ИГОРЬ МАЛЕНЬКИЙ: «ОСТАВИМ ПРОВИНЦИАЛЬНЫЙ РОМАНТИЗМ»

Игорь Маленький родился в 1962 г. в Тернополе. Следовательно, принадлежит к поколению сорокалетних, которое уже «бьет копытом» и, застоявшись в запасниках, готовится взять первые призы в общественных гонках.

Выпускник КГУ, учился в аспирантуре Института языка и литературы им. Рудаки в Таджикистане, где освоил таджикский и персидский языки, классическую и современную литературу Востока. Кандидат наук, член Союза писателей Украины. С 1995 по 2003 гг. — на дипломатической работе: занимался отношениями с Ираном в МИДе, вел торгово-экономические проекты в Иране, Закавказье, Центральной Азии. Работал в Посольстве Украины в Пакистане (1998-2000 гг.), в миссии ОБСЕ в Таджикистане. Сейчас на творческих хлебах. Энергичен, с молодежным задором, прекрасно образован, романтичен в поэзии и практичен в жизни.

— Пан Игорь, вы пошли на дипломатическую службу именно в восточные страны, чтобы иметь возможность глубже постичь культуру восточных народов?

— Как раз наоборот — я был хорошо знаком с достижениями восточных цивилизаций. По окончании Киевского университета у меня никак не складывались дружеские отношения с КГБ, поэтому найти работу по специальности было невозможно. В 1985 году я поехал в Таджикистан, изучал таджикский язык (фарси), закончил аспирантуру, защитил диссертацию на тему «Персидско-таджикская поэзия в украинских переводах». Пять лет моего пребывания в Таджикистане считаю самыми лучшими в своей жизни.

— Несколько странно — человек в силу обстоятельств оказывается за тысячи километров, на чужбине, следовательно, должен был бы болеть ностальгией. А вы вопреки стереотипам чувствовали себя там счастливым?

— Я попал в Таджикистан в 23 года, и знакомство с солнечной культурой Востока, с поэзией, с людьми оказало на меня огромное влияние и перевернуло мое мировоззрение. Все то, что я писал до поездки на Восток, разительно отличается от написанного после, поскольку восточное поэтическое мировосприятие сохранило солнечную наполненность, выработанную в течение тысячелетия. Наша же поэзия была страдальческой, мученической.

Туристы — должностные лица, чиновники из Америки или Европы — приезжая в мусульманские страны, часто пренебрежительно, свысока относятся к их культуре, к автохтонам — это вызывает обратную реакцию. Но если местные жители почувствуют искренний интерес, желание познать их край, тогда перед гостем раскроются все двери и восточное гостеприимство не будет иметь границ. Путешествуя по Азии, я чувствовал к себе дружеское отношение, желание помочь разобраться в тонкостях и этнографических, и исторических, и религиозных. Ни разу передо мною не закрылись ворота духовной обители. Для взаимопонимания, в конце концов, не так много и нужно — взаимное уважение.

— Но вы же не просто путешествовали, а старались отвоевать славу лучшего водителя мира у братьев Шумахеров...

— На иранских, пакистанских и таджикских просторах побил и разбил пять «тойот» и джипов. Из последнего авто в горах за Верхним Харангоном, зажатый железом, чудом вывернувшись, змеей выполз через окно за несколько секунд до взрыва бензобака. Это место могло бы стать памятником лучшему водителю планеты.

— Не могу не задать несколько провокационный вопрос. Как вы относитесь к восточной традиции многоженства?

— А, собственно, почему восточной? Этот обычай был присущ практически всем народам на Земле. В старой, дохристианской Украине он тоже существовал. И только с принятием христианства на это был наложен запрет. Мусульманство не делало таких жестких ограничений, и каждый правоверный может иметь четыре жены и в наше время — были бы здоровье и финансовая состоятельность. И я разделяю эту позицию.

— Исходя из мужского эгоцентризма, я тоже склонен думать, что это отнюдь не плохо. Но представляю, как среагировали бы украинки (которым, кстати, удалось сохранить довольно значительные признаки матриархата, ибо кто же, как не они, верховодят в доме?)...

— И зря. В мусульманских странах практически нет одиноких незамужних женщин, нет вдов. Нет безотцовщины, сирот. Репродуктивная способность народа в целом намного выше, чем в христианских странах, что для Украины, где население уменьшается, было бы предотвращением вымирания народа. Институт многоженства если не полностью, то в значительной степени снимает напряжение в обществе, поскольку благодаря ему решается целый ряд проблем: сексуальных, психологических, социальных, демографических, так что я не вижу оснований априори отвергать его как что-то абсолютно неприемлемое или, не приведи Господи, аморальное.

— Ваша поэзия мифологична по духу, а метафоры, аллегории, аллюзии, эпитеты и прочие поэтические «прибамбасы» так теснятся, что для того, дабы что-либо понять, нужно приложить немало усилий. Это пан поэт сознательно издевается над бедным читателем, или имеет место быть плененность восточной образностью?

— Действительно, понять мою поэзию непросто, но я оставляю за каждым читателем право на свое собственное прочтение моих текстов, и это прочтение отнюдь не должно быть тождественным замыслу автора. А поскольку мой читатель — это интеллектуал с широкими культурными горизонтами, его восприятие может быть даже интереснее авторского замысла. Иными словами, я беру читателя в соавторы.

— Попав на Восток в ранге дипломата, которому приходится уже не поэзии читать-писать, а решать сложные практические задачи, чувствовали ли вы, что вам трудно понять логику мышления и действий своих восточных партнеров?

— Еще в период учебы в Таджикистане я увидел, насколько этот народ похож на украинских крестьян своей непосредственностью, искренностью, какой-то детскостью. А уже работая дипломатом, я пришел к еще большему убеждению, что между народами больше сходств, нежели отличий. На этих отличиях и спекулируют некоторые политики, не строя мосты между народами, а копая между ними пропасти.

— Именно такую пропасть, на мой взгляд, вырыли американцы своей недальновидной инфантильной политикой в Ираке, а еще раньше в Иране. Не знаю, будет ли в каком-нибудь другом месте справедливым выражение: «Посеешь ветер — пожнешь бурю», но на Востоке оно, кажется, является правилом?

— Ментальности не только горцев, но и других мусульманских народов присуща черта мстить за причиненное зло. Кроме того, восточные народы не любят, когда европейцы или американцы поучают их, как правильно жить, какой строй вводить в своих странах, каких правителей выбирать. Не думаю, чтобы иракцы так уж пылко любили Саддама Хусейна, скорее наоборот, а потому рано или поздно они устранили бы его от власти, но сейчас не только в Ираке, но и на всем мусульманском Востоке он становится мифологическим героем, символизирующим сопротивление агрессии чужаков. Победа американцев в конечном счете будет пирровой, поскольку в мусульманском мире (а это свыше одного миллиарда человек) наблюдается тенденция к объединению, и солидаризация и согласование действий берут верх.

— Людям, не знакомым с исламским учением и не жившим в среде мусульманских народов, трудно понять события в Иране времен Хомейни, правление талибов в Афганистане, действия разных радикальных исламских организаций по типу Хамаса, наконец, бин Ладена. Радикализм или, если кому-то больше нравится, агрессивность, порождены идеями, заложенными в Коране, или политической конъюнктурой правящих режимов мусульманских стран?

— Ислам, хотя и возник на шесть веков позднее христианства, но ближе к иудаизму, к идее жестокого, мстительного бога Иеговы, и в нем есть элементы, которые можно использовать для освящения территориальной экспансии (что и было сделано для распространения ислама от Волги до Испании). А поскольку сейчас происходит агрессивное распространение американской поп-культуры по всему миру, в том числе и на территории исламских стран, то, разумеется, противодействие разворачивается под зелеными хоругвями и сплошь и рядом приобретает радикальные формы до терроризма включительно.

— Вам приходилось общаться с бин Ладеном. Насколько различаются между собой реальный и мифический бин Ладен?

— Я не увидел в бин Ладене ни крайнего фанатизма, ни звериной жестокости. Это невысокий, болезненный, интеллигентный мужчина, который спокойно и аргументированно излагает свое видение политических событий, их причинно-следственную взаимосвязь. Он глубоко убежден, что исламские народы должны противодействовать деморализующему влиянию американского стиля жизни. Что же касается средств, то они вполне в традициях ваххабизма, Османской империи.

— Ритм жизни дипломата крайне напряженный: согласование позиций, стирание острых углов, пристрастное отстаивание позиции своей страны и т.д. А где результат? Работая в регионе, где в колодцах чаще бывает нефть, чем питьевая вода, вы так и не прокопали арык до Одессы, чтобы заполнить терминал, а нефтепровод Одесса—Броды использовать-таки по назначению, а не как комфортабельное жилье для крыс?

— Он не будет заполнен никогда, пока те, кто принимает решения в Украине, не откажутся от привычки руководствоваться в первую очередь своими личными интересами, во вторую — своих многочисленных «стратегических» партнеров и уже по остаточному принципу — интересами Украины и ее народа. Надоело уже напоминать общеизвестное — нефтеперерабатывающие заводы, тот же одесский терминал, чуть ли не все АЗС принадлежат иностранному капиталу. А разговоры (точнее, краснобайство) об альтернативных источниках снабжения энергоносителями является не чем иным, как политическим шулерством.

Украинские дипломаты проделали огромную работу по копанию «нефтяного арыка» к Украине. И нефть по нему может потечь хоть завтра, если открыть искусственные плотины, а это уже функция высшего государственного руководства.

— Поскольку через все ваше творчество проходит образ Пророка Аратты, следующий вопрос к нему. Имеет ли Украина шансы не в светлом будущем, а в ближайшее время выпутаться из трясины тотального упадка, и что вы, я, каждый украинец должны делать для этого? Двенадцать лет мы ожидали мессию, сами не слишком прилагая усилия, чтобы навести порядок в своем Большом Доме...

— Нет никаких сомнений, что Украина вынесет и это испытание, хотя отмечу: в трясину ее загнали уже не внешние враги, а свои же неблагодарные дети, которые стыдятся ее, не уважают и «латану свитину зі шкірою здирають» при нашем молчаливом согласии. Распоясались — дальше некуда, поэтому и терпение народа на исходе. Критическая масса людей, которые хотят перемен, которые готовы бороться за них, достигнута. И вскоре все мы будем свидетелями и участниками радикальных событий. Я предвижу между 2003 и 2013 годами большие перемены. Не раз и не два в течение тысячелетий Украине пели заупокойную, а она возрождалась, как птица Феникс, вбирая в себя как западное, так и восточное мировосприятие. И именно на нашей территории возникнет синтетическое мировосприятие, которое объединит христианские, мусульманские, индуистские, буддистские народы, и это не потому, что нам так хочется, а потому, что Украина не является чужой ни для Запада, ни для Востока, ни для Юга, ни для Севера.