АРХИВ СБУ: ВЧЕРА И СЕГОДНЯ

Это здание на Золотоворотской, 7 интересует уже не одно поколение отечественной интеллигенции. Речь идет о Государственном архиве Службы безопасности Украины, окруженном ореолом таинственности. Итак, предлагаем вашему вниманию интервью с директором Госархива СБУ полковником Александром Михайловичем ПШЕННИКОВЫМ.

— Как давно существует архив Службы безопасности Украины?

— Архивные подразделения органов безопасности существуют, можно сказать, столько же, сколько и сами органы госбезопасности. Менялись лишь их названия. Что касается Государственного архива СБУ, то он был создан на базе ведомственного архивного отдела по решению Кабинета министров Украины от 1 апреля 1994 г. Госархив является и структурным подразделением Центрального управления СБУ, и составляющей системы госархивов Украины.

Хотел бы подчеркнуть, что правила работы пользователей в нашем архиве практически ничем не отличаются от аналогичных в «гражданских» архивах — они основаны на одних и тех же нормативных документах Главархива.

— Пострадали ли фонды архива во время второй мировой войны?

— В 1941 году, накануне немецкой оккупации, архив был эвакуирован в восточные области СССР. Основная часть фондов была сосредоточена в Актюбинске. Во время транспортировки фондов эшелон неоднократно попадал под бомбежку. Документальных данных на этот счет нет, но, насколько мне известно, часть материалов сгорела в дороге. А та часть, которую довезли туда и привезли обратно, и составила основу довоенного собрания материалов архива. Поэтому говорить о том, что у нас хранится весь массив информации того периода, мы не можем.

— Как происходит комплектование фондов архива?

— Образователями фондов выступают подразделения Центрального управления и региональных управлений СБУ. По истечении сроков хранения документов у их образователей те из них, которые представляют оперативную и историко-познавательную ценность, поступают к нам. Кроме того, на постоянном хранении находятся документы советских спецслужб — от Всеукраинской ЧК до КГБ УССР.

Следует отметить, что мы ведем работу по выявлению, в том числе в областях, документов, представляющих историческую ценность, и документов уникальных, относящихся к Национальному архивному фонду.

— Каков «возраст» наиболее старых материалов архива, какие из них можно отнести к уникальным?

— Начало формирования массивов документов можно связывать с возникновением в Украине советских органов госбезопасности, то есть с 1918 года. В качестве вещественных доказательств, приобщавшихся к уголовным делам, встречаются документы и более ранние, в т.ч. дореволюционного периода. Как правило, они имеют личностный характер.

Что касается материалов редких, представляющих не только познавательный, но и научный интерес, то это прежде всего документы, связанные с процессом государственного строительства в Украине в XX столетии, — я имею в виду разные формы государственности, как украинскую советскую, так и национально-демократическую, периода 1917—1920 годов. Примером тут может служить дело «членов правительства УНР» 1921 года. Без всякого преувеличения, уникальной является информация органов госбезопасности в «высокие инстанции» о состоянии украинского общества в целом или же отдельных его сфер — экономики, культуры, общественного мнения и так далее.

Репрессивная политика тоталитарного режима в СССР по отношению к национальной интеллигенции породила появление массива архивных уголовных дел, в т.ч. на выдающихся деятелей науки, культуры, религии. К примеру, широко известен процесс над мифическим «Союзом освобож- дения Украины» 1930-го, когда на скамье подсудимых оказались 45 видных украинских интеллектуалов.

Или, скажем, дело «Весна» 1930—1931 годов (самое, кстати, массовое по числу фигурантов из имеющихся у нас) — расправа над «старым» офицерством, в том числе — известными военачальниками.

К категории редких и исторически значимых следует отнести и документы об участии органов безопасности в отпоре нацистским агрессорам, противодействии разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб.

В коллекции печатных изданий — массив документов о движении ОУН-УПА. Это перечисление можно было бы продолжить.

— Существует информация, что дела на лиц, завербованных за границей во времена СССР, переданы в Москву. Так ли это?

— Утверждать так могут только люди, падкие на «сенсационную» информацию. КГБ Украинской ССР никогда самостоятельно не приобретал агентов среди иностранцев в интересах внешней разведки. Это была прерогатива Центра, КГБ СССР. Так что упомянутых дел у нас и быть не могло.

— Как могут попасть в архив СБУ простые граждане «с улицы», если их интересует судьба репрессированных родственников?

— Им достаточно обратиться с письмом на имя руководства СБУ или архива. Право ознакомиться с материалами дел на реабилитированных лиц, получать копии с документов непроцессуального характера им гарантировано законом Украины «О реабилитации жертв политических репрессий в Украине». К нам с подобными просьбами обращаются тысячи людей, вклю- чая граждан стран СНГ, Польши, США, Израиля, Германии и других государств. Заявители знакомятся с делами или получают, по мере наличия информации, письменные ответы. В случае, если таковые имеются, выдаем реабилитированным или их родственникам личные вещи, документы репрессированных граждан. Стоит ли говорить, какое моральное значение это имеет для людей.

Но мы же заботимся и о соблюдении положения закона о том, что указанные лица могут знакомиться с делами в том случае, если в них нет данных, способных негативно повлиять на достоинство, законные права и интересы самих потерпевших, их родственников или других граждан. Возьмите, к примеру, период «большого террора», когда под влиянием физического и морального принуждения люди оговаривали и себя, и других. К этому надо подходить с пониманием, чего, к сожалению, не всегда хватает отдельным исследователям. В любом случае, потомки жертв тоталитарного режима должны быть застрахованы от морального ущерба.

К делам репрессированных мы допускаем и исследователей, если они имеют на то разрешение самих репрессированных или их близких родственников, — опять-таки в соответствии с упомянутым законом. Особо следует отметить то, что и нами, и архивистами областных управлений созданы все условия для работы с делами на реабилитированных лиц для сотрудников Главной редколлегии серии научно-документальных изданий «Реабилитированные историей», других исследователей, чей интерес к данной категории материалов обоснован научной необходимостью.

— Чем вы можете объяснить трудности, которые возникли за последние полгода в получении дел репрессированных?

— Не думаю, что вы назовете хотя бы один случай, когда нами было необоснованно отказано в ознакомлении с уголовным делом на реабилитированного. Таких фактов не было ни в течение последнего полугодия, ни до того. Не будет и впредь. Кстати, вы сами являетесь постоянными посетителями архива и можете составить впечатление о его работе по личным наблюдениям, а не по слухам.

Кроме того, наша работа с заявлениями и обращениями контролируется вышестоящими инстанциями. С их стороны в этом плане претензий к архиву нет.

К слову, не так давно Госархив СБУ проверялся компетентной комиссией Главархива. В ее выводах, в частности, говорится, что в архиве «большое внимание уделяется соблюдению прав человека, защите конфиденциальности личной жизни» в соответствии с действующим законодательст- вом.

Попутно отмечу значительный объем информационной работы, проводимой коллективом. За последние два года рассмотрено свыше 2200 заявлений и обращений. Среди них — из администрации Президента, Кабинета министров, десятки запросов народных депутатов Украины.

Регулярно поступают тематические запросы от таких солидных институций, как правительст- венная комиссия по изучению деятельности ОУН-УПА (наш представитель входит в одну из ее рабочих групп), Всеукраинского общества «Мемориал» им.В.Стуса, Главной редакции «Энциклопедии современной Украины».

Но законные интересы «человека с улицы» стоят на первом месте. СБУ — это правоохранительный орган, и кому, как не нам, защищать права человека.

— Известно, что дела на лиц, которые не были реабилитированы, выдавать запрещено. Возможны ли некоторые исключения относительно лиц, представляющих особый интерес для отечественной истории (скажем, С.Бандеры, Е.Коновальца, Я.Стецько и других)?

— Дело в том, что упомянутые лидеры движения украинских националистов не находились под следствием и судом в СССР. Соответственно, их архивных уголовных дел быть не может.

— Какого рода материалы не выдаются на руки?

— Уточню, что речь пойдет о гражданских пользователях, так как архив обеспечивает и потребности оперативных подразделений СБУ.

Характер информации, не подлежащей оглашению, определен законом Украины «О государственной тайне». В п.4 ст. 6 закона перечисляется информация в сфере государственной безопасности и охраны правопорядка, относящаяся к государственной тайне. Прежде всего, это информация об оперативно-розыскной деятельности, формах и методах работы правоохранительных органов. Думаю, это положение в комментариях не нуждается.

Далее. Закон относит к секретным сведения о лицах, которые сотрудничают или сотрудничали ранее (заметьте, срок давности тут не оговорен) на конфиденциальной основе с органами охраны правопорядка. И наконец, руководствуясь Законом о реабилитации, мы не допускаем выдачи документов, способных нанести моральный ущерб людям. Об этом уже говорилось.

— Существует ли в архиве СБУ срок закрытого хранения? Если да, то каков он?

— Срок засекречивания информации установлен ст. 14 Закона о государственной тайне. Он составляет для информации «особой важности» — 30 лет, «совершенно секретной» — 10 лет, «секретной» — 5 лет. По истечении срока засекречивания рассматривается вопрос о рассекречивании или снижении степени секретности. Право рассекречивания принадлежит государственным экспертам. В СБУ ими является председатель и его заместители.

Хочу отметить, что в нашем архиве экспертно-проверочной комиссией проводится отбор и подготовка документов для рассекречивания госэкспертами. Тут мы не собираемся занимать позицию «собаки на сене» и исходим из интересов граждан, отечественной науки и культуры, открытости об- щества в целом.

— Пытались ли использовать фонды вашего архива политические структуры в борьбе за власть?

— Мне такие случаи не известны. Конечно, среди наших пользователей могут быть люди разных политических убеждений, и это не является препятствием к допуску их к документам. Убежден, что интерпретация полученной у нас информации зависит не столько от взглядов, сколько от добросовестности, совестливости и, если хотите, квалификации пользователя.

Сознательное же, целенаправленное использование наших фондов в политических баталиях исключено. По закону Украины «О Службе безопасности Украины» наш орган является деполитизированным и не может использоваться в партийных, групповых или личных интересах.

— А по какому принципу подбирается кадровый состав архива?

— Большинство наших сотрудников — военнослужащие. И требования к ним — такие же, как и к остальному офицерскому составу СБУ. Что касается профессиональной стороны дела, то наш, образно говоря, «кадровый идеал» — это молодой человек до 30 лет с историческим или архивоведческим образованием, пригодный для службы в правоохранительных органах специального назначения и, конечно, проявляющий интерес к работе с архивным наследием.

Безусловно, мы — не оперативное подразделение, но это не означает заниженных требований к личному составу. Это и способность к соблюдению военной и государственной тайны, готовность к ненормированному труду, дисциплинированность, выдержка, такт в общении с людьми да и многое другое.

В целом коллектив архива достаточно квалифицированный, преобладают сотрудники с историческим образованием, в том числе — имеющие ученые степени и звания, опыт архивной и исследовательской работы.

— Сколько приблизительно публикаций ежегодно выходит по материалам архива?

— Эта наша деятельность поставлена на долгосрочную основу. Руководством СБУ утверждено две перспективные исследовательские программы. Это, во-первых, «История Украинского государства в свете документов его спецслужб». Она предусматривает выпуск тематических сборников документов по актуальным проблемам истории Украины. Вторая — «Документальное наследие спецслужб Украины» — реализуется совместно с Национальной академией СБУ, речь идет о подготовке научно- документальных публикаций и диссертационных исследований (уже состоялись первые их защиты) по материалам Госархива.

В структуре архива создан отдел научно-исследовательской работы, информации и практического использования документов, образован научно-методический совет.

По нашим подсчетам, за 1997—1998 гг. с использованием фондов архива и наших материалов в СБУ подготовлено более 20 монографий и тематических сборников, несколько сборников документов, свыше 150 статей, до 20 теле- и радиопередач. У нас работают диссертанты, представители средств массовой информации.

И сами сотрудники архива опубликовали свыше 40 научных и научно-документальных материалов. Среди них сборники документов об истории спецслужб Украины 1918—1920 годов, статьи в ведущих научных журналах Украины и ведомственных изданиях. Особый резонанс вызвало появление трехтомного уникального сборника документов «Остання адреса» — о трагической судьбе группы выдающихся украинских интеллектуалов, элиты нашего общества, расстрелянных в карельском урочище Сандормох в 1937 году. (До сей поры считалось, что они были расстреляны на Соловках. — Прим. авт.)

Мы плодотворно сотрудничаем с Институтом истории Украины, Институтом украинской археографии, Институтом политических и этнонациональных исследований Национальной АН Украины.

Архив принимает участие в выпуске научно-публицистического журнала «З архівів ВУЧК- ГПУ-НКВД-КГБ», пользующегося большим спросом у исследователей и простых читателей. Увидели свет четыре его выпуска и спецвыпуск «Скорботна річниця», посвященный 50-летию разгрома Еврейского антифашистского комитета.

— Каковы международные связи архива?

— Прежде всего назову украинско-польский научно-публицистический проект «Украина и Польша в 30—40-х гг. XX столетия. Малоизвестные документы из архивов специальных служб». Уже несколько лет мы осуществляем его совместно с Центральным архивом Министерства внутренних дел и администрации Республики Польша. Хочу отметить конструктивный подход к сотрудничеству польских коллег. Первым его результатом стал солидный сборник документов «Польское подполье в Западной Украине 1939—1941 гг.», вышедший в 1998 г. с предисловиями президентов Л.Кучмы и А.Квасьневского. Выход сборника широко освещался СМИ Украины и Польши.

Подготовлен к печати второй том издания, посвященный депортациям 1944—1947 гг. Идет подготовка третьего — о деятельности ОУН-УПА на территории Польши. Мы уверены, что этот проект будет способствовать укреплению духовной основы отношений между странами и народами.

Налажено сотрудничество с исследовательским Институтом Яд-Вашем (Израиль) в области изучения Холокоста еврейского народа в годы второй мировой войны. В настоящее время подготовлен проект договора о сотрудничестве с американским мемориальным музеем «Холокост» в области поиска и использования документов о преступлениях гитлеровского режима.

На 2000 год намечено совместно с Центром евразийских исследований Иерусалимского университета провести конференцию и осуществить выпуск документального издания «Евреи Украины и тоталитарный режим. 1920—1950 годы».

Налажены также контакты с Гарвардским университетом. Их представитель, профессор Терри был у нас. Совместно с ними мы собираемся издавать сборник с рабочим названием «Инфомационно- аналитическая деятельность органов госбезопасности в довоенный период». Если говорить о документальном наполнении, то оно уже есть, готовится также и вступительная статья.

К нам часто обращаются представители различных правоохранительных органов из Англии, США и Канады, до сих пор занимающиеся розыском нацистских преступников. В свою очередь мы, с разрешения Генеральной прокуратуры, знакомим их с нужными материалами.