Какой корень, такая и крона

Ответственность

Когда мама еще была жива, она обходила на кладбище могилы родителей, дедов, прадедов. Белила перед Пасхой старые плиты, красила кресты - и все дергала меня: «Закажи, наконец, таблички к крестам, чтобы знала, кто где похоронен! Умру - так вы и дорогу сюда забудете».

На старом зинковском кладбище действительно, чтобы найти чью-то могилу, надо быть хорошим следопытом. Все поросшее кустарниками и деревьями, оно превратилось в лабиринт, где среди старых перекошенных крестов и едва заметных бугорков сохранились только те могилы, за которыми кто-то ухаживает. Только в прошлом году, наконец, начали расчищать эти дебри - и сразу же стало видно, что и другие могилы вполне еще можно обновить и привести в порядок. Чтобы действительно знать, где кто похоронен... Семьдесят три года советской власти, которая воевала с церквями, а заодно - так уж само собой произошло - и с кладбищами, куда в поминальные дни ходить запрещали, а если просто так туда ходить, то когда (и с какими мыслями) строить коммунизм - вычистили из человеческой памяти предков, а из совести - определенные обязательства перед ними: хотя бы тот же уход за могилами.

Три года назад, когда мамы не стало, мы действительно начали уточнять у родственников имена умершей родни и места ее погребения. Не то чтобы не знали (мама собственноручно написала, какие имена указать) - просто лучше семь раз проверить, прежде чем заказать таблички. «И почему, когда мама жила, я этого не сделала?» - удивлялась я, пока не поняла: пока она была жива, вся ответственность лежала на ней. А сейчас перешла ко мне. И мне больше не на кого ее переложить.

Когда пришло это понимание - табличками не ограничились. Сложились семьей, чтобы привести в порядок все могилки. Возле своих - прямого рода вплоть до пятого колена - привели в порядок места последнего упокоения других родственников, за которыми тоже ухаживала мама. Сейчас эти полтора десятка могил уже точно узнают наши дети: по табличкам, крестам, плитам. И главное - они крепко держат память нашего рода: как корень дерева, питающий и ствол, и крону.

Культура народа познается на сельском кладбище

Но пробраться к старым могилам снова трудно. Еще весной - можно. А летом, когда все позарастает... После позапрошлогодней чистки кустарников стало больше, и сейчас, словно просеку в джунглях, надо прорубывать проходы.

На той части кладбища, где начали хоронить около полусотни лет назад, еще хоть какой-то порядок. Да и впечатление о порядке возникает за счет ухоженных могил. А так - немало заброшенных, покинутых надгробий, а то и пустых мест, оставленных кем-то из родственников «для себя» и со временем забытых вследствие каких-то обстоятельств.

Мой сосед по селу, который, как и я, приезжает в родительский дом только время от времени, рассказал недавно, как он с председателем сельсовета разыскивал могилу их товарища по сельской футбольной команде - уже на новом сельском кладбище, которому всего лет пятнадцать. «Едва нашли. Такой беспорядок вокруг. Поляки (поляками в нашем селе называют католиков, таких же коренных подолян, как и православные украинцы; но на кладбищах у представителей этих религий разные сектора захоронений, потому что православные могилы расположены с юга на север, а у католиков - с запада на восток. - Авт.) свою часть убирают, часовню выстроили. А у нас... Мы памятник Юре решили поставить, потому что кто ему поставит? Когда закончили - такую гордость почувствовали! А за состояние кладбища стыд аж печет».

Такая картина типична для сел Хмельнитчины. Ответственность за состояние кладбищ, находящихся в ведении местной власти, обычно ограничивается учетом умерших и ответственностью за состояние дороги, которая ведет к могилам. Для систематического ухода и хоть какого-то благоустройства нужны средства - хотя бы на зарплату уборщику. Однако в большинстве сельсоветов об этом даже не мечтают. Да и, если честно, не морочат этим себе голову.

Остается полагаться на совесть граждан. Но у нас почему-то не принято говорить об ответственности живых за места погребения мертвых - ни в семьях, ни в школах, ни - до последнего времени - в храмах, которые при советской власти только чудом кое-где сохранились. Когда же религия вернулась в нашу жизнь, католические участки кладбищ изменились на глазах: уход за ними стал одним из доказательств истинной веры людей. Православные же кладбища остались в таком же состоянии, как и раньше. В церкви говорится только о том, что не следует есть-пить на могилах в поминальные дни. Что же касается другого... «Я вам не могильный! - возмущался как-то сельский батюшка прихожанами, которые, обустраивая кладбище, сослались на его авторитет. - Мое дело - покойника отпеть и гроб запечатать. А с другим в сельсовет идите!»

В общем, крайних нет. И, судя по запустению, царящему на многих сельских кладбищах, совесть живых тоже спит непробудным сном.

«Кто часто бывает среди мертвых - больше думает о живых»

Этот афоризм принадлежит начальнику Хмельницкого специализированного коммунального предприятия «Хмельницкая городская ритуальная служба» Зое Пархомец. Она вполне серьезно советует: «Чаще гуляйте на кладбищах: там думается о вечном». Сама в этих приютах наших предков - а в Хмельницком 11 кладбищ общей площадью в 150 гектаров - бывает ежедневно. Не ради философских размышлений, конечно, а для решения будничных и насущных вопросов - организации благоустройства и уборки. Но эта склонная к мудрым обобщениям женщина умеет переплавлять в конкретный результат и любые текущие дела. Потому что за всеми похоронными хлопотами видит живых людей, которые обычно приходят к ней в горе. И знает, что больше всего поможет им не вздохами и сочувствием (хотя умеет и выслушать, и утешить), а четко организованной работой ритуальной службы.

Именно с ее приходом в 2003 году служба начала реорганизовываться и осовремениваться. Предприятие с традиционными 200 тысячами убытков постепенно становилось прибыльным. Его «транспортный парк» - одна грузовая и одна погрузочная машины - вырос в разы. Служба работает без выходных: в случае необходимости ее агенты выезжают домой к клиентам, помогают организовать весь похоронный процесс. Гарантированный минимум погребальных услуг в Хмельницком не превышает полторы тысячи гривен - то есть полностью покрывается государственной социальной помощью в размере двух пенсий умершего. 74 сотрудника службы - вежливые, внимательные, чуткие к горю посетителей служащие в униформе с бейджиками (вот такая вроде мелкая, но очень показательная деталь). Хотя финансирование со стороны города практически не изменилось и ограничивается 80-90 тысячами гривен в месяц: сугубо на расходы, связанные с уборочной техникой, и оплату 18 рабочих, занимающихся благоустройством кладбищ.

Кроме четкой организации повседневной работы, начальник службы взялась за неподъемное, казалось, и в Украине практически нереализованное, дело: инвентаризацию хмельницких кладбищ. Задача - подсчитать количество похороненных людей, переписать могилы, определить свободные и оставленные места, упорядочить сектора и т.п. Этот титанический труд осуществляется за счет и силами дома траурных обрядов. Результат уже есть: люди, организующие похороны, едут оформлять могилу с зарегистрированным в ритуальной службе свидетельством о погребении, где уже указано кладбище, сектор, ряд и место для могилы. Это не только сохраняет время, бережет нервы без того опечаленных родственников, но и практически делает невозможным денежные поборы на кладбище.

Но инвентаризация будет считаться завершенной только после паспортизации кладбищ, а это пока что не предусмотрено законом. Все, что можно решить на местном уровне, работники хмельницкой похоронной службы пытаются предусмотреть в разработанном ими положении о предоставлении ритуальных услуг на территории города Хмельницкого, которое, надеются, вскоре примут депутаты городского совета. Хотя законодательство может не только облегчить, но и усложнить их заботы: новый Налоговый кодекс, например, лишив их возможности сотрудничать с предпринимателями на едином налоге, создал кучу проблем на ровном месте - даже производителей венков надо искать на общей системе налогообложения.

Все равны перед смертью, но…

Конечно, городские кладбища более благоустроенные и выглядят лучше, чем сельские. Но их объединяют общие проблемы, которые, к сожалению, годами не решаются в похоронном деле Украины. Потому что государство фактически самоустранилось от этой отрасли, к которой рано или поздно приходится обращаться каждому: на Хмельнитчине, например, только в прошлом году ушли из жизни 17439 человек. Хорошо, хоть приняли в 2004 году закон о погребении и похоронном деле. И хотя он нуждается в срочном внесении дополнений, все же есть хотя бы правовое поле для работы.

А сама работа - полностью на ответственности тех, кто непосредственно ее делает. В населенных пунктах Хмельницкой области, скажем, есть 1575 кладбищ, из них 1489 действующих. На их благоустройство в прошлом году было выделено из местных бюджетов 2103800 гривен. То есть на каждое - не смейтесь - неполные 1336 гривен. В год. Понятно, что такой арифметический подход не соответствует действительности: еще кое-как финансируется уход за кладбищами в городах, в селах же - люби, Господи, правду - они в прямом смысле зарастают травой забвения. Такой уж менталитет у наших людей: никто не спрашивает и, тем более, не наказывает - так никому и не нужно.

Впрочем, до недавнего времени был хоть какой-то контроль: работая над этим материалом, в кабинете начальника Хмельницкой городской ритуальной службы я встретила с проверкой начальника государственной жилищно-коммунальной инспекции в Хмельницкой области Голуба. Но, позвонив ему через несколько дней, услышала: все, нас уже сократили. А участие в деле областного управления жилищно-коммунального хозяйства пока ограничивается сугубо статистической функцией посредника между местной властью и министерством, то есть составлением лаконичного годового отчета о предоставлении ритуальных услуг и их стоимости. Проблемы, попутно упомянутые в отчете - качество услуг, создание конкурентной среды в этой отрасли, развитие новых направлений погребения, отсутствие внимания к погребению одиноких граждан, тех, от кого отказались родные, лиц без определенного места жительства и т.п., - повторяются из года в год, потому что никто ими не занимается.

Что уж говорить о глобальных, так сказать, вопросах - распространении новых технологий погребения, разработке концепции развития кладбищ, учете экологического аспекта, создании и отладке системы оплаты содержания кладбищ и ухода за могилами, - если эта сверхважная сфера человеческого бытия до сих пор не имеет в Украине даже системы подготовки специалистов: ни в профессиональной, ни в высшей школе. Хорошо, что церковной традицией установлены поминальные дни. Да и то - преимущественно в храме; непосредственно на кладбище - только после Пасхи.

Может, поэтому и живем мы не так, как другие, более богатые и мощные страны - потому что не чувствуем ответственности перед предками даже за их маленькие могилы на нашей большой земле?!