Глава Мониторинговой миссии ООН по правам человека Фиона Фрейзер: "Жертв среди мирного населения стало меньше"

19 марта будет презентован очередной, 21-й Доклад Управления Верховного комиссара ООН по правам человека о ситуации с правами человека в Украине. Документ охватывает период с 16 ноября 2017-го по 15 февраля 2018-го и базируется на 276 глубинных интервью с жертвами и свидетелями по обе стороны линии соприкосновения в зоне конфликта.

Накануне его презентации ZN.UA беседовало с главой Мониторинговой миссии ООН по правам человека Фионой Фрейзер, недавно побывавшей на Востоке Украины по обе стороны линии соприкосновения, о доступе к правосудию на территориях, контролируемых вооруженными группами; о решении Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по семи "пенсионным" делам и его трактовке Минюстом; о том, какие последствия для прав человека будет иметь недавно принятый закон о деоккупации, а также многом другом.

- Госпожа Фрейзер, я знаю, что вы недавно посетили Донецк и Луганск. Какой была цель поездки?

- Я регулярно бываю в зоне конфликта по обе стороны линии соприкосновения. В первую очередь встречаюсь с нашими командами, которые постоянно работают в Донецке и Луганске. Одна из главных целей этой поездки - переговоры с представителями самопровозглашенных "ДНР" и "ЛНР" о предоставлении нам доступа к лицам, пребывающим в местах задержания. Также я поднимала вопрос о ряде задокументированных нами случаев нарушения прав человека на территориях, контролируемых вооруженными группами.

- Миссия - одна из немногих международных организаций, которые там работают. Изменилась ли на протяжении последнего года ситуация с соблюдением прав человека?

- Ситуация более или менее такая же. Правда, это зависит от того, где именно вы находитесь. Жалобы и тревоги тех, кто живет близко к линии соприкосновения, очень похожи по обе ее стороны. Это прежде всего вопросы безопасности, угрозы жизни и здоровью, связанные с продолжающимися боевыми действиями, с артиллерийскими обстрелами. В районах же, удаленных от линии соприкосновения, повседневная жизнь не слишком отличается от той, которую люди вели до начала конфликта. Хотя конфликт, безусловно, вносит свои коррективы. К примеру, последние несколько месяцев практически по всей территории, контролируемой вооруженными группами, мобильная связь или полностью отсутствовала, или работала с перебоями.

Мы всегда подчеркиваем, что люди, живущие по другую сторону от линии соприкосновения, остаются гражданами Украины. Но при этом им необходимо преодолевать препятствия, чтобы получить доступ к правосудию и средствам правовой защиты в рамках украинского законодательства.

Мы также обеспокоены дальнейшим развитием параллельных структур в самопровозглашенных "республиках". Мы задокументировали случаи нарушения этими структурами основных принципов и стандартов справедливого судебного разбирательства, а также то, что они не обеспечили механизмы эффективной правовой защиты.

Кроме того, мы обеспокоены практикой т.н. 30-дневного "административного ареста". В течение этого времени лица часто удерживаются без связи с внешним миром, не могут известить родственников о своем местонахождении и общаться с адвокатом.

- Какие ограничения для вашей работы там сейчас существуют?

- В целом мы можем работать так же, как и на территории, подконтрольной правительству Украины. За одним важным исключением - у нас нет доступа к задержанным лицам согласно международным стандартам. То есть мы не можем конфиденциально общаться с задержанными.

- Вы упомянули, что одной из целей поездки были переговоры о предоставлении вам доступа в учреждения пенитенциарной системы. Каков их результат?

- Дискуссии все еще продолжаются. В предыдущие годы у нас был определенный доступ, но мы все равно не могли общаться с задержанными с глазу на глаз. В 2015–2016 гг. я смогла пообщаться (не конфиденциально) с лицами, задержанными в связи с вооруженным конфликтом. В ряде случаев нам удалось помочь им установить контакт с родственниками, оставшимися на территории, подконтрольной правительству Украины.

Повторю, главное для нас - это возможность беседы с задержанными наедине. Именно этого мы добиваемся на территории, контролируемой вооруженными группами.

- Посещали ли вы людей в плену, планируются ли в ближайшее время "обмены"?

- Мы поддерживаем контакты и работаем со многими людьми, причастными к переговорам по этому вопросу в Минске. Нам известны и заявления, которые оттуда звучат. У нас есть надежда, что процесс одновременных освобождений продолжится.

После одновременного освобождения 27 декабря 2017 г. мы провели конфиденциальные интервью с 64 освобожденными лицами по обе стороны от линии соприкосновения. В частности, нас интересовало обращение с ними, условия содержания под стражей, а также вопросы доступа к правосудию. Установленные в ходе этих интервью факты будут отражены в нашем новом докладе, который мы представим 19 марта. В целом можно сказать, что все, с кем мы общались, сообщали о нечеловеческих условиях содержания, жестоком обращении, пытках, сексуальном насилии или об угрозе такого насилия.

- Ведутся ли на той стороне поисковые работы без вести пропавших, идентификация тел, ДНК-экспертизы?

- Насколько я понимаю, поиск пропавших без вести и работа по идентификации неопознанных тел не прекращаются. Но для этого нужно, чтобы стороны общались между собой, установили коммуникацию через линию соприкосновения по этому вопросу. Что дало бы возможность обмениваться данными криминалистических экспертиз. В Донецке ДНК-экспертизы начаты. В Луганске - пока нет.

- Сотрудничаете ли вы с местными волонтерами, общественными инициативами в гуманитарных вопросах? Как изменилась ситуация с тех пор, как была закрыта помощь штаба "Поможем" и ОО "Ответственные граждане"?

- Мы сами не предоставляем гуманитарную помощь. Установив потребности, нужды людей (например, жилой дом поврежден, и необходимы стройматериалы, или человек был ранен, и ему нужно протезирование), мы передаем эту информацию партнерам, которые могут помочь.

С организациями, о которых вы упомянули, мы сотрудничали и обменивались информацией. По сравнению с 2014–2015 гг. возможности для предоставления гуманитарной помощи сужены. И это не может не влиять на общую ситуацию с правами человека.

- Недавно ЕСПЧ вынес решение по семи "пенсионным" делам. Как вы прокомментируете само решение и реакцию на него Минюста?

- Это не было решением по сути дела, т.е. суд не давал оценку существующей процедуре выплаты пенсий людям, зарегистрированным на территории, контролируемой вооруженными группами. Суд не начинал рассмотрения жалобы по сути, так как заявители не исчерпали средства правовой защиты внутри государства. Как вы знаете, суды, ранее действовавшие на территории, ныне подконтрольной вооруженным группам, с началом конфликта были перемещены на территорию, подконтрольную украинскому правительству. Поэтому заявители в первую очередь должны обращаться в национальные суды. Минюст же из текста решения выделил отсутствие дискриминации заявителей.

- Как прецедент, чтобы подобные иски заявители в ЕСПЧ больше не подавали.

- Сложно сказать. Многие из исков, подаваемых в суд, могут иметь общую задачу, но при этом отличаться массой своих особенностей. В рамках национальных судебных производств суды как раз вынесли решение в пользу граждан, настаивавших на восстановлении им пенсионных выплат. То есть национальные судебные органы оценили требования, с которыми к ним обратились граждане, лишенные пенсионных выплат, как обоснованные.

На наш взгляд, очень важно, чтобы украинское государство помнило об обязательствах, которое оно несет перед своими гражданами, независимо от того, по какую сторону линии соприкосновения они проживают.

К слову, правительство вновь подтвердило и задекларировало эти обязательства в Законе "Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях", который недавно вступил в силу.

- На ваш взгляд, улучшится ли с его принятием ситуация с соблюдением прав человека в регионе конфликта?

- Все зависит от того, как нормы закона будут применяться на практике. С одной стороны, позитивные обязательства, в том числе социально-экономического характера, для дальнейших гарантий тем, кто проживает по другую сторону линии соприкосновения, в нем зафиксированы. С другой - в самом законе, на наш взгляд, есть определенные неясности. В частности, закон определяет несколько разных географических зон, на которые распространяются разные режимы.

Кроме того, закон призван по-другому определить границы, в которых допускается использование военной силы, но пока неясно, как произойдет трансформация нынешней зоны АТО в то, что подчиняется Объединенному оперативному штабу ВСУ.

В связи с этим пока тяжело определить, какие последствия для прав человека будет иметь применение этого закона и других, родственных актов законодательства, которые могут появиться, или в которые будут вноситься изменения.

- В рамках закона будет создан координационный орган по претензии Украины к РФ. Вы собираете информацию и документируете нарушения прав человека. Возможно ли сотрудничество с миссией?

- Мы работаем с людьми на местах. Документируем нарушения прав человека и формулируем рекомендации - что необходимо изменить для установления более надежных гарантий защиты прав человека. В этом плане мы уже работаем с целым рядом государственных органов, министерств и ведомств. Например, в том, что касается лишения и ограничения свободы, жестокого обращения, пыток, - с правоохранительными органами, в частности с Генпрокуратурой, а также с Комитетом ВР по правам человека. Кроме того, вся информация содержится в наших публичных докладах. Что касается координационного органа, то посмотрим, каким он будет и как будет функционировать. Публикуя наши доклады, представляя тенденции и индивидуальные случаи нарушений прав человека, мы надеемся, что по ним всем будет осуществлено быстрое и эффективное расследование, и виновные в нарушениях будут привлечены к ответственности.

- Насколько угрозу правам человека могут нести новые, расширенные, полномочия полиции и военных, т.е. в целом "силового блока"?

- Это опять-таки зависит от того, как эти полномочия будут применяться на практике. Ну и от того, как и в какой мере во время проведения операций будут соблюдены международные стандарты, такие, как необходимость, пропорциональность, различие между гражданскими и военными объектами.

- Замминистра юстиции заявил, что надеется на помощь международных организаций в подтверждении документов, выданных на оккупированных территориях для освидетельствования фактов рождения и смерти. Только после этого украинские органы смогут внедрить упрощенную систему. Готовы ли вы принять участие в таком подтверждении?

- Вместе с другими партнерами - агентствами ООН, другими международными организациями, гражданским обществом - мы уже сделали свой вклад в дискуссию, которая ведется с госорганами относительно вариантов решения проблемы подтверждения документов о смерти и рождении, выданных на подконтрольной вооруженным группам территории. Мы давно отстаиваем потребность в создании административной процедуры. Минюст недавно говорил о том, что в связи со вступлением в действие закона о восстановлении суверенитета как раз открывается путь к созданию такой процедуры. И мы считаем это позитивным. Возможно, другие партнеры, у которых больше ресурсов, будут готовы принять участие в таком подтверждении. Но они не могут подменять собой действия украинского государства по выполнению своих обязательств и обеспечению возможности выпуска документов о рождении и смерти, полученных на территории, подконтрольной вооруженным группам.

- Вы мониторите ситуацию по всей стране. Отмечаются ли тенденции давления на общественные организации и отдельных активистов?

- На 2019 г. запланированы парламентские и президентские выборы. В связи с этим мы шире смотрим на целый блок вопросов, связанных с демократическим пространством. Нас интересуют вопросы свободы слова и выражения мнений, свободы мирных собраний и ассоциаций. Мониторинг реализации этих прав мы осуществляем не только в столице, но и в других регионах Украины. Обеспокоенность у нас вызывает деятельность отдельных групп, таких как "Правый сектор", "Свобода", "С14", "Национальные дружины". Очень важна в этом плане роль правоохранительных органов, которые должны обеспечить защиту участников мирных собраний, а в случае инцидентов (например, нападений на участников) провести эффективное расследование с целью привлечения виновных к ответственности.

Также мы осуществляем мониторинг расследований нападений на сотрудников СМИ, убийств журналистов и других случаев препятствования журналисткой деятельности. Не менее пристально следим и за реализацией права на свободу объединений, в том числе за действиями парламента, который в рамках этой сессии может рассмотреть и принять закон, в значительной степени ограничивающий свободу деятельности неправительственных организаций.

Очень важно обеспечить возможность здорового развития гражданского общества.

Хочу отметить, что гражданское общество в Украине имеет огромный потенциал и способно содействовать устойчивому развитию государства.

- Как бы вы описали тенденции в ситуации с правами человека в Крыму? Есть ли у вас доступ туда?

- Доступа нет. Но мы не прекращаем попытки получить его. А пока мониторинг ситуации на полуострове осуществляем дистанционно.

Согласно Резолюции Генассамблеи ООН 71/2015, принятой в декабре 2016 г., Российская Федерация была определена оккупирующим государством. Мы неоднократно писали о том, что по ряду вопросов РФ не соблюдает нормы международного гуманитарного права, согласно которым, к примеру, государство, осуществляющее оккупацию, не имеет права использовать лиц, находящихся на оккупированной территории, для проведения призыва и пополнения своих вооруженных сил. Тем не менее призыв на воинскую службу в Крыму проходит.

Также мы фиксируем нарушения права на свободу слова и выражения мнений, свободу мирных собраний. Получение предварительного разрешения на проведение мирных собраний в Крыму является обязательным. Мы видим, что разрешения предоставляются избирательно.

Ну и, думаю, вам известно, в каком положении там находятся независимые СМИ, как узко их пространство для деятельности.

Каждый раз мы с беспокойством отмечаем непропорциональное воздействие ситуации на крымских татар (к примеру, они подвергаются обыскам). И началось это с момента оккупации Крыма.

Мы документируем увеличение количества обвинений против некоторых групп, запрещенных в РФ, таких как Хизб ут-тахрир. Если в 2015-м мы зафиксировали 4 уголовных дела, то в 2016–2017 годах их было уже 25.

Количество случаев насильственных исчезновений уменьшилось. Всего таких случаев зафиксировано 35. 28 из них относятся к 2014 г., в прошлом году было 2. Из этих 35 до сих пор неизвестно, где находятся 11 человек (6 из них - крымские татары).

- С 15 апреля 2017 г. статус пострадавших от войны из-за сложности процедуры смогли получить только 8 маленьких украинцев, при том, что ЮНИСЕФ говорит о 580 тысяч детей, ощутивших на себе последствия конфликта. Что вы об этом думаете?

- Что касается прав детей в целом, то ведущая организация в этом вопросе в рамках системы ООН - ЮНИСЕФ. Наша сотрудники (в ходе мониторинга, выездов на места) общаются с семьями, в которых есть дети. Сами дети или их родные много говорят о том, как на их жизнь повлиял вооруженный конфликт. Не нужно быть экспертом, чтобы понимать, какие психологические последствия для них это имеет. Особенно, когда речь идет о гибели кого-то из родственников, разрушении дома, потере друзей или знакомых, невозможности регулярно ходить в школу.

У нас есть выборка цитат из интервью, которые мы проводили по обе стороны линии соприкосновения. Женщина из Докучаевска (территория, контролируемая вооруженными группами) сказала моим коллегам: у детей седеют волосы - каждый раз, возвращаясь из школы, они боятся, что начнется артобстрел. Звонят и говорят: "Мама, мне страшно".

Женщина из Первомайска рассказывала о своем 14-летнем сыне, который зимой вместе с друзьями ходит в лес собирать дрова. Она знает, что там могут быть мины или неразорвавшиеся снаряды. Но иначе им нечем будет отапливать дом, и они не смогут готовить еду.

С начала вооруженного конфликта по обе стороны линии соприкосновения, согласно нашим данным, погибли 138 детей (91 мальчик и 47 девочек), а также 80 детей в сбитом самолете МН-17. Всего - 218 погибших детей. В 2017 г. мы зафиксировали 7 смертей: 1 -вследствие артобстрела, 6 - в результате неосторожного обращения с взрывоопасными пережитками войны. Из 138 детских смертей, связанных с конфликтом, 95 были зафиксированы на территории, контролируемой вооруженными группами, 35 - на территории, контролируемой правительством, и в 8 случаях пока не установлено, кто контролировал место инцидента.

Хотя конфликт продолжается, и есть множество проблем, связанных с безопасностью гражданского населения, позитивный факт - то, что по сравнению с предыдущими годами жертв среди мирного населения меньше. Из 3 тысяч смертей гражданских лиц, зафиксированных нами с начала конфликта, 80% (более 2500 человек) погибли до перемирия в феврале 2015 года. Подавляющее большинство - вследствие артобстрелов.

За последние три года, с середины февраля 2015-го, наша Миссия зафиксировала 500 смертей среди гражданского населения. Из них только около половины - от обстрелов из всех видов оружия, остальные - минные инциденты и неосторожное обращение с взрывоопасными пережитками войны. А в августе 2014-го, за один месяц, в результате конфликта погибли 800 человек. В феврале 2018-го не погиб ни один гражданский.

Фиона Фрейзер любезно предоставила ZN.UA некоторые цифры из 21-го Доклада УВКПЧ ООН о ситуации с правами человека в Украине:

Потери среди гражданского населения:

За отчетный период (с 16 ноября 2017-го по 15 февраля 2018 г.) задокументировано 12 гражданских смертей и 61 ранение, связанные с конфликтом. Это на 16% меньше, чем за предыдущий отчетный период (с 16 августа по 15 ноября 2017 г.) - 15 смертей и 72 ранения среди гражданского населения.

При этом количество гражданских потерь в результате обстрелов и легкого оружия увеличилось на 66,7%, что указывает на серьезную угрозу, которую боевые действия продолжают нести для людей.

Общее число задокументированных нарушений прав человека:

За отчетный период Мониторинговая миссия ООН по правам человека в Украине задокументировала 205 случаев нарушений прав человека по обе стороны от линии соприкосновения. В 121 из них жертвы заявляли о пытках, жестоком обращении и/или сексуальном насилии, совершенном в контексте незаконного или произвольного задержания. 15 из 115 произошли именно в отчетный период. Остальные случаи имели место ранее, но были задокументированы только сейчас.

Также за отчетный период сотрудники Миссии проинтервьюировали 113 чел. в 13 местах содержания под стражей на территории, подконтрольной правительству Украины.

Свобода выражения взглядов, свобода мирных собраний:

В докладе проанализировано 9 фактов нападений на сотрудников СМИ и случаев препятствования журналистской деятельности, 10 случаев нападений на мирные собрания, а также отдельных представителей меньшинств или людей, имеющих альтернативное социальное или политическое мнение. Из этих 19 случаев 15 нападений были совершены представителями праворадикальных групп.

Жизнь в зоне конфликта:

Ухудшились условия жизни для почти 600 тыс. людей, живущих вблизи линии соприкосновения. Это связано с повреждениями жилья, объектов водной инфраструктуры, ограниченным доступом к медицине и другим базовым услугам, а также с ухудшающейся социально-экономической средой.

Кроме того, повреждения жизненно-важных объектов водной инфраструктуры могут обернуться ограничением доступа к безопасной воде для 1,1 млн чел. по обе стороны от линии соприкосновения.

Крым:

Доклад подчеркивает существенное уменьшение числа учащихся на украинском языке - этот показатель упал на 97%.

В нарушение норм международного гуманитарного права, по крайней мере 4 800 мужчин - жителей Крыма были призваны в Вооруженные силы Российской Федерации в рамках двух кампаний в 2017 г.