АПРЕЛЬ. МОСКВА

Один из венгерских политологов в начале преобразования своей страны написал, что нет теперь большей опасности, чем остаться в истории, в прошлом, под грузом старых проблем и стереотипов. Эта мысль показалась мне довольно важной, когда я ее прочитал, но я еще не понял почему. Начал понимать в начале иракской войны, когда оказалось, что практически весь Европейский континент устранился от реальной ответственности за происходящее. Ну а если уже европейцы устранились — так россиянам или тем более украинцам сам бог велел, так что не зря большинство украинских политиков расценили отправку нашего батальона в Кувейт как жест, продиктованный личными политическими амбициями Президента и его администрации. Впрочем, батальон все-таки пребывал в Кувейте, а не в Ираке, — и мы вместе с большей частью человечества имели возможность наблюдать за войной как за телевизионным шоу.

Но никогда не нужно спрашивать, по ком звонит колокол. Восьмого апреля мы узнали о гибели в Багдаде нашего коллеги Тараса Процюка, корреспондента агентства Рейтер. Для моего поколения журналистов это — не просто личная потеря, это ужасное вторжение реальности в воспоминания о молодости. Многие, наверное, будут себя считать теперь близкими приятелями Тараса — у умерших всегда много друзей. Я же не могу себя отнести к кругу друзей Тараса Процюка хотя бы потому, что знаю, с кем он действительно дружил. Однако я был знаком с Тарасом примерно 15 лет, с тех пор как он еще ленинградским курсантом приезжал в гости в Московский молодежный клуб. Только сейчас я осознаю, что 15 лет — это действительно долго. Однако имеется и другой, довольно важный момент в этих 15 годах — то, как построил свою жизнь наш коллега. Он стал классическим военным репортером, профессионалом освещения событий в горячих точках. Стоит ли напоминать, что 15 лет назад таких профессионалов в Украине просто не было, и тем более она не одалживала их крупнейшим мировым агентствам. Тарас, как мне кажется, оказался способен стать абсолютно современным человеком в стране, опаздывающей в современность. Да, его работа была невероятно рискованной, профессиональное увлечение фронтового журналиста едва ли будет понятно тому, кто пытается как можно реже попадать в экстремальные ситуации. Однако вместе с тем без этой работы нам практически невозможно было бы осознать окружающий мир таким, каким мы его сейчас представляем, — мир нескрываемых войн и невыдуманных трагедий.

И тут вернусь к началу этих заметок. Мы уже не можем быть неответственными за этот мир хотя бы потому, что среди нас немало людей, которые оказались более современными, более мобильными за собственную страну — с каждым днем их количество будет увеличиваться. Ответственность — это прежде всего готовность и способность быть участниками происходящего в мире. Готовность хотя бы что-то сделать для смягчения правил игры, в которой человеческая жизнь выглядит отнюдь не высшей ценностью. Желание отвечать за своих граждан — и тех, кто в арьергарде, и тех, кто в авангарде... Меняющийся вокруг нас мир будет, скорее всего, жестким и неуютным. Однако мы уже не сможем отгородиться от него занавесом равнодушия и старосветской убежденностью, что нас не заметят, если мы куда-то спрячемся и сделаем вид, что нас здесь нет. Мы здесь есть. И потому никогда не нужно спрашивать, по ком звонит колокол.