Good bye, Амер... Европа, оу, где я не буду никогда...

Отставка с должности главы секретариата президента (а значит и лица) главного советника по вопросам евроинтеграции Олега Рыбачука стала, так сказать, «официальным» завершением революционного этапа пылких общественных надежд на быстрое сближение Украины с Европейским Союзом. Конечно же, прагматики поняли это сразу — как только объявили результаты французского референдума по принятию Европейской конституции; реалисты — после «угроз» украинского МИДа подать «всей Европе назло» заявку на членство уже в 2006 году; оптимисты — после парламентских выборов; романтики — после эквилибристики Мороза; но все же оставалась у нас до недавнего времени немногочисленная каста европейских мечтателей, верившая до последнего: место Украины — в ЕС. Но после отставки Рыбачука не стало и их... Лишь изредка еще можно услышать наивные размышления вслух о членстве Украины где бы то ни было, кроме как в ЕЭПе.

«Точка зрения определяется точкой сидения»

Именно так любил повторять еще один «политически новопреставленный» — господин экс-спикер. И действительно мудрая, оказывается, философия! В этой формуле — вся суть украинских общественных реалий: пока борешься против системы — у тебя одно мировоззрение, а как только система поглощает тебя — совестливости словно и не было.

Давайте честно: получаете вы, например, возможность распоряжаться сотнями тысяч гривен — неужели не найдется возле вас «своих» людей, чтобы мудро (и, главное, по совести!) их «распределить»! А допишите к сумме еще нолик или два — и нам уже не грех основать нужные структуры для эффективного «освоения» доверенного государством. Что уж там говорить — сама этимология слова «освоить» походит от «сделать своим» (о-своить).

Вот так и становятся непримиримые борцы самыми первыми оппортунистами, а главные революционеры — хитроумными коррупционерами: не потому, что они скрывали свою волчью суть под овечьей личиной, а потому, что нутро наше такое, а его корень — в затертом, вплоть до уровня штампа, усатыми руховцами понятии «безгосударственность».

Когда нет «своего» государства, все, что остается человеку, — это он сам и его семья. На этом «мое» заканчивается. Столетиями живя вот так, мы напрочь забыли о своем общественном, гражданском призвании, ограничив «свое» не домом, и даже не подъездом или лестничной площадкой, а только квартирой. Посмотрите, ведь для нас является нормой ехать в оплеванном, залепленном жевательными резинками лифте с обожженными кнопками; пробегать, зажав нос, по подъезду в свое чистенькое, опрятное жилище: где заканчивается моя семья — заканчивается «мое», и начинается «ничье». А до «ничьего» мне нет никакого дела!

Придя на руководящую государственную должность, быстро понимаешь, что твои моральные интенции — капля в море, поэтому нашим чиновникам приходится быстро «переучиваться», ведь если после года пребывания на «хлебной» (например, налоговой или таможенной) службе вы не будете ездить на дорогом авто и не заложите хотя бы фундамент особняка, на вас искренне будут смотреть как на ушастого оболтуса: а этого наше романтически закомплексованное нутро боится едва ли не больше всего. Поэтому, как тот ильфопетровский «завхоз второго дома Старсобеса», и крадем, раскаиваемся, и вновь...

Что делать? — А ничего!

Но что это мы все о нас, да о нас!? Давайте теперь немного о «них», о «Европе»...

Оставим в стороне философские вопросы сути «европейскости», перепрыгнем аксиому о том, что никто (ни во Франции, ни в Германии или Голландии) наверняка не знает, откуда эта «европейскость» берется и как широко простирается, поскольку «Европа» — категория, как известно, интеллектуальная, до определенной степени синтетическая. В контексте этой статьи давайте отождествлять «Европу» с «Европейским Союзом», а основным критерием водораздела между Украиной и Европой упрощенно возьмем формулу «мы — они», которая действительно является очень популярной сегодня среди многих граждан ЕС...

Припоминаю, был (и, очевидно, до сих пор еще есть) у нас, на юрфаке, довольно неплохой преподаватель логики. Не стоит и говорить, насколько для юристов важна эта дисциплина. И все было бы хорошо, но мировоззренческие позиции этого преподавателя основывались на марксистско-ленинской парадигме, а поскольку он, в отличие от многих коллег, не «перекрашивался» (и даже неоднократно становился народным депутатом от КПУ), то весь курс логики (как и философии) предлагался нам по модели диалектического конфликта между идеалистами и материалистами. Естественно, что последние оказывались мудрыми и вполне логичными, а идеалисты выглядели как малые дети. «Кто будет возражать, что сначала был камень, а потом идея о нем!» — аксиоматически, обличительно весело любил повторять наш преподаватель.

Лишь спустя некоторое время жизнь переучила: первичной все-таки является идея, представление о чем-то, а потом уже и само что-то. Так, например, камень может лежать себе миллионы лет и им не быть. «Камнем» он станет, как только на Земле появятся люди, познают и осмыслят его. Или — хотя бы комар: для нас это прежде всего что-то, докучающее нам своим жужжанием над ухом и кусающее нас по ночам, а не биологическое насекомое «семьи комариных»; молния для нас первична — гнев богов и источник огня, черная кошка — предвестник беды и тому подобное.

Украина, конечно, — не комар (и, к счастью, не черная кошка), но для Европы она имеет прежде всего именно такое, инструментальное значение: «Украина — это «они», имеющие на «нас» (а «мы» на «них») такое и такое влияние». Именно так, как внешнюю данность, воспринимают европейцы наше государство и наших людей.

Поэтому мы до сих пор надеемся на восприятие европейцами украинцев как «обретение «своих». «Своих», которые после долгих блужданий и мытарств возвращаются в лоно «родной Европы». Что это — комплекс Переяславской рады или отсутствие прагматизма? Очевидно, и то, и другое. Срединно мы все еще мечтаем «быть присоединенными», «желанными», «опекаемыми» — все те же последствия «безгосударственности».

Стучать кулаком в закрытые двери ЕС — дело нехитрое. Поэтому Брюссель так охотно и принимает пророссийского Януковича, ведь взгляды обоих относительно перспектив членства Украины в ЕС полностью совпадают: пока давайте торговать, а что будет потом — поживем, увидим. Жаль признавать, но сейчас — это максимум, на что можем рассчитывать.

Вступление в ЕС — это не приз и не дар. Это прагматическая реальность. В контексте глобализации и географического расположения нашего государства членство в ЕС является для нас выгодным. И именно с учетом этих перспектив следует сегодня рассматривать партнерство с Европой. А переживать, обижаться из-за недостатка понимания Европой наших интеграционных устремлений... На обиженных, как известно, воду возят... Поэтому головы вверх! Чтоб не кусали украинцев проклятые комары.