АПРЕЛЬ. КИЕВ

Я довольно долго не был в Киеве, и вот теперь пытаюсь понять: что же произвело на меня наибольшее впечатление после такой разлуки? Я начал привычно искать в себе какие-то политические или социальные интонации, но вдруг понял: наибольшим моим впечатлением была — и это, наверное, удивит постоянно живущих в Киеве, — София, которая после реставрации открылась мне абсолютно иначе с просторной площади. Почему-то кажется, что я никогда ее такой не видел. А, возможно, это потому, что я зашел на несколько минут к давнему приятелю, который теперь живет окнами прямо на собор. Тогда подумалось: никогда и не предполагал, что в Киеве можно так жить — словно на берегу моря, поскольку энергетика этого вида, спокойного и захватывающего одновременно, какая-то даже не архитектурная, а, скорее, уже стихийная. Такой сильный «городской» пейзаж я в последний раз видел из окна квартиры моей тетки в иерусалимском районе Гило — с горы открывался старый город, все его кварталы, Стена Плача и мечеть аль-Акса. И окно было — как картина. И это, киевское, окно показалось мне картиной: я снова осознал, что сердце моего города именно здесь, в Софийском соборе, что все прочее просто достраивалось, перестраивалось и вырастало. И что людям, которые действительно стремятся постичь Киев и почувствовать его, следует приходить именно сюда...

Воспитание софийской эстетикой — сильная вещь. Князь Ярослав строил не просто еще один константинопольский собор, он строил еще и «домашнюю» церковь, семейную, я даже сказал бы — интимную, и размеры Софии, грандиозные для своего времени, вовсе не мешали этому чувству диалога с собором (христианин, видимо, сказал бы — диалога с Богом), сохранившемуся на века. За свою жизнь я видел много больших соборов, но тяга к «интимности» церкви сохранилась. Многие церкви остались в воспоминаниях, в дневниках и фотоальбомах. Но в сердце — кроме Софии — я сохранил пока только две церкви. Это православная церковь святого Иоанна в македонском Охриде, в рыбачьем районе Канео: небольшой древний, еще византийских времен, храм, построенный на скале над озером, в чрезвычайно удачном месте — я мог смотреть на него часами и годами наблюдать, как подрастают дети в поселке рядом с храмом. И созданная энтузиастами два века назад маленькая часовенка на немецком острове Рюген, неподалеку от декоративного — странно, тоже рыбачьего — поселка Витт. Кирха неожиданно похожа своей стилистикой на украинские избы (при этом сам поселок построен совершенно иначе), какая-то очень «своя» на этом краю Германии — хотя это уже особенность рюгенской цивилизации. И загадка для меня, что я так сразу, без малейших усилий вспомнил именно эти две маленькие церкви, которые вряд ли даже в самых смелых своих мечтах сравнивают себя с мраморными соборами европейских столиц, с высоченными колокольнями и часовнями, расписанными непревзойденными мастерами. Но это уже секрет «софийского» храмовосприятия...