ИЮНЬ. ЯКОВЛЕВ

Перестала выходить «Общая газета». Не могу сказать, что принадлежал к ее читательской аудитории, но все-таки иногда обращался к этому московскому еженедельнику, способному время от времени говорить человеческим голосом. «Общая газета» была эдаким напоминанием об изданиях, сотрудники которых помнили не только об информации, но и о нравственности. В начале перестройки таких изданий было немало — мы простаивали у стендов «Московских новостей» и охотились за «Огоньком» не потому, что чего-то не знали, а потому, что ценили отношение к себе как к мыслящему обществу, а не быдлу... Сегодня к читательской аудитории относятся как к потребителю или — если читатель наверху и с деньгами — как к заказчику. В этой ситуации возглавляемая бывшим главным редактором именно тех, перестроечных «Московских новостей» знаменитым Егором Яковлевым «Общая газета» не имела шансов...

И Яковлев ее продал малоизвестному в газетном мире человеку, какому-то петербургскому бизнесмену, якобы решившему создать новое издание, журналистов уволить, газету переименовать... Конечно, трудно понять в таком случае смысл самой покупки. Сначала новый владелец объяснял, что хочет приобрести раскрученный брэнд, дабы под его шапкой сделать новое, более современное издание. А теперь получается, что и брэнд не нужен, и журналисты не нужны. И деньги были уплачены именно для того, чтобы газеты просто не было. Кое-кого из своих не столь уж многочисленных читателей она невероятно раздражала. И если в газете нельзя ничего заказать — то можно заказать газету?

Как раз на днях, когда я пытался понять, что же все-таки произошло, увидел на телеэкране Егора Яковлева. Бывший главный редактор казался обескураженным тем, что новый владелец решил уволить журналистов и отказаться от названия «Общая газета». Имел вид человека, который провел неудачные переговоры и не получил денег — одного из тех, кто делал газету, а теперь оказался на улице. Не хотел упоминать фамилию петербургского бизнесмена. Жаловался на собственную тяжкую долю — партия никогда не давала ему спокойно работать на одном месте больше пяти лет, потом Ельцин уволил его с должности председателя телекомпании «Останкино»... Процитировал горькие и правильные слова, которые написал в последнем номере газеты: нужно верить в общественный прогресс, только не надеяться, что он обязательно совпадет с десятилетиями твоей собственной жизни...

А я подумал, что судьба нашего дезориентированного общества зависела — и зависит — от состояния нравственности его пастырей... Они должны правильно говорить, они точно различают черное и белое и оценивают состояние нашей собственной нравственности как неудовлетворительное. Но никогда не забывают о себе, любимых. Они — зажиточные мещане, которые умеют играть роль героев и наставников. Учитель обязательно напишет манифест свободы, а мещанин обязательно избавится от экономически нерентабельного проекта. Герой будет бороться с властями даже в тюремном изоляторе, а мещанин договорится с кем-то из ее представителей — за небольшие деньги. Когда герои и антигерои приезжают в модный ресторан на переговоры, их машины сияют одинаковым светом зажиточности и устроенности. Чтобы понять, кто здесь герой, а кто антигерой, нужно зайти в ресторан и посмотреть, кто там подписывает бумаги в перерыве между лососем и десертом. Но, скорее всего, нас не пустит в ресторан охрана героя, а даже если и пустит, то остановит охрана антигероя. И мы будем ожидать нашего пастыря на улице под дождем, чтобы поблагодарить его за все, что он для нас сделал, и поздравить с выгодной сделкой...