«И чтобы никто не ушел обиженным»

Больше нет никаких сил видеть одни и те же фотогра­фии в газетах, журналах, в Интернете и на экране слу­чай­но включенного телевизора. Тошнит от вида плюющих ядом политиков разных мастей и цветов, звезд шоу-бизнеса разной величины и скандальных депутатских детей. Других новостей больше нет. Дерутся, женятся, рожают, разводятся, снова дерутся. Перекраивают лица, бюсты, губы. Эти люди без спросу лезут к нам в дом отовсюду. От одного их вида уже нестерпимо мутит.

В то же время вокруг нас, в обычной жизни живут и трудятся люди, не стремящиеся к известности, красивые, образованные, мудрые, сохраняющие несмотря ни на что чувство собст­венного достоинства и живую душу. Настоящие профессионалы и труженики. Люди широко мыслящие, задумывающиеся о главном, люди, которым хочется подражать. Люди, знающие зачем они живут...

Это врачи и строители, офицеры и музыканты, уникальные актеры маленьких провинциальных театров, мудрые учителя. Путешественники, краеведы, исследователи непознанного, литераторы, волонтеры благотворительных проектов, ученые и священнослужители, художники, литераторы.

Мне очень хотелось о них написать и сначала я назвала проект просто - «Хорошие люди». Но столкнулась с трудностью. В беседах со мной они, эти люди, категорически отказывались говорить о своих достижениях, о себе, что, собственно, для них и логично. Они с жаром говорили о своей работе, в которую влюб­лены, о коллегах и друзьях, своих интересах и увлечениях, о душе, любви, таинственном и непознанном. О самом для них интересном в жизни, о самом главном.

Поэтому я назвала цикл моих статей «Разговоры о главном».

А начать решила с рассказа о черновицком враче. Во-первых, профессия врача чрезвычайно важна, в его руках главная ценность жизни - здоровье человека. Во-вторых, это не просто врач, а врач-кардиолог. Он имеет дело с самым драгоценным и таинственным в природе - человеческим сердцем.

Итак, знакомьтесь: первый мой герой и собеседник - доктор медицинских наук, заведующий кафедрой внутренней медицины, физической реабилитации и спортивной медицины Буковинского государственнного медицинского университета, член Европейской ассоциации кардиологов, профессор Виктор Тащук из города Черновцы.

- Виктор Корнеевич, студенты вас обожают, коллеги испытывают глубокое уважение, пациенты боготворят. Есть ли кумир у вас? Кто ваш учитель?

- Слово это немного сомнительное - «кумир». Опереточное какое-то.

- Хорошо. Давайте поговорим о людях, которым вы с детства хотели подражать, на кого хотели быть похожим.

- В первую очередь, это мои родители. Мне с ними, безусловно, очень повезло. Потом - преподаватели мединститута, где я учился. Ну и человек, который оказал влияние на выбор моей профессии и всю мою жизнь, - профессор Нонна Акакиевна Гватуа. Уникаль­ный ученый, обаятельная женщина с сильным характером, решитель­ная, мудрая и всесторонне образованная, человек высокой культуры и нравственности. Нонна Акакиевна создала в Украине систему кардио­реанимации.

- Каков уровень, как вы думаете, этики и культуры врачевания сегодня в Украине? Чего не хватает именно в этом смысле украинской медицине? Являются ли сострадание и милосердие обязательными во врачебной профессии?

- Медицина - во многом наука, во многом искусство. Часто в наших медицинских кругах цитируется фраза Владимира Бехтерева, сказавшего, что магическое оздоровляющее действие может иметь одно утешительное слово доктора и, наоборот, суровый холодный приговор врача, не знающего или не желающего знать силы доброго слова, иногда действует на больного убийственно.

Так что медицина - в значительной степени искусство. Ис­кусст­во человеческого общения. Это та составляющая, которую человеку прививают воспитанием - милосердие, доброта, деликатность, понимание. Если врач добр и милосерден, если он любит людей - прекрасно, но это только половина успеха.

Потому что вторая равноценная составляющая - это наука, безукоризненное знание своего предмета.

- Вы сами испытываете жалость к пациенту?

- Это, наверное, самый сложный вопрос. В ургентных специальностях, где иногда счет идет на секунды - это хирургия, кардиореаниматология, - человек за первые пять лет работы в профессии становится жестким. А каким, скажите, должен быть человек, который берет на себя решение отключить поддерживающую аппаратуру, если реанимация неэффективна?

В то же время врач, лишенный жалости, - плохой врач. Но если за жалостью нет профессионализма - это явный вред для больного.

Словом, если милосердие, сочувствие - вещи пос­тоянные и вечные, то научная составляющая требует непрестанного совершенствования. И в отсутствии высокопрофессиональной и научной базы то самое «бехтеревское начало» будет для пациента почти бесполезным.

- А если бы вы не стали врачом, в частности кардиологом, чем именно хотели бы заниматься и почему?

- Уже в 12 лет я точно знал, кем хочу быть, и не представлял себя в другой профессии. Во-первых, этого очень хотела моя мама. И она смогла внушить мне мысль, что лучшей профессии в мире не существует. В нашей семье до сих пор бытует моя детская шутка: «Если я не стану кардиологом, то у мамы будет инфаркт».

Но если бы я не стал кардиологом, то стал бы… гастроэнтерологом. И опять же, благодаря влиянию сильной, авторитетной и образованной личности - профессору Елене Илларионовне Самсон.

- Значит, если не врачом, то… все равно врачом?

- А кем же еще?! На мой взгляд, быть врачом это самое достойное дело в жизни. Несмотря на то, что кардиореанимация - очень нелегкое дело. Кроме стремительной работы мысли и принятия экст­ренных решений, четких слаженных действий всей реанимационной команды, это еще и тяжелый физический труд.

- Сегодня нивелируются, становятся менее значимыми такие профессии, как учитель, врач. Молодежь в основном идет в бизнес. Престижно ли сегодня быть врачом? Есть ли у вас талантливые ученики?

- У нас в медуниверситете есть очень талантливые дети, которые учатся азартно, с удовольствием. Конечно, базовый уровень знаний отсекается тестовой системой «Крок» на третьем, шестом курсах и в интернатуре. Без успешной сдачи этих тестов в киевском Центре тестирования обучение не подтверждается, разрешение на работу молодому врачу не выдается.

Но будет ли круглый отличник хорошим врачом? Нет гарантии. Или троечник… Сможет ли он стать хорошим врачом? Вполне. При определенных условиях. Если будет досконально изучать свою профессию и стремиться к самообразованию.

- Вы - серьезный ученый. Бук­вально держите руку на пульсе человека. В вашей практике бывают… чудеса? Верите ли вы в бессмертие души? Как относитесь к религии?

- Как можно отрицать чудо, когда у тебя на глазах, благодаря твоим усилиям человек оживает после клинической смерти?! Чудеса в нашей профессии случаются чуть ли не каждый день. И задача доктора в том, чтобы чудо это сделать возможным.

Когда происходит это самое чудо возвращения человека к жизни, врачи счастливы.

А если говорить о существовании Бога и бессмертии души, то было бы большой ошибкой и неоправданной самоуверенностью ставить это под сомнение.

Как практикующий реаниматолог скажу: статистика показывает, что человек, верующий в существование и бессмертие души лечится лучше, чем тот, который не верит.

Самое тяжелое в нашей профессии - смерть человека. А самое страшное - смерть ребенка. Мой мозг себя защищает, стирает эти тяжелые воспоминания, но многое остается в памяти, несмотря ни на что… Воспоми­нание, которое останется со мной навсегда, тоже связано с одним из мо­их учителей. Нет, он не преподавал мне в вузе специальные предметы - он научил, как дос­тойно уходить из этого мира. Это был профессор медицины, интеллигентный, сдержанный, очень терпеливый и мужест­венный человек. Он оказался в край­­не тяжелом сос­тоя­нии. Прог­ноз был не­утешительный. Мы с коллегой дежурили воз­ле него посменно. При­ходилось производить очень сложные и болезненные манипуляции. Он говорил, делайте, что положено - вам тяжелей, чем мне. И меня поразило, как он даже в терминальном состоянии сохраняет уважение к коллегам, к их профессиональной деятельности. Мы
20 дней удерживали его здесь, в этой жизни…

Имя? Нет, его имени я назвать не могу. Есть у нас такое понятие - врачебная тайна.

Моя жена тоже врач, но даже дома мы никогда не обсуждаем с ней ни наших пациентов, ни их диагнозов. Это табу.

- Да, что-то подобное об отношении к душе, религии, смерти я читала и у врача по профессии и писателя по призванию и признанию - Михаила Афанасье­вича…

- Кстати, а вы знаете, что Бул­гаков служил врачом в Красном Кресте и делал операции в корпусе нашей областной клинической больницы? Он очень много работал здесь, в Черновцах в 1919 году, спас много жизней, а его первая жена Татьяна Лаппа ему ассистировала. Есть документы, подтверждающие этот уникальный исторический факт.

- Часто можно слышать сожаления о старой школе кардиологов. Есть ли новые школы в вашей специальности?

- Мы с большим уважением и пиететом относимся к понятию «школа». Школа должна быть в нашей профессии обязательно. Мы с благодарностью оцениваем мнение наших коллег из Национального научного центра «Институт кардио­логии им. Н.Стражеско» АМН Украины, которые говорят, что мы - их филиал.

На нашей кафедре в одно время появилось девять клинических ординаторов из разных стран. От Непала до Палестины. И поскольку тогда у нас было пять профессоров и, значит, была возможность обучать будущих врачей, то мы приняли их. Получали огромное удовольствие от обучения этих людей и сотрудничества с ними. И вообще, мы с удовольствием, с радос­тью учим всех.

Конечно, мы пока не можем сказать, что наша школа создает идеально сформированного врача. Но мы к этому стремимся.

- Скажите, Виктор Корнеевич, а вы смотрели хотя бы несколько серий из так называемых медицинских телесериалов? На­сколько далеки сюжеты «Док­тора Хауса» или «Интернов» от медицины?

- Доктор Хаус - такого не бывает! «Не верю». А вот доктор Быков - просто отлично, правда! Все врачи, будучи интернами, проходили примерно через такое. Да, этот сериал - бизнес-проект, но если бы я сегодня выбирал путь в профессию, я бы позитивно оценивал доктора Быкова. Главное - он учит и делает все для больного, ну а экстравагантность формы… Как у классика, «если бы вы знали, какие нравы царят в отдаленных гарнизонах».

- О чем вы мечтаете?

- Все уже написано. Читайте Стругацких. «Счастье для всех. И чтобы никто не ушел обиженным».