История с розгами

Николай Иванович Пирогов известен миру как прославленный хирург. Поэтому, когда его, ветерана крымских баталий, простоявшего над операционным столом в полевых лазаретах не один месяц, вдруг назначают на должность попечителя учебных заведений сначала Одесского, а в 1858 году Киевского округа - проще говоря, региональным министром просвещения, он превращается в ошеломленного стечением обстоятельств чиновника, на которого в одну секунду обрушился миллион нерешенных и непонятных вопросов…

Его абсолютно устраивало провести остаток дней своих в имении Вишня возле Винницы, уединиться и обобщить собственный практический опыт военно-полевой хирургии в научных статьях и докладах, составить анатомические атласы. А тут - мундир действительного статского советника, присутственные часы, просьбы и обращения, государевы соглядатаи. Округ был огромен: от Полтавы до волынских земель. Малыши и юноши с пробившимися усами, пытливая детвора и папенькины дочки, строгие учителя гимназий, прогимназий, институтов, лицеев, реальных училищ и прочая, сеявших разумное, доброе, вечное за небольшие деньги, вдруг оказались под присмотром виртуоза скальпеля и отца российской анестезии.

А тут еще Николая Ивановича, привыкшего к решительным действиям на разных частях тела в хирургии, как назло втянули в вялые дискуссии о пользе и вреде телесных наказаний для учащихся…

Простые инструменты

В описываемое нами время один выпускник университета принял место педагога в училище, где воспитывался будущий автор известного литературного, граничащего с документальной журналистикой, произведения «Очерки бурсы» - Николай Помяловский. Вот его рассказ о педагоге: «Вообрази, братец, в классе сидят 80 мальчугашек. Нужно им втолковать греческую мудрость. Я: «вы да вы». О лозе ни помину. И что ж ты думаешь? Двое-трое учат, прочие же все до одного совсем кинули учебу. Ах, вы такие, сякие! Лоз! Да так вздул малую толику одного, другого. Э-э-э, гляжу, пошла песня совсем иная. Откуда и прилежание, откуда и дарования взялись. И отлично, братец ты мой, дело пошло. А то: «вы да вы», и пустяки выходят».

То, что выбор между «пороть» и «не пороть» у учителей был, никого из них особо не интересовало; большинство традиционно выбирали первое как простой, эффективный и доступный педагогический инструмент своей эпохи. Почему? Да потому, что упомянутому учительскому сонму было проще и понятнее, чем заинтересовать своим предметом, отлупить чужого и беспомощного ребенка, во-первых, в назидание ему, во-вторых, в назидание наблюдающим за экзекуцией, в-третьих, для удовлетворения собственных отнюдь не педагогических амбиций - я самый главный здесь!

Откуда истоки?

Ударить человека чем-либо и назвать это наказанием додумались в Римской империи. У римлян число ударов законом ограничено не было, все предоставлялось на усмотрение судьи. Обычай требовал, чтобы всякий раб даже за самый ничтожный проступок приговаривался к телесному наказанию. Римские солдаты подвергались телесным наказаниям, да таким, что часто погибали под ударами. По словам Тацита и других авторов, этот род смертной казни был причиной многих военных бунтов и падения дисциплины, что, в конечном счете, привело к разрушению империи под натиском варваров.

После раздела Римской империи применять телесные наказания не перестали, но подвергали им только рабов или колонов. Толщина палки или розги была определена особым законом. Наказание проводилось по обнаженному телу, при этом число ударов должно было быть не меньше шестидесяти, но и не более двухсот-трехсот! Древний историк сообщает, что опять-таки наказуемые иногда умирали от болевого шока под ударами палок.

Как ни странно, именно после изучения римского права в феодальной Европе стали применяться телесные наказания. Так палочная дисциплина благодаря науке (!) распространилась по всему континенту.

Миновали средние века, и к пыткам на дыбе, втыканию крючьев между ребер, четвертованию, колесованию и сожжению на костре добавился еще целый ряд нововведений: например, при царе Петре I хождение по деревянным кольям, клеймение железом, обрезание ушей, отсечение руки или пальцев и другие не менее впечатляющие методы наказания типа «заливание горла металлом», получили распространение от тайги до северных морей. Было, конечно, и битье батогами - куда же без него славянам?

Впрочем, петровские методы были, на самом-то деле, еще очень даже либеральны и далеки от европейских по публичности: гильотина, собиравшая в просвещенной королевской Франции тысячи зевак, была более зрелищным мероприятием: глашатай, палач в маске, преступник, корзина для голов...

Классные вопли

Впрочем, вернемся к нашей школе… Спектакль в классе обычно начинался так: «педагог» назначал «палача» - из старших учеников. Приговоренный к лупцеванию ложился на пол у доски, сняв штанишки. По команде учителя розги начинали работать. Ученик всхлипывал еще до начала наказания, а после первого же удара он кричал во все горло, визжал, выл, и чем дальше шло дранье, тем громче и громче кричал наказуемый. Вот как описывает это зрелище очевидец: «…что делалось в это время с учениками: то бледные, то покрасневшие, с искаженными чертами лица, с блестящими глазами, с замиранием сердца следили за всей процедурой. Вот осужденный, плача, падает перед учителем на колени, прося о помиловании, вот он идет к лобному месту, вот начинает разоблачаться, ложится и ждет первого удара. А палач тоже сам не свой, размахивается и дает первый удар, неумелый, легкий, но потом при грозном поощрении учителя изловчается и сыпет удары по своему товарищу, пока не услышит приказание остановиться. Вопли наказуемого: «простите, простите, больше не буду». Заплаканный и истерзанный спешит одеться, садится на свое место и, закрывши лицо, долго еще продолжает рыдать. Класс тоже не может скоро успокоиться, все потрясены сценой, и занятия не идут уже в голову».

И тут приезжает с проверкой Николай Иванович Пирогов…

Полемика о порке

У одного из философов есть описание диалектики взаимоотношений между рабом и хозяином. Философ задает вопрос: почему, собственно, хозяин никогда не может убить раба, он должен угнетать, но поддерживать его жизнь? Раб необходим хозяину, чтобы чувствовать себя хозяином. Можно ли отнести это высказывание к телесным наказаниям в общеобразовательном заведении? На все сто процентов!

В 1855 году общество совершило великий гуманный скачок в изъятии плетей и кнутов - были отменены наказания плетью женщин, а также перестали лупцевать преступников в тюрьмах, правда, только больных. В 1857 году обсуждалась возможность отмены телесных наказаний для крестьян. Пришел черед вспомнить и о детях. Пирогов в ходе дискуссий высказался следующим интеллигентным образом: «Для многих отцов, матерей и учителей высечь ребенка - все равно, что высморкаться».

Но вот в 1859 году выходит подписанный Н.Пироговым ведомственный документ - «Основные начала правил о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа»: «Отвергать, что и розгой можно действовать без вреда и даже удачно, значило бы отвергать факт». Убедили-таки светило проныры-чиновники - и тот согласился: «Пороть иногда не вредно!»

Пирогов поступил своеобразно: он создал товарищеские суды, которые и выносили вердикт нерадивым - виновен или нет. «Дирекция Новгород-Северской гимназии утверждает, что на суд товарищеский все ученики смотрели весьма серьезно, и дело шло успешно и объективно, - с удовольствием пишет Пирогов в своем дневнике. - Полтавская дирекция говорит также, что учреждение это - в высшей степени полезное… вражды между учениками, кою предсказывали журналы, не было и следа».

Это было оправданием: Николай Добролюбов, 24-х лет, в «Современнике» выступил с критикой, да еще и сочинил сатиру о поддержке попечителем розог, больно ударившую по сердцу Пирогова. И суды товарищеские в высших классах гимназии, и регламент о наказаниях пришлось отменить. Добролюбов умрет через год, прожив всего четверть века и став впоследствии кумиром большевиков; Пирогов через двадцать лет, уже выйдя в отставку, в своем предсмертном дневнике продолжит защищаться от добролюбовских обличений: «Моя практика в Киевском округе уменьшила, в конечном счете, применение розог на 90 процентов».

Зачем пороть?

Есть мнение, что со времен киевских князей угнеталось чувство собственного достоинства, а отношения с нашими предками строились строго на холопстве. Домострой всецело поддержал порку как еженедельный перформанс в отсутствие книг и сплошной грамотности. Мы знаем о том, что первое, как говорят публицисты, непоротое поколение дворян появилось на просторах Российской империи не так уж и давно; их освободили от телесных наказаний одновременно с духовными лицами и купцами первой и второй гильдий. Появилось, наконец, чувство собственного достоинства. Не то, что раньше: чуть что - драть всех подряд как сидоровых коз!

Мы не зря упомянули о духовных лицах - ведь их тоже пороли! Любопытно было бы узнать мнение церкви об укрощении строптивых через розги. Вот высказывание современника Пирогова, митрополита Киевского и Галицкого Филарета, выявившего полное безразличие к теме: «Вопрос о употреблении или неупотреблении телесного наказания в государстве стоит в стороне от христианства. Если государство может отказаться от сего рода наказаний, находя достаточным более кроткие роды оного: христианство одобрит сию кротость. Если государство найдет неизбежным в некоторых случаях употребить телесное наказание: христианство не осудит сей строгости, только бы наказание было справедливо и не чрезмерно». Но «своих» все же первыми вывели из под лозы!

Еще в начале прошлого века всю горечь православного бытия вымещали во время еврейских погромов. Сколько же их было! Теперь тоже не слаще: начальник вымещает злобу на подчиненном, подчиненный - на жене и детях, пролетарий - на интеллигенте в очках и шляпе, ЖЭК - на жильцах, милиция - на бомжах и торговках смородиной, неприкаянный подросток с банкой пива - на пенсионере, путающемся под ногами. Уже есть один осужденный за убийство нескольких кошек. У учителей для вымещения гнева есть только дневник ученика.

Все дело в том, что люди обвиняют в своем положении не того, кто в нем действительно виновен, а того, кто уязвим и не может ответить тем же. Можно считать это ответом на вопрос, поставленный в заглавии.

Жупел розги

То, что сегодня в наших колониях, например, существует дисциплинарный изолятор, никого из правозащитников особо не волнует - закон предусматривает, давая инструмент не хуже розги личному составу украинских пенитенциариев. Это - высшая мера! И многие «режимники» с удовольствием бы, как герой Помяловского, воспользовались этим инструментом. Это же так просто: надоел «мальчугашка» - в ДИЗО его на десять суток с записью в личное дело, которая уже не позволит раньше срока выйти на свободу, - ни один суд не пропустит. Трепещите, пацаны!

Но не тут-то было: ДИЗО есть, но практика использования его упорно близится к нулю: в 2011 году - 33 случая водворения, в прошедшем полугодии - только семь на все учреждения для несовершеннолетних в стране. Это для неуравновешенных ребят - пусть побудут в изоляции, наедине с собой, потому что постоянный гвалт и на свободе-то не всех устраивает, а тут все-таки зона!

Вот в английские школы с прошлого года вернули розги. Вы что, думаете, там педагоги теперь отрываются на нерадивых? Как бы не так - куча противников пыток (таких организаций более сотни) встанут на защиту понятно кого! Но мера наказания есть! Значит, дело все-таки в профессионализме педагогов, а не в розге. А розга и ее использование - это так, оселок, на котором проверяются профессиональные качества учителя.

Принять 226-ю голосами решение о розге сегодня, пользуясь терминологией великого хирурга, - «все равно, что высморкаться». Опять-таки прецедент заимствования английского опыта в Украине есть: английская система пробации в пенитенциарных учреждениях почти готова к внедрению у нас.

Вместо заключения

Если бы не выступление на Интернет-форуме одной дамы, то, вполне возможно, статья эта никогда бы и не родилась. А тут…

«Я слабая интеллигентная 48-летняя мать-одиночка. Моему сыну почти 14. Он рос болезненным, маленьким, слабеньким... И вырос грубый, наглый, трусливый подросток, который мешает всему классу работать, хамит учителям, не жалеет 78-летнюю бабушку и исповедует только силу. Выпороть бы его раз-другой! Я бы заплатила в пределах зарплаты доцента. И вырос бы хороший человек.

Может быть, какая-нибудь структура, готовящая телохранителей, стала бы профессионально, не калеча, оказывать такую помощь матерям-одиночкам? А наши сыновья знали бы, что их матери и бабушки не лишены мужской защиты! Я убедилась, что страх возмездия делает сына очень хорошим мальчиком, а вот как раз сознание безнаказанности уводит его с пути истинного. Л.С.». Конец цитаты.

С учетом неразвитости сферы услуг в Украине, устремившейся в Европу, это актуальное предложение позволит развиться новому направлению и дать, наконец, заработать тем миллионам охранных фирм, которые просто преобразятся из ночных сторожей в экзекуторов по контракту. Вот вам заявка: «Прошу предоставить услуги экзекутора…». Вот и договор: «Заказчик обязан обеспечить своевременную доставку объекта для производства договорных действий… Исполнитель обязуется...». И государство заработает на лицензировании этого вида предпринимательской деятельности. Как минимум две академии нужно создавать - для обучения методике удержания на колене объекта экзекуции, дизайну розги и, конечно же, римскому праву.

Красота! Может, действительно, «песня совсем иная» пойдет?..