Киднепинг по-украински

В Украине регулярно увеличивается количество детей-сирот. По сравнению с советскими временами это число выросло вдвое, превысив 100 тыс. человек. По данным комитета Верховной Рады по вопросам охраны здоровья, материнства и детства, каждый 160-й ребенок в стране не имеет своего дома и семьи. Почти 60 тыс. из 9,7 млн. украинских детей живут в интернатах. Несмотря на это, в наших судах не прекращают рассматривать иски о лишении родительских прав.

Процедура отстранения одного из родителей от воспитания ребенка не такая уж и сложная. Лишить родительских прав, согласно ст. 164 Семейного кодекса Украины, вполне реально, если родители: 1) на протяжении шести месяцев не забрали малыша из роддома; 2) не принимают участия в воспитании ребенка; 3) жестоко с ним обращаются; 4) хронические алкоголики или наркоманы; 5) прибегают к любым видам эксплуатации ребенка; 6) осужденные за совершение умышленного против него преступления.

Из этого перечня видно, что пункты 1, 4, 5 6 являются вескими основаниями для отстранения нерадивых родителей от ребенка. А вот пункты 2 и 3 вызывают сомнения, так как позволяют запросто лишить прав на своего ребенка родителя, даже если тот законопослушный гражданин. Для этого нужно заручиться поддерж­кой школы и получить справку, заверенную администрацией учебного заведения. В ней должно быть указано, что во время учебного года один из родителей ни разу не наведывался в школу к своему чаду, не интересовался его успехами и не помогал ему материально. Если же родитель, проживающий отдельно от ребен­ка, проявляет слишком большое усердие в воспитании (приходит к нему домой и в школу, дарит подарки), то и в этом случае тоже можно требовать лишения родительских прав. Главное — доказать в суде, что его присутствие негативно влияет на пси­хическое состояние малыша. Иными словами, он своими посещениями оказывает на ребенка моральное давление. А это можно расценить как жестокое с ним обращение (п. 3 ст. 164 СКУ). Под таким понятием в нашем законодательстве не обязательно подразумевается факт физической расправы: достаточно привести в суд свидетелей, например учителей из школы, которые подтвердят факт морального террора со стороны родителя, и суд вправе принять решение об отстранении его от воспитания ребенка. Интересно, что, по статистике, иски о лишении родительс­ких прав в 99 из 100 случаев подают матери, желающие оградить своих детей от родного отца. И это касается не только алкоголиков, наркоманов и рецидивистов…

Недавно нечто подобное довелось пережить одному заслуженному артисту Украины, от которого после 10 лет совместной жизни ушла жена, забрав с собой ребенка. Вот уже больше года он не может увидеть дочку. Так как его бывшая супруга стала запрещать малышке встречать­ся с отцом. Вскоре ему пришло извещение из службы по делам несовершеннолетних Оболон­с­кого района Киева с просьбой срочно явиться на прием по поводу воспитания собственного ребенка. Там перед ним развернули толстую папку, так называемое дело. В нем обескураженный папа помимо различного рода жалоб и заявлений от своей бывшей супруги увидел и небольшой листик бумаги, где невинным дет­ским почерком было выведено несколько строчек: «Прошу відго­родити мене від мого батька, який мене переслідує. Він мені постійно дзвонить, приходить та стукає в двері. А я не хочу з ним гуляти. Тому він приходить до мене до школи. Після цього я боюся спати одна вночі і ховаюся під ліжко».

По словам инспектора службы по делам несовершеннолетних Михаила Кузьменко, это заявление девочка писала у них в кабинете под диктовку матери. Хотя оно и не имеет должной юридической силы, его все же пришлось подшить к делу, дабы успокоить учинившую скандал мать. Месяцем позже на основании этой жалобы опекунский совет Оболонского района Киева, решая вопрос об участии отца в воспитании дочери, вынес просто убийственное решение — разрешить папе, доценту, преподавателю, под чьим руководством выросло не одно поколение молодых талантов Украины, словно преступнику, отбывающему срок в заключении, видеться с ребенком только по воскресеньям в течение двух часов в присутствии матери. Оскорбленный папа не стал мириться с таким положением дел и административным путем, посылая жалобы в выс­шие инстанции, сумел добиться пересмотра вынесенного решения. Но чиновники, возмущенные претензиями отца, после двух последующих заседаний опекунского совета оставили в силе свое прежнее решение. Для создания видимости работы были заслушаны обе стороны — отца и матери ребенка. На последнее заседание пригласили и дочку разругавшихся родителей. В нарушение всех этических и юридических норм 8-летнюю девочку одну завели в комнату, где заседали 15 серьезных дам, и уст­роили ей получасовой допрос. После чего малышка выбежала в коридор в слезах, захлебываясь в истерике. Таким образом представители опекунского совета решили доказать своему начальству правильность решения о двухчасовых свиданиях с отцом. Вот только пообщаться с дочкой в эти отведенные для встреч часы папе было не суждено, поскольку его бывшая супруга попросту решила не выполнять решение опекунского совета. На все письменные обращения отца в орган опеки приходили одни лишь отписки. В результате отвергнутому папе ничего не оставалось делать, как опротестовать незаконные действия своей бывшей супруги в суде. Но и там он потерпел фиаско. Судья Александр Луценко попросту отклонил иск. Основанием, как ни странно, стала статья 141 СК Украины, оговаривающая равные права и обязанности родителей перед своими детьми, а также статья 151 о преобладающем праве отца и матери на воспитание ребенка перед другими лицами и статья 159 о недопустимости препятствия общению с ребенком тому из родителей, кто проживает отдельно. Сам судья отказался комментировать журналистам свое решение. Более того, в нарушение процессуальных норм он не оформил в отведенные законом сроки (в течение пяти дней) свой вердикт в письменном виде. Решение было выдано истцу спустя 20 дней и только после того, как тот обратился с заявлением к председателю Оболонского районного суда…

Когда бывшая супруга перестала подпускать отца к дочери, единственным местом, где он мог ее увидеть, стала школа. Поначалу девочка искренне радовалась ежедневным визитам отца. Ведь во время длительных командировок мамы за границу любящий папа стал единственным для нее утешением. Но с возвращением матери ситуация изменилась. Сначала ребенок все папины подарки, по указанию мамы, начал демонстративно в присутствии учителей выбрасывать в мусорный ящик, потом и вовсе стал игнорировать появления в школе собственного папы. Преподаватели школы, где обучается ребенок, вместо того, чтобы как-то сгладить конфликт между родителями, стали соучастниками сговора против отца.

В тот день, когда его вызвали в службу по делам несовершеннолетних, он помимо заявления дочери увидел и несколько характеристик на ребенка, подписанных учителями школы. Правда, текст этих документов почему-то касался исключительно отца. Вот как классная руководительница дочери описала тревожное состояние своей ученицы в тот момент, когда к ней на перемене приходил папа:
«…Ко­ли батько почав заходити до школи, Настя (из этических соображений имя девочки изменено) дуже дивно на нього реагувала: боялася, ховалася і навідь (орфография оригинала сохранена) плакала, коли батько хотів з нею спілкуватися. У Насті почалися складності у навчанні. Мати Насті переживає за психологічний стан своєї доньки».

Правда, в суде она объяснила, что написала это под давлением матери и только после того, как увидела характеристику другой учительницы, которая, не поскупившись на выражения, написала, что отец, приходя в школу, «морально терроризирует ребенка». К счастью, доносы не были официально заверены школой. Только благодаря этому в прокуратуре не дали хода делу о лишении отца родительских прав на ребенка. Но отстранить его от воспитания дочери удалось другим путем. Сначала были задействованы нужные связи в опекунском совете. Когда дело дошло до суда, мать девочки наняла себе в защитники не кого-нибудь, а председателя коллегии адвокатов Оболонского района. В результате удалось договориться в суде с защитником отца ребенка, и он без объяснения причин попросту не явился на заседание. Когда же образованный папа, вооружившись кодексами Украины, начал справляться на заседаниях и без помощи адвоката, судя по всему, нашли «правильный» подход к судье. В итоге тот не стал затягивать дело и быстренько принял решение отказать отцу в иске. После чего заботливая мать со спокойной душой на целых два месяца отправилась на очередные гастроли с Национальным оперным театром в Японию, оставив ребенка на попечение своих родителей. Теперь отец и вовсе потерял возможность видеться с дочерью. Поскольку суд оставил в силе решение опекунского совета, которое, как оказалось, можно безнаказанно не исполнять.

А теперь о главном, то есть о том, что стало причиной такого поведения матери.

Супруги состояли в браке с 1993 года. Сначала молодожены жили в одной квартире с родителями жены, которые невзлюбили своего зятя, считая его роковой ошибкой своей дочери. Чтобы не притеснять их, зять добил­ся предоставления от государст­ва отдельной однокомнатной квартиры. Вот только жена не пожелала туда переезжать с ребенком, мотивируя свое решение необустроенностью жилья. Не переехала она и после того, как в квартире был сделан ремонт. На этот раз причиной оказалась маленькая жилплощадь и неисправный лифт в подъезде. Поэтому, по ее настоянию, квартиру нужно было срочно приватизировать, продать и, доложив вырученные матерью мужа деньги от продажи квартиры во Львове, купить для семьи просторное двухкомнатное жилье. На все сомнения мужа супруга ответила подачей заявления на развод, но штамп в паспорте ставить не спешила, шан­тажируя таким образом мужа. Когда тот выполнил ее прось­бу, купив на троих желаемую квартиру, супруга, долго не разду­мывая, официально оформила рас­торжение брака в паспорте и спустя некоторое время без предупреждения ушла с дочкой к сво­им родителям. Потом она задумала купить себе отдельную трехкомнатную квартиру и снова начала требовать у брошенного мужа деньги, угрожая запретить видеться с ребенком. Когда у него должной суммы не оказалось, жена, просто подала иск в суд на раздел имущества. В итоге мужчина пошел ей на уступки, и через некоторое время она прекратила судебную тяжбу и ста­ла разрешать видеться с ребенком.

С того момента отец ни дня не проводил без дочери. Он, согласно свидетельским показаниям учителей, отводил ее по утрам в школу, после занятий гулял с ней, помогал делать домашние задания. Но недолго продлилась эта идиллия. Когда мать поняла, что ее бывший муж завоевал любовь дочери, сразу же решила оградить его от ребенка. К сожалению, суд Оболонского района не принял к сведению тот факт, что отец, выплачивая солидную сумму алиментов, еще и открыл депозитный счет на имя дочери в банке. К тому же уже сегодня ей принадлежит часть площади в двухкомнатном жилье отца. Несмотря на это, законный отец, по мнению работников органа опеки, суда и препо­давателей, должен устраниться от воспитания дочери для ее же блага. Не помогли ему и прекрасные характеристики с работы, и государственные награды за заслуги в области педагогики. На этот счет у представителя опекунского совета Лидии Щербыны в суде было свое оригинальное мнение: мол, Чикатило тоже являлся образованным человеком, что не мешало ему зверски убивать и насиловать детей. Вот только она не учла, что маньяк Чикатило зверски убивал чужих детей, а к своим ребятишкам питал нежные отцовские чувства. Боюсь, что работнику органа опе­ки также неизвестно, что у отпрысков разведенных родителей депрессивные состояния и суици­дальные наклонности возникают гораздо чаще, чем у детей, выросших в полноценных семьях. По­этому пока наши суды и социаль­ные службы будут продолжать торговать высшими ценностями, продавая за копейки благополучие каждого ребенка, используемого родителями в своих меркантильных целях, не видать нам счастливых и светлых лиц подрастающего поколения украинской нации.