Археолог Леонид Зализняк: «Люди нашей профессии скоро вымрут как класс»…

Вот уже пять лет в живописном уголке на границе Кировоградской и Черкасской областей разбивает лагерь приехавшая из столицы молодежь. Сюда, к трипольской стоянке Добрянка на берегу Черного Тикыча, каждое лето отправляется археологическая экспедиция участников магистерской программы «Археология и древняя история Украины» Национального университета «КиевоМогилянская академия». Романтика раскопок и костров под звездным небом…

Бессменный руководитель практики, доктор исторических наук, профессор, заведующий отделом археологии каменного века Института археологии НАНУ Леонид Зализняк говорит, что его тянет к себе «малая родина» предков.

В этом году студенческая экспедиция переместится на 70 километров, еще ближе к родному селу Зализняка — Осытняшке под Новым Миргородом на Кировоградщине. И хотя прошло не так уж много времени, в родном селе Леонида Львовича уже не осталось ни одного Зализняка. Судьба разметала их по всему белому свету…

— Леонид Львович, слышала, что судьба ваших близких весьма необычна…

— Это действительно так. Однако место раскопок и родина моих отца и матери совпали случайно. Выбирая маршрут для экспедиции, мы искали живописное место, где студенты могли бы не только работать, но и отдыхать. Добрянка расположена в красивом лесу, на берегу реки с крутыми порогами — природа здесь просто замечательная.

Мой отец уехал из Кировоградской области в 1926 году, в возрасте восемнадцати лет. Приехал в Киев, поступил учиться в вуз, но его тут же арестовали. Я подсчитал, что он 29 лет провел в местах лишения свободы по всем «популярным» статьям, начиная от буржуазного национализма и кончая антисоветской пропагандой и агитацией. В то время политзаключенные даже после освобождения жили без права въезда в Европейскую часть СССР и селились в Сибири.

Но поскольку порядка нигде не было, они нелегально возвращались в Украину. Во время одного такого «побега» отец встретился в Киеве со своей односельчанкой Ириной, моей будущей матерью. В 1947 году они поженились, родилась моя старшая сестра, а когда мать ждала моего появления на свет, отца снова арестовали…

— Тягу к истории вы унаследовали от отца?

— Он был скорее человеком искусства — играл на фортепиано, рисовал, но во время пыток ему поломали пальцы. Отец дважды пытался закончить университет, но его дважды оттуда забирали. Во второй раз с филфака Государственного университета им. Т.Шевченко. Это было в 1937 году, тогда четвертый курс факультета филологии забрали в полном составе. Из двух групп (80 человек) в живых остались только двое — отец и еще одна студентка, остальных расстреляли. Поскольку отец и раньше сидел, он не подписывал никаких показаний, знал: если подпишешь (срабатывала бюрократическая машина) — сразу расстрел. Его искалечили, зато он остался жив.

Когда в 1951 году посадили маму (как жену врага народа), мы с сестрой остались одни. Власти хотели отдать нас в детдом, тогда тысячи людей прошли через это, но, к счастью, нас «забрали» сестры отца. Их мужья погибли во время войны, и они были бездетными.

Я воспитывался в Донбассе, а вернулся в Киев семилетним мальчишкой в 1957 году, когда отец был реабилитирован.

Сколько помню себя — всегда мечтал стать археологом, как наш президент Виктор Ющенко. Его родители настояли на экономической специальности, а я все-таки выучился на археолога. Жена однажды пошутила: «Тебе повезло, а Ющенко нет. Он — управляющий Нацбанком (в то время), а ты бегаешь по лесу в шортах и с лопатой»…

Но как бы то ни было я состоялся, и к жизни у меня претензий нет.

— Украина — не Египет, у нас нет пирамид и знаменитых гробниц. Что же здесь интересного с точки зрения археологии?

— Украинская археология — одна из богатейших в Европе. Господь Бог поместил Украину в таком месте планеты, где появились первые в Восточной Европе люди. Около миллиона лет назад сюда, в тогда еще дикую Европу, пришли древние выходцы из Средиземноморья. Их древнейшая стоянка находится в Закарпатье. На эту территорию пришли и первые люди современного типа (гомо сапиенс), которые расселились отсюда в Белоруссию, Центральную Россию, на Урал.

На территории Украины есть уникальное, единственное во всем мире поселение охотников на мамонтов. Эту экспозицию возят в разные страны, нигде нет ничего подобного.

В Украину в свое время продвинулись земледельцы и скотоводы с Балкан. Это связано с легендарной трипольской культурой. Сейчас мы пробуем раскрутить эту действительно яркую культуру, которую мало кто знает, иногда перегибая палку и пытаясь прилепить к ней чуть ли не космические корабли. Но те, кто думает, будто приукрасив ее, мы добьемся, что нас будут больше изучать в мире, — ошибается.

Мы носимся с Трипольем, которое было на Правобережье, и молчим о том, что было на Левобережье. А там в то время, появились первые скотоводческие общины, которые вскоре расселились с территории Украины в Монголию, Индию и Центральную Европу. Не я это придумал, так считают ученые во всем мире. Я пробовал поднять эту тему, но по ней удалось защититься только одному моему аспиранту. Пока рядом пылает яркое пламя Триполья, важная тема остается в тени.

Кроме того, Северо-Западная Украина — это родина всего славянства, которое расселилось между Киевом и Краковом, даже поляки сегодня признают этот факт…

— В каком состоянии находится нынче украинская археология как наука?

— Сегодня в Украине археологов очень мало: 200 человек на 47 миллионов населения — это ничто! Даже если к специалистам с учеными степенями добавить еще 100 без степеней — выходит всего 300 душ. Для сравнения: в Польше, которая на треть меньше Украины территориально, по численности населения, — 2000 археологов со степенями. Такая грустная арифметика.

Причин оскудения кадров несколько. Во-первых — традиция. В Советском Союзе было мало специалистов этой профессии, как и сегодня в России. К этому добавилось отсутствие престижа. В современных рейтингах модных профессий, по данным социологов, сотрудник научного учреждения Академии наук находится в третьем десятке, на двадцать седьмом месте!

Это одна из причин, почему мы с коллегами из Института археологии открыли в Киево-Могилянской академии при содействии ее руководства уникальную магистерскую программу по археологии, которая готовит молодых специалистов. Ежегодно мы выпускаем по 15 человек, но из них только семь-девять идут в археологию. Так или иначе, за шесть выпусков мы подготовили 30 активно действующих археологов, то есть выпустили 10% всех археологов Украины! Их образование лучше, чем у меня, поскольку нам в университете им. Т. Шевченко «всего читали понемногу»… А здесь преподают семь докторов наук и десять кандидатов.

— К чему может привести дефицит кадров?

— Когда по какой-то специальности в стране мало специалистов — страна в этой отрасли дичает.

Сейчас в области археологии происходит чудовищное одичание. Ежегодно я с трудом набираю 15 человек со всей Украины в магистратуру — настолько непопулярна у нас эта специальность. Молодежь стала прагматичной, она хочет все и сразу. Я не могу даже оставить лучшего студента в институте, так как его оклад будет около тысячи гривен в месяц. В то же время любой студент четвертого курса Киево-Могилянской академии (бакалавр) — желанный сотрудник в любой фирме, поскольку хорошо подготовлен по английскому и знанию ПК. Там платят гораздо выше.

Именно поэтому многие уходят из археологии. Люди нашей профессии скоро вымрут как класс, и Украина совсем одичает, заменяя историю фантастическими мифами…

Киевский Институт археологии на сегодняшний день совершенно перестали финансировать, мы держимся на одних зарплатах, которые оставляют желать лучшего. Сегодняшние ученые — уже немолодые люди, привыкшие работать даже за символическую плату. Если мое поколение уйдет, не оставив смены, археология просто исчезнет. Поэтому мы так боремся за эту магистерскую программу.

— Что происходит в этой сфере за рубежом?

— В России в этом отношении есть большой плюс: нефтедоллары, газовые доллары. Поэтому Россия открыла массу академических грантов. У них научные сотрудники получают еще меньше, чем мы, но каждый может участвовать в программах и выиграть солидный грант.

В СССР «белая» археология жила неплохо. Каждый сотрудник мог в течение года копать хотя бы месяц, нанимать работников в экспедиции. С 1990 года бюджетное финансирование экспедиций полностью прекратилось.

Если я написал книгу — это мое личное горе, то же самое касается экспедиций. Мы оставляем на раскопках все свои отпускные или ищем спонсоров за рубежом. Поскольку украинская археология очень богата, после падения железного занавеса многие зарубежные музеи, фонды и университеты хотят здесь проводить исследования — они могут себе это позволить.

В результате Институт археологии проводит столько же экспедиций, сколько и в советское время, — около 30—40 в год. Только теперь финансирование поступает из иных источников. Иностранцы везут деньги, ездят и копают вместе с нашими сотрудниками. Материалы остаются у нас, а исследования пишутся в соавторстве и публикуются за счет западной стороны. Это для нас очень выгодно, но найти таких людей нелегко. А период каменного века самый невостребованный. Именно поэтому я пошел на полставки в университет — это дает возможность ездить со студентами на археологическую практику. Каждый год я провожу с ними две-три недели. Это небогатые экспедиции, поскольку университет может финансировать какой-то минимум —двенадцать гривен в день на студента. Плюс транспорт, палатки, спальные мешки — этого хватает…

— Вы говорите о «белой археологии». Вредит ли ей «черная»?

— Еще бы! Природа не терпит пустоты: когда из-за отсутствия финансирования нет «белых археологов», пустота заполняется дикими людьми, которые выкапывают исторические ценности, как картошку. Подобные варвары оправдывают себя совершенно абсурдными утверждениями типа: «Я гражданин этого государства и имею право на часть земли, поэтому приватизирую и раскапываю тот или иной курган»… Это дикость. Попробуйте сделать такое в Англии — сразу сядете в тюрьму.

Вторая причина — у нас появился рынок исторических ценностей. У олигархов накопилось такое количество денег, что они не знают, куда их девать. Некоторые пробуют вкладывать их в археологические ценности, вот и появился спрос на эти вещи. А появился спрос — значит, дядьки берутся за лопаты…

При этом богатые нувориши говорят: мы спасаем ценности для страны. Нет, они финансируют и стимулируют уничтожение могильников и прочих памятников, вырывая ценности из археологического контекста и теряя при этом 90% информации.

Не существует «черных археологов», есть преступники, которые пытаются подвести под это какую-то идеологию. Мы же не называем Чикатило «черным хирургом», как сказал один мой коллега!

Все это происходит при полной бездеятельности наших доблестных милиционеров. Когда в Крым приезжали настоящие археологические экспедиции с открытым письмом и всеми академическими правами, участковый инспектор отправлял их назад: «Чтоб ноги вашей здесь не было!» Это следствие покровительства «черным археологам». Были случаи, когда в Крыму стреляли в ученых.

Мы производим впечатление дикой страны, где карьерным способом разрабатывают исторические ценности. Сейчас Европа буквально забита драгоценными металлами и другими экспонатами, которые вывозят из Украины. Особенно страдают от этого античные центры на юге страны. Сейчас появились сканеры, которые «видят» металл сквозь землю. Среди них есть такие, которые на метровой глубине определяют — золото это или железо? Они стоят от трех до пяти тысяч долларов, но на черном рынке можно достать и что-то примитивное, подешевле.

В Ольвии и Херсонесе грабят могильники, в степной части Украины — курганы, в Западной Украине — городища…

— Недавно вышел в свет новый учебник по археологии под вашей редакцией. Расскажите о нем…

— Одичание, о котором мы говорили, происходит еще и потому, что нет учебников. Студенты занимаются по старому учебнику Ивана Шелкопляса, которому уже около сорока лет. Уже давно возникла проблема издания учебного пособия нового поколения.

Новый учебник по археологии вышел в университетском издательстве «Либідь», которое и профинансировало его издание. У него красивый дизайн и масса преимуществ. Например, туда вошли уже проверенные курсы наших педагогов из Киево-Могилянской академии. Каждый из профессоров написал свой раздел.

Издание учебников — золотое дно для издательств, это огромные тиражи. Но этот учебник вышел небольшим тиражом —10000 экземпляров, поскольку он предназначен для высшей школы. Пока лучшего учебника по археологии в Украине нет, это оценка многих специалистов.

— Муж известной писательницы Агаты Кристи был археологом, и многие ее произведения написаны в экспедициях. Литература не принадлежит к числу ваших увлечений?

— К счастью, нет. Мое хобби — наука: история, в частности, происхождение украинцев. Поскольку денег за эти исследования я не получаю, значит, это мое увлечение.

Недавно в Киево-Могилянской академии прошел круглый стол, посвященный мифологизации этногенеза украинцев. Он проходил очень шумно, пришло много народа. Присутствовали заведующие кафедрами и отделами этнологии нескольких вузов Киева. Как оказалось, в пяти научных организациях, которые присутствовали, даже не утверждена плановая тема «Происхождение украинцев».

Археология имеет к этой проблеме прямое отношение, поскольку происхождение народа изучает комплексная наука этнология. У нее есть несколько источников — фольклор, этнография, антропология, археология… Археологические источники пополняются в два раза быстрее, чем все остальные.

Украина уже шестнадцать лет независима, а в этой сфере до сих пор разброд. Писатели приложили руку к созданию всевозможных мифов, а национальная история до конца так и не сформирована…