СЕРГЕЙ РЫЖОВ: «МЫ САМИ СЕБЯ ОБМАНУЛИ…»

Для большинства из нас антропология — это дряхлые кости, фраза «Бедный Йорик!» и неприятное слово «судмедэкспертиза». Но что же такое украинская антропология в действительности, каковы ее основные проблемы, мы попросили ответить одного из ведущих украинских специалистов, кандидата исторических наук, доцента кафедры археологии Киевского университета им. Т.Шевченко Сергея Николаевича РЫЖОВА.

— Почему, с вашей точки зрения, в 30-х годах была репрессирована вся украинская школа антропологии? Ведь эти события способствовали тому, что наша антропология «заглохла» на несколько десятилетий…

— По поводу этого периода можно сказать, что до сих пор он остается несколько туманным. Дело в том, что плохо изучены архивы основателя украинской школы атропологии Федора Вовка. Часть архивов находится у нас, часть в Санкт-Петербургском университете, кое-что в Сорбонне, где он защищал диссертацию. Основные репрессии начинаются уже после его смерти в 1918 году. Дело в том, что антропология, как и любая наука, тесно пересекается с политикой. Те мысли Федора Вовка, которые были направлены на то, чтобы показать существование украинского народа не только в культурных, но и в биологических границах, противоречили сложившейся концепции единого советского народа. Впрочем, это относится к любому народу, жившему на территории СССР. Хотя любопытно: на территории Украины существует по крайней мере пять-шесть антропологических типов, которые четко разделяются. И, скорее всего, Федор Вовк подходил с той точки зрения, что территория Украины является своеобразной и уникальной. И в данном случае я бы сказал, что это проблема всего времени нашей советской истории: создавался единый советский народ и любая уникальность строго преследовалась. Кстати, даже в Татарстане антропологических типов несколько и они имеют полное право требовать независимости, исходя из этого. Нам же требовать независимости, отталкиваясь от биологии, намного сложнее. Невозможно разделить на разные биологические типы жителей Украины, России, Белоруссии. Нельзя сказать, что территория Украины биологически отделена от территории соседей. Простой пример: практически каждый из нас имеет родственников в Москве, Питере или Минске. И поделить бывший Союз при помощи договоров и границ весьма не просто.

— Какие научные проблемы наиболее актуальны для современной антропологии?

— Мы до сих пор не выяснили, что же такое современная антропология как наука. Сейчас происходит перестройка во всех областях, в том числе и в антропологии. Ввиду того, что у нас отсутствовала антропологическая школа и основной акцент делался на палеоантропологический материал, у всех сложилось впечатление, будто антропология — это череп и ничего кроме черепа… А антрополог, соответственно, — человек, роющийся в черепах и костях! То есть, говоря научным языком, это впечатление о сугубо физической антропологии. У нас есть своя школа, к сожалению, она в плохом состоянии. Занимается она именно палеоантропологией, работает в контакте с археологами, и возглавляет ее Сергей Петрович Сегеда. Главная задача антропологии — изучение перехода от биологических закономерностей к социальным. И именно этот переход наиболее интересен для исследования.

— Как вы считаете, произошли ли изменения в антропостроении человека после аварии на Чернобыльской АЭС?

— Увы, на ваш вопрос точно ответить не могу, поскольку серьезные исследования в этой области антропологами не проводились. Что же касается изменений в психике и социальной организации — уже существуют довольно серьезные работы на эту тему. Увы, огромный массив информации по этому вопросу недоступен, хотя тема интересна.

—Можно ли ожидать изменений среднего антропотипа населения Украины в следующем тысячелетии? И, собственно, замечены ли какие-либо изменения за последние десятилетия?

— Я бы мог ответить на этот вопрос, если бы у нас были хотя бы исследования последних 20 лет. Судя по тенденциям, происходящим в той же Америке или Западной Европе, где антропологические и этнические процессы действительно чрезвычайно переплетены, где отмечается неординарный атропологический склад и постоянное перемещение различных групп и этносов, — безусловно. К примеру, сегодня в европейских футбольных клубах довольно большое количество негроидов. Они и их дети — зачастую уже коренные жители Англии, Бельгии или Франции. О Штатах и говорить нечего… Что же касается наших широт, то, согласно разработкам некоторых московских исследователей, наш антропологический тип изменится в ближайшие двадцать лет. В худшую или лучшую сторону — сказать проблематично. Но изменения неизбежны.

— А могут ли повлиять на антропогенез экологические изменения?

— Могут! И еще как. Причем, с моей точки зрения, эти процессы сильнее всего проявятся на периферии. И зачастую в тех местах, которые еще недавно считались экологически благополучными регионами. Мы просто забыли, что там все может очень резко измениться. Та же Тиса еще недавно была одним из самых незагрязненных природных комплексов в Украине. А из-за выбросов в Тису в районе Рахова я боюсь везти туда студентов на практику в следующем году. Это действительно очень страшные вещи, но изменить ситуацию государство пока не в состоянии.

— Каковы на сегодня взгляды ученых-антропологов относительно проблемы происхождения homo sapiens? Насколько они изменились за последнее время?

— Изменились они довольно серьезно, благодаря значительно возросшему количеству находок на территории Африки и Европы. Мы просто не успеваем следить за колоссальным потоком информации на эту тему. Более того, должен заметить, что у нас даже нет специалистов, которые могли бы изучать эту проблему на европейском уровне. Надеюсь, в будущем ситуация изменится благодаря нашим студентам.

Что же касается изменений точек зрений, то они произошли еще в 50—60-х годах. На сегодняшний день homo sapiens уже не представляется нам таким «современным», как это было еще недавно, поскольку нижняя граница его существования отодвинута еще на 100 тысяч лет. Я думаю, что сам по себе тип довольно древний. На сегодняшний день также совершенно ясно, что неандертальцы и homo sapiens существовали параллельно. Homo sapiens — тот вид, который выжил, а почему — это уже отдельный вопрос.

— Какие гипотезы относительно древнейших миграций homo sapiens наиболее живучи в наши дни?

— Самая живучая гипотеза, связанная не только с фактическим материалом, — то, что наш герой скорее всего появляется примерно 100 тыс. лет назад. С Африканского континента он перебирается на Ближний Восток, затем через проливы, которые на то время были еще сухопутными путями (Босфор и Дарданеллы), он пришел на территорию Европы. Хотя есть еще более интересные гипотезы. Якобы сначала homo sapiens находился в Европе, затем в период похолоданий он перекочевал в Африку, а после потепления снова вернулся в Европу, где застал неандертальца, который приспособился к холодному климату, и, пользуясь правом более сильного и умного, вытеснил его оттуда. Кстати, эта тема связана с проблематикой адаптации homo sapiens на разных этапах и пониманием того, насколько он адаптирован к окружающей среде на сегодняшний день. Я думаю, что это сейчас одна из самых глобальных проблем, непосредственно связанных с теорией эволюции.

— А кстати, удерживает ли дарвинизм в наши дни свои доминирующие позиции в научной антропологии? И каковы вообще возможные закономерности эволюции homo sapiens?

— У нас почему-то довольно мало литературы, связанной с эволюционными теориями. В XX веке нам просто впрыскивали эволюционную теорию вместе с молоком матери. Мы как будто знаем, что такое эволюция, но не знаем ее механизмов и как она вообще работает. Очень яркий пример — в конце 60-х— начале 70-х в Америке проходили огромнейшие демонстрации под лозунгом «Нет» эволюции!» Американцы считали эту теорию античеловечной. Человеку обидно казаться маленьким и ничего не значащим. Тем более что это противоречит всем теологическим школам. Религией нельзя пренебрегать, она слишком мощный инструмент воздействия на умы. Иисус Христос, Магомет, Будда — все они слишком многое внесли в наше сознание. И потом, в любом случае человеку необходима вера. А теория эволюции веру как бы отвергает, хотя на самом деле ничего подобного. Еще Чарлз Дарвин говорил: «Я верю в Бога, но не знаю, где начало…» То есть то, что мы не знаем, но то, во что мы верим, и есть Бог.

Я думаю, что именно в 50—60-е годы происходил огромнейший всплеск неодарвинистских течений. В принципе, произошла корректировка теории эволюции. Сейчас она все более утверждается во многих антропологических школах. Большое количество религий уже признали эволюционную теорию и приспосабливаются к ней. Да и сама эволюция говорит, что приспособление — есть основной принцип выживания… То, что он проявляется во многих вещах, как в биологических, так и в культурных, — факт неоспоримый. В какой форме это приспособление происходит — зависит от отдельного индивида. Более того, мир мы видим сквозь призму эволюции. Каждый адаптируется к окружающей среде, будь то биологическая среда или же социальная. Мы имеем два уровня контактов. Это борьба философов вокруг дилеммы: душа и тело. Я хочу кушать, но у меня нет денег… И эта проблема вечна как мир.

— Какие факторы, с вашей точки зрения, могли повлиять на столь грандиозный скачок — от животного к человеку?

— Дело в том, что с точки зрения биологии мы и есть животные. И всегда, когда вопрос ставится, что вот, мол, мы отделяемся от животного мира, я считаю, это несколько неправомерно. Почему? Потому что мы и есть те же самые животные, часть животного мира. Мы не выпрыгнули оттуда. Мы просто сами себя обманули… До сей поры мы жили и развивались по законам животного мира. Мы в нем гармонично, пока еще гармонично, пытаемся уживаться. Другое дело — наш путь в нем. Как он проходил? Почему мы стали такими? Какими были до этого?

— А какие факторы могут влиять на развитие рас?

— Прежде всего географическое расселение, определенный генетический код, который заложен в каждом антропологическом типе. Также это определенный код культурной формы, в который объединен тот или иной антропотип. Культура — это оболочка, оболочка для определенных биологических форм. А то, что там происходит внутри, с этим нужно разбираться. Те же культурные процессы, которые происходят внутри, и есть то, чем человек реально отличается от прочих животных.

— А экологический фактор?

— Безусловно! Но в первую очередь это культурная оболочка.

— А есть ли в антропологии вещи, до сих пор не поддающиеся объяснению?

— Человек сам по себе — загадка. Причем загадок в нем гораздо больше, чем отгадок. Один из ярчайших примеров: куда исчез неандерталец? Одна из самых популярных гипотез — неандертальцев просто вытеснили в северные районы. А затем, в связи с потеплением, он переместился в район Альп и Тянь-Шаня, где сейчас он якобы встречается в виде йети, круглоголовых больших людей. То есть очень возможно, что они и есть те самые неандертальцы, которые отнюдь никуда не исчезали, и, возможно, мы могли бы встретить их и сейчас. На самом деле это грандиозная проблема и одна из самых популярных загадок. Увы, эти белые пятна можно заполнить лишь при помощи археологии.

— Каковы перспективы развития антропологии в Украине? Возможна ли ее стагнация в силу сегодняшнего затруднительного финансового положения в стране, а также множества проблем, связанных с информационным обменом?

— Вы знаете, все зависит от нас, да и от вас также… Я думаю, что перспективы есть, поскольку я оптимист. Для того чтобы сегодня действительно серьезно заниматься антропологией, необходимо прежде всего решить проблемы, связанные с реструктуризацией как образования, так и науки. Только в этом случае могут произойти реальные положительные изменения. И я думаю, что такие изменения происходят. Потихоньку, да происходят. Тенденция идет к тому, что могут возникнуть принципиально новые направления антропологии — социальная, культурная, психологическая. Вообще-то я думаю, что профессионалы в этих областях уже появляются, но они пока не нашли своей ниши. Перспективы безусловно есть, и я думаю, что эти школы все-таки возникнут. Но и в данном случае вся научная деятельность, наверное, будет вращаться вокруг нашего университета. И до тех пор, пока существует человек, антропология будет пытаться ответить на один из самых важных вопросов: кто же он и откуда он…