ИЮНЬ. РОСТОВ

...Это для меня одно из ярчайших путевых впечатлений. Маленький город, райцентрик. Заброшенный, анемичный. Даже в центре какое-то запустение. И вдруг, за поворотом, открывается величественный вид на Кремль — царственный, пышный, кажется — размером с московский... Ростов Великий. Столица одного из самых богатых государств Руси, которая после московского завоевания приходила во все больший упадок, пока не превратилась в этот бедный райцентр в тени далеко не богатых областных центров. Но теперь можно на машине доехать от Москвы, поэтому туристы обязательно здесь останавливаются на несколько часов... И едут дальше. Как же иначе — «жемчужина Золотого кольца».

Прогулка по невероятной красоты берегу озера Неро, на котором и построен Кремль Ростова Великого, может излечить кого угодно, кто до сих пор считает, что насильственная централизация лучше добровольного объединения равноправных территорий. Поскольку в условиях насильственной централизации «интегратор» вовсе не был заинтересован в развитии подчиненной территории, наоборот — он искусственно ослаблял ее, чтобы сосредоточить все могущество в собственной столице. Для современного россиянина Ростов — это уже Ростов-на-Дону, а не Ростов Великий...

На днях прочел в какой-то брошюрке, изданной, конечно же, в Санкт-Петербурге, что старые российские княжества просто сыграли свою роль, чтобы подчиниться централизованной империи. Именно поэтому России удалось избежать трагедии Италии и Германии, задержавшихся с объединением на несколько веков...

Возможно, Бисмарк и Кавур согласились бы с подобными рассуждениями. Но современный итальянец может выбирать, где жить; Милан, Рим, Турин, Неаполь, Флоренция, Болонья — все это настоящие центры современной цивилизации. Как и Франкфурт, Кельн, Мюнхен, Гамбург и прочие немецкие метрополии рядом с Берлином. Столица в таких странах — скорее символ, чем залог успеха. А современный россиянин? Естественно, он может быть патриотом своего родного города, но если он желает двигаться вперед, выбора у него не остается. Как и его пращур из средневековых времен, он должен жить исключительно в Москве.

Именно поэтому сегодня так трудно купить билет на поезд Москва—Петербург на пятницу. В «первопрестольную» перебралось множество выходцев из бывшей столицы, они поддерживают связь с родным городом, приезжают на выходные... Но их успешная жизнь может сложиться только в настоящей столице. В определенной степени это катастрофа, классическое отсутствие выбора, это привязанность целой страны к одному городу, к одним традициям, к одному диалекту, к одной исторической модели.

Однако желания избавиться от этого нивелирования нет. Оно до сих пор считается не цивилизационным поражением, а победой. Когда Владимир Путин предлагает белорусам отказаться от собственного парламента и правительства в пользу «союзных» — то есть российских, чего уж там — органов власти, он продолжает идти по историческому пути Ивана Грозного, разогнавшего новгородское вече также якобы ради блага единого государства и его процветания. Когда российский парламент объявляет кириллицу единственно возможным алфавитом для языков всех народов страны, он продолжает идти путем законодателей последних десятилетий империи, которые тогда даже латышей, литовцев и эстонцев принудили печатать книги и газеты кириллицей, а украинский язык просто признали раздражающим и не существующим. Но после всего этого пришло не процветание, а сплошная разруха: войны, кризисы, крах власти, лжедмитрии, большевики... Возможно, это хождение по кругу и обусловлено неспособностью сделать правильный вывод. Ведь озеро Неро — оно круглое...