона человек, основавших 709 новых поселений, во владении и пользовании которых находилось более полумиллиона десятин земли. Во всем Юго-Западном крае процент иностранных поселенцев в массе крестьянского населения составлял чуть более 5%, а по губерниям: Киевской - 0,63%, Подольской - 0,14% и Волынской - 16,3%.

В период крепостного права движение иностранцев в Волынской губернии имело сельскохозяйственный характер, а промышленный - в Подольской и Киевской. Но в обоих случаях это были исключительно немцы. Крестьянская реформа и вызванные в связи с этим изменения в условиях ведения сельского хозяйства значительно подняли спрос на рабочих и арендаторов земель. Начиная с 1863 года, в колониальное движение в Украине включаются и славяне, преимущественно чехи. Главной местностью колонизации оставалась по-прежнему Волынь. Сюда направлялись как немцы из Пруссии, Германии, Австрии и Царства Польского, так и чехи из Богемии. Славяне в колонизационном процессе Юго-Западного края составляли 16%, в том числе: чехи - 11%, поляки - около 4% и галицкие русины - до 1%. Первая чешская колония Людгардовка из 17 семейств основана в Дубенском уезде на 71 десятине земли с. Догорельцы. В то же время в Подольской губернии 16 семейств богемских чехов на
220 десятинах арендованной земли основали поселок Чеховка. На конец 1871 года только на Волыни было образовано 26 чешских колоний, где проживало 963 семейства, владея с правом собственности или арендуя 17648 десятин земли.

Что касается поляков и украинцев с Галичины, то почти все они селились преимущественно в пограничных уездах. Среди более значительных польских колоний, основанных в 1860-х годах, выделялись поселения Уманского уезда в имениях графа С.Потоцкого и В.Сенковского: Небелевка, Оксанино, Лебединка, Копенковата (всего 7000 десятин); Таращанского уезда в имении Г.Липковского м. Пятигоры (446 десятин); Ямпольского уезда в имении наследников Собанских м. Джурин (2500 десятин); Староконстантиновского уезда в с. Голюнки (235 десятин); Проскуровского уезда в с. Каневка (143 десятины); Каменецкого уезда в с. Барышковцы (145 десятин); Винницкого уезда в с. Кохановка (217 десятин) и др.

Славянская колонизация значительно отличалась от немецкой. Немцы, причисляя себя к высшей культурной расе, упорно сохраняли свою национальную обособленность, не изучали русский язык, не принимали гражданство и через несколько поколений оставались фанатично преданными сынами Германии. Чехи, напротив, почти всегда заявляли желание слиться с местным населением, вступали в смешанные браки, открывали общие школы, принимали российское гражданство, переходили в православие и т.п. Иностранцы, которые принимали подданство, пользовались льготами, установленными правилами от 18 декабря 1861 года для «водворяющихся иностранных рабочих». Они освобождались от рекрутской повинности, имели пятилетнюю льготу от платежа казенных податей, денежных и натуральных повинностей. По истечении срочных льгот, колонисты уплачивали все сборы и несли государственные повинности наравне с другими землевладельцами. То есть фактически становились равноправными гражданами империи.

Среди других иностранных колоний Юго-Западного края можно отметить французские (50 семейств), швейцарские, итальянские, английские, бельгийские и датские. Но все они имели случайный характер. Большинство из этих колонистов приехали в край в качестве техников и мастеровых на свеклосахарные заводы Киевской и Подольской губерний; некоторые приобрели значительную поземельную собственность. Например, некий швейцарец Иеин выкупил каменогорское имение (1600 десятин) в Липовецком уезде; другие брали землю в аренду.

Колонизация Юго-Западного края имела огромную экономическую пользу, привнося значительные трудовые ресурсы и денежные средства. Энергичные поселенцы осваивали обширные земельные пространства, лежавшие в запустении, обращая полесские пески и болота в плодоносные нивы, обучая местное крестьянство прогрессивным методам культивирования земли, знакомя его с новыми земледельческими орудиями и т.п. Достаточно сказать, что в местах поселения колонистов в течение десятилетия продажная и арендуемая стоимость земли выросла втрое. Впрочем, главным источником благосостояния иностранных поселенцев служило не хлебопашество, а молочное хозяйство. Корова, привезенная из Германии, давала молока в 5–6 раз больше крестьянской. Некоторые колонисты образовывали промышленные предприятия, проводили к ним за свой счет железные дороги: фирма Рау и К° в Ровенском, Вильгельма Кене в Дубенском (колония Кенеберг - более 10 тысяч десятин), Пенкали в Кременецком уездах и др.

Но в экономическую составляющую вмешалась политика. В 1873 году газета «Киевлянинъ» писала: «Разноплеменность западных окраин, в которых социальная и национальная рознь еще сильна, при элементах политического брожения, поддерживаемого соседством Галиции в польском населении края, - допущение свободного расселения в нем иностранцев и перехода в их руки поземельной собственности не может оправдываться никакими экономическими выгодами и соображениями, в особенности, если поселяющиеся иностранцы принадлежат к национальности, с которою будущее сулит нам неизбежное столкновение». Серьезные проблемы для поселенцев начались в 1874 году, когда все колонисты были призваны к воинской повинности. Немцы-меннониты начали уезжать. Ситуация еще более ухудшилась, когда в 1891 году министерство внутренних дел вошло с предложением в Государственный совет по вопросу об ограничении иностранной колонизации в империи. Законом запрещалось иностранным колонистам селится вне черты городских поселений, а также владеть недвижимым имуществом и пользоваться землей, как на праве собственности, так и брать ее в аренду. Те колонисты, которые приобрели недвижимость до принятия закона, обязаны были в трехлетний срок принять русское подданство и «овладеть достаточными знаниями государственного языка и некоторых основных законов империи, знание которых необходимо для всякого нового подданного, принявшего присягу». В противном же случае - «иностранные поселенцы должны быть выселены административным порядком, если до издания закона поселились вопреки правилам, установленным ныне, передав свое имущество другим лицам». Решался «немецкий вопрос» иногда драматическими, а иногда и комическими методами. При выселении немцев по судебным приговорам они нередко оказывали сопротивление, подчас довольно серьезное, например, в колониях Ляговицы, Бубны, Кринички Волынской губернии; иногда власти прибегали к вооруженной силе. Колонистов обвиняли даже в посягательстве на православную веру, а в Первую мировую войну в «пособничестве германскому правительству». В борьбе с «немецкой экспансией» отличилось также киевское губернское правление, издавшее постановление №1000 от 16 октября 1886 года о переименовании немецких колоний Радомышльского уезда на русский манер: Карлсдорф - Карловка; Вержбициндорф - Вербовка; Эфандорф - Ивановка; Романсдорф - Романовка; Климандорф - Климовка; Филинсдорф - Филипповка; Малинсдорф - Малиновка.

1929 год стал началом конца иноземных поселений в Украине - колонистов, как наиболее зажиточную часть населения, в числе первых подвергли раскулачиванию и высылке на необъятные просторы советской империи. Окончательно новая власть расправилась с колонистами во время и после Второй мировой войны, когда их снова обвинили в шпионаже и пособничестве оккупантам. Сегодня напоминанием об иностранном присутствии в украинских местечках и селах служат чудом пережившие годы лихолетий крепкие кирпичные сооружения, выделяющиеся добротностью и необычной архитектурой среди бывших колхозных развалюх.