Фока Мелешко: страница оторванная, но не уничтоженная

Его имя сотни раз упоминается во многих делах репрессированных. И не удивительно — только из его родного села Глодосы Новоукраинского района таких больше сотни. Едва ли не в каждом доблестным чекистам мерещился след или влияние петлюровцев — политэмигрантов Фотия (Фоки) Мелешко и его товарища и односельчанина Василия Недайкаши. Якобы они или их эмиссары побывали в селе и создали повстанческую контрреволюционную группу. Такие «группы» НКВД регулярно раскрывал до 1938 года включительно, хотя реально об организации «Народна помста», существовавшей в селе, можно говорить только относительно 1922 года. Более поздние «организации» были выдумкой, прикрытием для уничтожения «неправильно» мыслящих вольнолюбивых крестьян.

У советской власти были причины их не любить. Это село никогда не знало крепостничества, в конце ХІХ — начале ХХ века оно было просветительским центром, поставлявшим учительские кадры всей округе. А там, где образование, там национальное сознание, ответственность за свой народ. Из Глодос в армию УНР, в Дорошенковский полк, влилась сотня, которой и командовал Фотий Мелешко. Позже, после поражения УНР, часть воинов перешли Збруч и стали политэмигрантами, тех же, кто поверил в большевистскую амнистию и вернулся в Глодосы, уже до конца 20-х годов репрессировали. ГПУ-НКВД буквально «подмело» Пьяту (уголок села, где в основном жили самостийники, петлюровцы).

Фока Минович в эмиграции получил образование, стал писателем. В дни, когда Украина отмечала 18-летие независимости, ему исполнилось бы 120. И хотя уже почти 40 лет (с 1970-го) он покоится на украинском кладбище в Баунд-Бруке (США), противоречивая фигура Фотия Мелешко может помочь осмыслению нашего пути не только в прошлом, но и в будущем. Ведь долгие десятилетия имена тех, кто защищал свой народ, были под запретом, их называли не иначе как бандитами, предателями и прихвостнями. Да и сегодня даже попытки поставить все с головы на ноги наталкиваются на яростное сопротивление.

Глодосский демократ

В этом необычном селе история шла не по схеме, выписанной позднее коммунистами в учебниках: сопротивление царизму начиналось не с создания ячеек РСДРП (хотя такая позже была организована заезжим студентом, но не сыграла какой-либо заметной роли), а из объединения нескольких более активных крестьян в так называемую аграрную группу села. Она со временем расширяется, включая в себя представителей различных политических течений, которых в селе называли одним словом — «демократы». К ним принадлежал и юный тогда Фока Мелешко.

Конечно, молодежь интересовало оружие, она попадала в разные «истории», заводилу Фоку не раз арестовывали царские жандармы. За участие в этих «демократах» его даже выслали на три года в Архангельский край, где он сдал экзамены за гимназический курс. С началом Первой мировой войны его призвали в армию, где с весны 1917 года он становится приверженцем идеи государственности Украины. Он создавал отряды в ее защиту на территориях тогдашней Елисаветградщины, принимал участие в повстанческом движении. По данным местного краеведа Анатолия Ковырева, в декабре в Елисаветграде состоялся уездный крестьянский съезд, организованный глодосскими «демократами». Председательствовал на нем Фотий Мелешко, а секретарем был Герасим Нестеренко, со временем известный как повстанческий атаман Нестеренко-Орел. Съезд принял постановление о признании Центральной Рады законной властью в Украине.

К тому же времени относится и воспоминание о Фоке Мелешко одного из репрессированных намного позже, уже в 1937 году, Николая Назаревича, он же — Ксенофонт Недайкаша, родственник братьев Недайкаш: «Украинское государство, управляемое Петлюрой, только потому потерпело поражение, что разрозненные силы украинских войск не были объединены. Если бы всюду были такие организаторы и командиры, как Мелешко Фока Минович, то был бы успех».

И действительно, самым поучительным для нас уроком тех времен должно было бы стать то, что выходцы из глодосских «демократов» заклятые враги самостийник Фока Мелешко и красный партизан Митрофан Калько в начале 20-х вместе боролись за независимое Украинское государство. Митрофан в свое время поверил в коммунистические идеи, но убедился, что советская власть на самом деле оккупационная и грабит народ не меньше других захватчиков. Так что повернул Митрофан свой отряд против большевистских продотрядов, перешел на сторону Махно, а позже — вообще на сторону «незалежников». Но сколько же братской крови пролилось! История, писавшаяся уже под диктовку большевиков, совершенно замалчивала эти события, подняв на щит лишь красное партизанское прошлое Калько; на имена таких, как Фока, было наложено табу. Уроженка Глодос, а ныне кировоградка Лариса Гайда рассказывает, что в ее роду было два петлюровца — брат матери Виктор Мамзенко и брат деда Иван Королько. Даже ближайшие родственники боялись вспоминать их имена. Сегодня наконец те, кто боролся за Украину, хотя и постепенно, но перестают ассоциироваться у нас с бандитами и предателями.

«Я на сторожі коло їх поставлю Слово…»

В 2000 году кировоградский литературовед профессор Леонид Куценко побывал в США, где встретился с женой Фотия Миновича пани Марией. Она передала для Кировоградского литературно-мемориального музея имени Карпенко-Карого книги, фотографии, некоторые документы и рукописи мужа. Пани Мария также рассказала о его писательском пути.

Фока Минович вспоминал, что писать начал еще в 1914 году. На фронтах Первой мировой вел дневник и написал две драмы. Кстати, в 1924—1926 годах, когда Фока Мелешко учился на философском факультете Карлового университета в Праге, во Львове с успехом шли спектакли по его произведениям. Об этом пишет краевед Федор Шепель. Он также обнаружил архивные документы ГПУ, свидетельствующие о том, что Мелешко в 1926 году в Праге был репетитором сына известного актера, одного из корифеев украинского реалистического театра Николая Садовского —тоже Николая, не пожелавшего вместе с отцом возвращаться в Советскую Украину. Деньги за эту услугу Николай Садовский переводил матери Фоки Миновича Елене, жившей в Глодосах.

Драмы продолжал писать и в лагерях интернированных. В лагерном театре ставили его пьесу «Понад Дніпром». Мелешко не только писал драматические произведения, но и сам играл на сцене. Среди фотографий, привезенных Куценко, есть его фото в одной из ролей.

Но самым крупным и заметным произведением глодосского борца за независимость стал роман «Три покоління», первая часть которого увидела свет еще в Праге и была удостоена литературной премии, вторая — в 1959 году в США, куда Мелешко переезжает в начале 50-х (как читатель могу сказать, что произведение воспринимается легко и с интересом). Третья же и четвертая части до сих пор остаются неизданными. Как и воспоминания, в которых Фока Минович зафиксировал события с 1905-го по 1920 год.

В США писателю, доктору философии Украинского вольного университета пришлось работать кочегаром и смотрителем домов, чтобы у семьи была квартира, а дети могли учиться.

Помнят ли его сейчас в родном селе? Глодосянин Михаил Мохонько, который принадлежит к среднему поколению, говорит, что, несмотря на суровые запреты, старшие люди вспоминали Фоку Миновича, и его имя не было полностью стерто из памяти односельчан. Сельский краеведческий музей в Глодосах, к сожалению, прекратил свое существование, все материалы переданы в школьный музей. Есть там и книги Мелешко, присланные его женой в 2000 году. Но, к сожалению, в школе пока не нашелся человек, который бы мог развернуть современную экспозицию и дать новую жизнь уцелевшим материалам.

Сохранился и дом семьи Мелешко, но о хоть какой-то мемориальной доске, к сожалению, опять-таки, речь не идет: государству не до того, а местные фермеры, хозяйствующие на бывших колхозных землях, пока еще не встали крепко на ноги... Однако надежда на возвращение имени знаменитого Фоки Мелешко остается.