ИДУ НА ТАРАН!

Не предусмотренный ни одним воинским уставом, кроме «устава» безграничной любви к Родине и личной ответственности за ее защиту, таран с первых часов Великой Отечественной войны был зачислен советскими авиаторами в арсенал средств воздушной борьбы. Уже 22 июня 1941 года летчики шестнадцать раз таранили самолеты с фашистской свастикой на фюзеляжах.

История советской авиации знает два вида таранов: воздушный, когда летчик (экипаж) сбивал лобовым столкновением, ударом винта или крыла своего самолета машину противника; и таран наземных целей, когда на объятом пламенем или подбитом самолете пилот устремлялся к земле и уничтожал скопление живой силы и боевой техники врага.

Прославленный летчик трижды Герой Советского Союза маршал авиации Александр Иванович Покрышкин писал о таране:

«Где, в какой стране мог родиться такой прием атаки, как таран? Только у нас, в среде летчиков, которые безгранично преданы своей Родине, которые ставили ее честь, независимость и свободу превыше всего, превыше собственной жизни».

А вот что пишет о применении тарана знаменитый советский ас —трижды Герой Советского Союза маршал авиации Иван Никитович Кожедуб:

«...Довольно широко распространен ошибочный взгляд на таран как на некий фатальный акт самопожертвования. Такое было свойственно японским летчикам-камикадзе... Вопрос о том, когда и какую цель таранить, решало командование, камикадзе оставалось лишь безропотно выполнить роль смертника, ему категорически запрещалось покидать машину. Ничего подобного в советской авиации не было. Наши летчики применяли таран как активный, атакующий прием воздушного боя, требующий не только отваги и бесстрашия, но и точного расчета, крепких нервов, быстрой реакции, отличной техники пилотирования, знания уязвимых мест вражеской машины и т.д.

Чаще всего таран применялся нашими истребителями против бомбардировщиков неприятеля путем нанесения удара вращающимся винтом по хвостовому оперению. Только непосвященному эта операция может показаться простой, дескать, настиг врага и «рубанул» по стабилизатору. Вспомним хотя бы, что истребитель военных лет, имея скорость 500 километров в час, «проглатывал» за секунду, всего за одно биение пульса, расстояние в 140 метров. За ту же секунду винт совершал до 70 оборотов, сливаясь в сплошной диск.

А скоростной двухмоторный немецкий бомбардировщик, имеющий мощное вооружение, — тоже не бычок на привязи, он владеет и огнем, и маневром. Чтобы зайти ему в хвост, нужно предварительно обезвредить меткой очередью кормового стрелка либо умелым маневром очутиться в «мертвой зоне», недосягаемой для пулеметов противника. Затем нужно подравнять скорости обоих самолетов, чему мешает сильный воздушный поток, отбрасываемый моторами бомбардировщика. Нужно выбрать такой угол атаки слева или справа, чтобы обломки вражеской машины пронесло мимо тебя. Наконец — удар, скрежет, сильнейшая встряска... Все? Нет, впереди едва ли не самое тяжелое — совладать с собой и с вышедшей из повиновения искалеченной машиной, дотянуть до аэродрома, совершить посадку.

Если воздушный таран, длящийся всего мгновение, правомерно сравнить с яркой и мощной вспышкой, то потенциал энергии и мастерства для такого подвига накапливался днями и годами упорных тренировок».

...22 июня 1941 года героический подвиг совершил Иван Иванович Иванов. Командир звена, летчик-истребитель, он в 1939 году участвовал в освобождении Западной Украины.

Рано утром 22 июня семью Ивановых, которая жила в одном из авиационных городков в Западной Украине, разбудил стук в окно.

— Товарищ старший лейтенант! Боевая тревога! — передал посыльный. Через несколько минут летчик уже был у своего самолета. Вскоре раздалась команда:

— В воздух!

Три истребителя И-16 поднялись в утреннее небо. Иванов заметил шесть вражеских самолетов, идущих в сторону аэродрома.

Иванов и неотступно следовавшие за ним ведомые спикировали на фашистские бомбардировщики. Дробно застучали пулеметы истребителей. Противник встретил их ответным огнем.

Выйдя из атаки, советские летчики снова устремились на фашистов, беспорядочно сбрасывавших бомбы. Один самолет противника задымил. Но у советских истребителей кончалось горючее, и они вынуждены были пойти на посадку. Иванов шел последним. Вдруг он увидел, как из- за леса вынырнул самолет противника. Советский летчик спикировал ему навстречу.

Десятки людей на аэродроме наблюдали за воздушным боем. У советского летчика кончились боеприпасы, горючее было на исходе, но он продолжал атаки. Фашистский самолет яростно отстреливался. Вражеский экипаж, по-видимому, понял, что у нашего летчика нет боеприпасов. Противник, не сворачивая с курса, приближался к аэродрому. Вот-вот он сбросит бомбы. Но в это время Иванов оказался у хвостового оперения бомбардировщика. Еще рывок — и последовал удар. Он был настолько сильным, что фашистский самолет в воздухе развалился на куски. Это произошло в районе г.Нестеров, недалеко от того места на Львовщине, где совершил таран Петр Нестеров в 1914 г.

Советский истребитель при ударе был сильно поврежден. Небольшая высота не позволила Иванову выброситься на парашюте.

В послужном списке Ивана Ивановича Иванова появилась запись: «Погиб при таране фашистского самолета Хе-III в 4 часа 25 минут 22 июня 1941 года».

Активно в эти дни действовала советская авиация, помогая наземным войскам. 26 июня совершили героический подвиг командир эскадрильи 207-го авиаполка 42-й бомбардировочной авиадивизии капитан Н.Гастелло и экипаж его самолета — лейтенанты А.Бурденюк, Г.Скоробогатый и старший сержант А.Калинин. После выполнения боевого задания, когда их машина уже уходила от цели, вражеский снаряд пробил бензобак. Огонь мгновенно охватил весь самолет. Сбить пламя не удалось. Гибель или фашистский плен — таков был выбор у экипажа. И мужественная четверка предпочла смерть неволе. Командир направил горящую машину в скопление вражеских автомобилей, бензоцистерн и танков... Н.Гастелло присвоено звание Героя Советского Союза, члены экипажа его самолета награждены орденом Отечественной войны I степени.

Долгое время считалось, что это был первый таран «воздух—земля». Но поиски показали, что у гастелловцев были предшественники. Уже в первый день войны, через несколько часов после вторжения немецко-фашистских захватчиков, старший лейтенант Петр Чиркин, командир звена 62-го авиационного полка, направил свой пылающий самолет на скопление вражеских танков. За годы Великой Отечественной совершено около 500 таких огненных таранов.

В напряженных воздушных боях рождались все новые и новые герои. Летчики-истребители С.Здоровцев, М.Жуков, П.Харитонов, сбившие тараном в конце июня самолеты противника, первыми в ходе войны были удостоены 8 июля звания Героя Советского Союза.

Летчик-истребитель Виктор Талалихин уже имел опыт боев с белофиннами. В ходе Великой Отечественной войны — командир звена. 7 августа 1941 г. одним из первых применил ночной таран, сбив на подступах к Москве вражеский бомбардировщик «Хейнкель-III». 9 августа Указом Президиума Верховного Совета СССР младшему лейтенанту В.Талалихину было присвоено звание Героя Советского Союза. В последующих боях уничтожил пять самолетов противника. Погиб в воздушном бою 27 октября около Подольска.

11 августа лейтенант Катрич в окрестностях Москвы сбил немецкий самолет «Дорнье-217», причем таран был впервые произведен на большой высоте — около 9 тысяч метров. Но это еще не все. 12 сентября 1941 г. вновь таранным ударом уничтожил бомбардировщик врага. Алексей Николаевич Катрич родился в 1917 г. в с.Алексеевка ныне Краснокутского района Харьковской области. Украинец. В 1939 г. окончил Чугуевское военное авиационное училище летчиков. В ходе войны — заместитель командира эскадрильи 27-го истребительного авиаполка. Герой Советского Союза. (Указ от 29 октября 1941 г.).

Если один-единственный воздушный таран — это доблестный подвиг, то что же сказать о наших блестящих асах, которые совершали этот подвиг неоднократно? Двадцать летчиков- истребителей произвели по два тарана в одном воздушном бою. Среди них Николай Гаврилович Лесконоженко — лейтенант, летчик 513-го истребительного авиаполка. Родился 1919 г. в с. Новоданиловка ныне Акимовского района Запорожской области. Украинец. В 1939 г. окончил военную авиационную школу пилотов. Участник советско-финляндской войны 1939—1940 гг. 2 ноября 1941 г. на подступах к г.Волхову таранил самолет-истребитель врага, будучи раненым, нанес таранный удар по второму самолету противника. Приземлился на самолете. К месту сбежались бойцы — свидетели героического подвига летчика, чтобы поздравить его с победой. Но он был без сознания. Воины доставили Николая в полевой госпиталь и долго ждали, что скажут врачи. Не приходя в сознание, Николай Лесконоженко скончался.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 декабря 1941 г. летчику посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, а 20 декабря 1958 года приказом министра обороны СССР лейтенант Лесконоженко зачислен навечно в списки 1-й эскадрильи истребительного авиационного полка.

Не поддается воображению подвиг истребителя В.Мишустина, командира звена 88-го гвардейского истребительного авиаполка. 1 августа 1943 г. неподалеку от Майкопа в течение одного боевого вылета сбил три фашистских самолета, последний из них таранным ударом. Приземлился на парашюте. Гвардии майор Мишустин сбил лично 16 и в группе 8 самолетов противника. Звание Героя Советского Союза присвоено 27 июня 1945 г. С 1960 г. Василий Иванович был уволен в запас, проживал в г. Киеве.

Говоря о В.Мишустине, который накануне войны окончил Одесскую авиационную школу, нельзя не вспомнить о другом легендарном воспитаннике этой школы — Борисе Ивановиче Ковзане, единственном в мире военном летчике, совершившем четыре воздушных тарана. В трех случаях таранного удара лейтенант Ковзан, летчик-истребитель 744-го истребительного авиаполка, сумел сохранить свой самолет. В четвертый раз...

«...Навстречу горящему Ла-5, вырастая с каждым мгновением, шел «юнкерс». Борис машинально коснулся ладонью виска и ощутил рваную рану, что-то липкое и вязкое... Тяжело раненный летчик в горящем самолете. Оценив краешком сознания всю безысходность ситуации, Борис решил подороже отдать свою жизнь. Операторы на земле приняли слова Ковзана:

— Машина горит. Ранен в голову. Вытекают мозги. Иду на таран!... — И Борис направил свой горящий истребитель прямо в лоб надвигающемуся «юнкерсу»...

Когда Ковзан собирался прыгать, он отстегнул ремни и отодвинул фонарь кабины. При столкновении это спасло его. Потерявшего сознание Бориса вышвырнуло из кабины, и он стал падать с высоты шести километров... Сознание вернулось к нему всего на несколько секунд. Он увидел — вот она, земля! Борис не знал, сколько до нее оставалось — двести метров или всего полтораста. Последним усилием он рванул вытяжное кольцо и ... снова потерял сознание.

Есть хорошая поговорка — везет в жизни только настойчивым и упорным! Ковзану нельзя было отказать ни в том, ни в другом. И ему невероятно повезло. Упади Борис на луг или на лес, он бы неминуемо разбился насмерть даже при раскрытом парашюте. Но он угодил в зыбкую трясину. При падении сломал бедро, руку, несколько ребер. Но остался жив, чуть жив.

Белорусские колхозники, наблюдавшие за воздушным боем, вытащили Бориса из трясины, в копешке прошлогоднего сена привезли к партизанам. А уж оттуда, с лесного аэродрома, так и не пришедшего в сознание летчика переправили в Москву.

В госпитале Ковзан пролежал целых десять месяцев. Там ему пришлось выдержать свой самый тяжелый и упорный бой — за то, чтобы выжить. «Я цеплялся за жизнь зубами», — скажет он потом. Через два месяца почти срослось бедро. Еще скорее зажила сломанная рука. Через полгода затянулась страшная рана на голове. Но глаз! Стеклянный, как ни искусно он сделан, как ни похож на настоящий, он все равно ничего не видит. Ведь одноглазый человек не способен оценить расстояние, уловить тот «последний дюйм», который так важен для летчика. Разрешить такому летать — значит взять на себя огромную ответственность за исход боя, за судьбу самолета и самого человека. Кто взвалит на себя такую ответственность?

И все-таки Борис добился своего. Он был выписан из госпиталя с желанной резолюцией: «Годен без ограничений». Герой Советского Союза летчик Ковзан прошел войну до конца, в воздушных схватках сбил еще шесть самолетов противника. Своими легендарными подвигами он доказал, что нравственная стойкость советского человека, мужество, стремление отдать все силы для достижения Победы способны преодолеть, казалось бы, непреодолимые препятствия.

В годы Великой Отечественной войны советские авиаторы проявляли чудеса мужества и героизма. Среди таранивших вражеские машины — единственная в мире женщина, военная летчица Е.Зеленко. Екатерина Ивановна родилась в 1916 г. в с.Корошин ныне Бельского района Ривненской области. Украинка. Окончила Оренбургское военное авиаучилище. В советско-финляндской войне она была единственной девушкой-летчиком. Совершала разведывательные полеты в тыл противника, бомбила вражеские объекты.

«Роковой для Кати день, 12 сентября, выдался пасмурным и туманным. Капитан А.И.Пушкин, помощник командира полка, вернувшись с задания, сообщил, что танковые колонны гитлеровцев стягиваются к Лохвицам. Нанести бы массированный бомбовый удар, да отсутствовали истребители прикрытия, как частенько бывало в трудном сорок первом. Катя, можно сказать, по-женски упросила отправить ее на задание в машине Пушкина — ее собственная была повреждена. Летчиком- наблюдателем в ее экипаже стал лейтенант Павлык.

... На них напали семь «мессершмиттов»... Все семеро взяли в кольцо самолет Кати. Когда один из фашистов заслонил смотровое стекло, Катя нажала гашетку. «Мессер» загорелся, понесся к земле, но и наш самолет подбили. У Павлыка кончился боезапас, по приказанию Зеленко он выбросился с парашютом.

Что же произошло дальше? Судьба Кати оставалась неизвестной, о чем и появилась запись в полковых документах. Лишь после войны удалось дополнить картину того боя по рассказам жителей села Анастасьевка.

Уничтожив одного противника, Зеленко вошла в вираж и стала стрелять по другому «мессеру». Тут, видимо, у нее иссяк запас патронов. «Красные жгуты» уже не вылетали, по словам одного из очевидцев. Катя повела Су-2 по дуге мимо зависших рядом «мессеров». Она еще могла бы выпрыгнуть с парашютом — внизу наши, но предпочла сражаться до конца. Она вышла на курс атаковавшего ее фашиста и повела бомбардировщик на сближение, повела со скоростью пикирования, не отклоняясь от курса ни на градус. И вот ее тяжелая машина врезалась в узкое, ускользающее тело «мессера» и проломила его. Местные жители молча следили, как обломки двух самолетов медленно расходились в осеннем небе и падали вниз, на пустые поля и золотисто-багряный лес...»

Указом Президента СССР М.С.Горбачева старшему лейтенанту, заместителю командира эскадрильи 135-го бомбардировочного авиаполка Екатерине Ивановне Зеленко 5 мая 1990 года было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Последний таран Великой Отечественной совершил старший лейтенант Федор Петров, командир звена 66-го истребительного авиационного полка. Родился в 1920 г. в деревне Седневка ныне Устимовского района Кировоградской области. Русский. В апреле 1945 г. над железнодорожным узлом Вурцен под Берлином в воздушном бою сбил два фашистских самолета-истребителя, а третий таранил. Приземлился на парашюте. Награжден орденом Красного Знамени.

Созвездие героев, совершивших воздушные и огненные тараны, было многонациональными. В одном строю с русскими и украинцами сражались белорусы Николай Пинчук и Нектор Бибин, евреи Лев Радигер и Гендалий Микитянский, грузины Иван Габуния и Давид Джабаридзе, поляк Петр Жилинский и другие.

«За годы Великой Отечественной войны было совершено более 600 воздушных таранов, в них участвовали 558 летчиков-истребителей, 19 экипажей штурмовиков и 18 экипажей бомбардировщиков.

По последним данным, было совершено 503 тарана наземных целей, из них — 286 экипажами штурмовиков, 119 — бомбардировщиков и 98 летчиками-истребителями.

Среди 2 420 воздушных бойцов, удостоенных звания Героя Советского Союза, — сотни летчиков, совершавших тараны. Их подвиги навечно вошли в историю Великой Отечественной войны как ярчайшие страницы воинского мужества, беззаветного служения Родине и народу.