Анекдот… Да и только?

Он никогда не признается в этом. Даже в узком кругу. Даже, возможно, самому себе. Что хочет любой ценой восстановить Великую Мировую Державу, «тюрьму народов». Собственно, этот собирательный русский интеллигент по-настоящему никогда не вникал в «жалкое и мелкое существование окраинных народов» (Солженицын). Вот почему его особенно поразило отделение Украины и ее независимость. Почти как если бы отделилась и стала самостоятельной Курская область или Белгородская. Дескать, региональные проблемы имеются везде, но это еще не повод отделяться.

Украинцы всегда находились на периферии сознания русского интеллигента в образе этакой симпатичной сельской родни, причем, родни без проблем. Уместен, конечно, риторический вопрос: где же хваленая отзывчивость русского интеллигента на чужие беды? Откуда такое высокомерие? А может, высокомерия и тут нет, есть просто невежество? Поэтому он, русский интеллигент, относится к Украине и украинцам снисходительно — как к суррогату, детскому мобильному телефону. Украинскую независимость упорно называет «незалежнистью», вкладывая иронический смысл. Часто подобная позиция — это вопрос даже не политики, а элементарного воспитания и культуры.

Издан труд Елены и Алексея Шмелевых (он — доктор филологических наук, профессор, завотделом культуры русской речи Института русского языка имени Виноградова, она — кандидат наук) «Русский анекдот: текст и речевой жанр». В книге исследуются отличия анекдотов от острот, шуток, баек и устных новелл, описываются персонажи анекдотов, а теоретические положения иллюстрируются многочисленными примерами анекдотов, рассказываемых в современном русском обществе. Необходимость такой солидной работы на данную тему очевидна, ибо в России (как и в Украине) мало найдется людей, которые не хранили бы в памяти хотя бы один «короткий рассказ с неожиданной концовкой», а именно так определяет энциклопедия понятие «анекдот».

Особый интерес в книге, на мой взгляд, представляет так называемый национальный анекдот и размышления авторов вокруг него. Вообще, национальный анекдот всегда обыгрывает стереотипное представление как о своей, так и о других нациях. Главное, доказать превосходство своей национальности и, может быть, чуточку, совсем малость, морально унизить противника. Классическим в этом смысле является старый анекдот о том, как сидят двое кавказцев, скажем, грузин и армянин, спорят, какая нация лучше, и, перебрав все доводы, замолкают. Наконец, армянин говорит со вздохом: «А все-таки армяне лучше, чем грузины». — «Чем лучше?» — «Чем грузины». Или, к примеру, в английском анекдоте шотландцы скупы, ирландцы драчливы. Если ирландец видит драку на улице, он подходит, вежливо приподнимает шляпу и спрашивает: «Простите, это у вас частная драка или каждый может в нее вмешаться?».

Казалось бы, анекдоты — что с них возьмешь, и надо ли о них говорить серьезно? Но ведь книга Шмелевых претендует на научный анализ, на выводы и обобщения. Так вот, судя по книге, русский народ много «слагает, сочиняет и придумывает анекдотов» о других национальностях, населявших некогда Советский Союз — чукчах и азербайджанцах, грузинах и армянах, татарах и казахах… Но, дескать, более всего неприемлемы русской душе украинцы. Цитирую: «Собравшимся в зале (вероятно, на научной конференции, посвященной этническим стереотипам) представителям разных народов задают вопросы: «Какой народ самый глупый?» Единодушный ответ: «Чукчи!» — «А какой народ самый ленивый?» — «Русские!» — «А какой народ самый жадный?» — «Евреи!» — «А какой народ соединяет в себе все эти три качества?». Молчание, а затем голос из зала: «Затэ мы спиваемо гарно!».

Понимаете, когда безрассудный дуралей по пьянке, неразумию или из желания непременно повеселить компанию рассказывает анекдоты о «хохлах», то, скорее всего, не стоит на это обращать внимания. Ну рассказал, ну посмеялись за столом, и все. Но ведь тут — ученые научно доказывают… Еще цитата. «Как это ни парадоксально, наиболее «злые» русские анекдоты — это анекдоты об украинцах, хотя украинцы наиболее близки русским по культуре, истории и языку. По-видимому, именно эта близость языков и является одним из причин этого: кажется, что украинцы издеваются, нарочно говорят на каком-то «испорченном» русском языке. Украинцы и глупые, и жадные, и неопрятные, едят сплошь сало, причем любовь к салу может вытеснять все прочие привязанности. Сравните в этой связи анекдот об украинце, который несколько дней едет в поезде, ни разу за это время не переодевшись, и на вопрос соседа по купе, не собирается ли он поменять носки, отвечает: «Ни, тильки на сало» (здесь обыгрывается неоднозначность глагола «поменять»).

Ох, уж это сало! Пару лет назад одна милая украинская актриса развелась с киевским мужем и вышла замуж за москвича, видимо, стоящего парня. В четырех российских газетах («Комсомолке», «Российской газете», «Вечерней Москве» и «Московском комсомольце» ) появились сообщения о радостном для молодой женщины событии. Писали разные журналисты, более того, весьма различны, не похожи друг на друга эти издания. Но в каждой заметке была строка о том, что невеста привезла из Киева украинское сало и черный хлеб и многочисленные гости (свадьба игралась на теплоходе) наперебой расхваливали молодую, которая «благодаря знаменитому украинскому салу стала как-то ближе и роднее русской душе». Неужели ничего, кроме сала, не увидели мои коллеги в этой талантливой актрисе кино и телевидения?

Но вернемся к ученым. Тот же Алексей Шмелев в альманахе «Отечественные записки» №6 за 2002 год в пространной работе «Широка страна моя родная» тоже пишет о русской душе. Там есть такие строки: «О широте русской души говорят в связи с влиянием «широких русских пространств» на русский «национальный характер». Широк русский человек, широк, как русская земля, как русские поля. Власть шири над русской душой порождает целый ряд замечательных русских качеств… Свойственное русскому языку представление о месте человека в мире нашло отражение в синонимической паре «свобода—воля». Если слово «свобода» соответствует своим западноевропейским аналогам, то в слове «воля» выражено специфически русское понятие… Воля знать не желает границ. Две вольные воли, сойдясь в степи, бьются, пока одна не одолеет. Тоже очень по-русски! «Свобода» переводится на все языки и всеми народами понимается. «Воля» — не переводима. Это сугубо русское слово». И т.д. и т.п. Неужели не известно ученым, что слово «воля» издавна существует и в украинском, и в белорусском языках, что многие замечательные качества, присущие русскому народу, не чужды и другим народам и народностям?

К слову, еще один ученый, академик РАН, автор книг по психологии Валентин Архипов в тех же «Отечественных записках» пишет более откровенно: «Национальная идея России — черная, липкая, с резким запахом. Нефть, одним словом. И не надо этого стесняться. Напротив, если уж мы можем быть конкурентоспособны на мировом рынке, а для ближайших соседей — старшим и весьма состоятельным братом, то надо использовать наши преимущества по максимуму. Занять ключевые позиции и диктовать свои условия. По праву сильного. Пора уже и с Украиной разговаривать языком ультиматума. Поигрались в ее «незалежнисть» и хватит!» Вот такая психология!

Неймется ученым людям. Тот же Шмелев в прямом эфире радио «Эхо Москвы», отстаивая нормы русского языка, не преминул остановиться на «важной проблеме»: как говорить «на Украине» или «в Украине»? Ученый настаивал: «Говорить «в Украине», значит, отклоняться от норм русской правильной речи. Нельзя находиться под влиянием ложно понимаемых политкорректных соображений. Правильно говорить — «на Украине».

Хотел бы заметить: если российские ученые еще только говорят о «великой России», то российские политики уже действуют. Став истошными патриотами и обнаружив в сдувании пивной пены символ исконно народной удали, они готовы ездить по городам и весям сопредельного с Россией независимого государства и не только откровенно сожалеть о его независимости, но и требовать автономии некоторых его регионов, а то и их возвращения обратно, в лоно матушки-России… Даже не могу себе представить, что мэр Киева по примеру своего московского коллеги начнет кампанию по независимости от России, например, Кубани только по той причине, что кубанские казаки по своему происхождению — «стопроцентные хохлы».

Недавно большая группа известных российских общественных деятелей, писателей, художников, артистов и ученых обратились к президенту страны
с открытым письмом (в который уже раз!), где говорится об угрозе национализма в России. В письме, в частности, сказано: «Наибольшую общественную опасность представляет пропаганда национализма и шовинизма в СМИ, в псевдонаучных журналах, на государственном телевидении. Тяжелое социальное положение значительной части населения является благодатной почвой для этих идей. Десятки процентов наших граждан поддерживают требования ограничения прав и мест проживания всех, кроме русских, в том числе и народов, издревле проживающих на территории России, а также белорусов и украинцев. Если все останется по-прежнему, на следующих выборах, подобно Гитлеру в 33-м году, к власти в России вполне демократическим путем смогут прийти его поклонники...»

Собственно, подлинный русский интеллигент и патриот никогда не идеализировал все русское и Россию вообще. Наоборот, он на разные голоса клял землю, в которой догадал черт родиться с умом и талантом (Пушкин), эту немытую Россию, страну рабов, страну господ (Лермонтов), эту чушку-Россию, которая слопала-таки своего поросенка (Блок), эту окаянную, запредельную, абсурдную, зазеркальную сегодняшнюю Россию (Аксенов)…

Что касается Украины, то трехсотлетнее колониальное существование, безусловно, наложило отпечаток на психологию украинцев, в немалой степени способствуя возникновению ряда национальных комплексов — от комплекса неполноценности, воплощенного в образе холопствующего верноподданного малоросса, до комплекса исключительности (обратная сторона все того же комплекса неполноценности), воплощенного в образе «жертвенной» Украины и романтически идеализированного народа. Но нельзя не видеть также, что история украинской культуры и общественной мысли — это в значительной степени история изживания этих комплексов. Величайшие украинские националисты всегда были парадоксальным образом и величайшими украинофобами — мало кто высказал столько горьких и справедливых слов об украинской нации, как Шевченко, Франко, Леся Украинка, Винниченко, Хвылевый, Стус… Так что и в этом Россия и Украина очень похожи.

Главное — другое. Наши два народа были и остаются ближайшими родственниками. Это — истина, ниспровергатели которой не заслуживают даже спора. И, видимо, уже пора украинцам не обращать внимания на русскую гордыню, на глупо-пренебрежительное отношение к Украине. Слов нет, россияне — великий, сильный и талантливый народ. Но создается впечатление, что комплекс собственного мессианства начинает истощать силы России, разрушать ее изнутри. Понятно, рано или поздно это может закончиться крупным национальным поражением. В мировой истории есть немало примеров того, как заканчиваются гегемонии.

Хотел бы напомнить одну важную максиму, высказанную когда-то в Афинах киником Антисфеном: «Государства умирают тогда, когда не могут больше отличать хороших людей от плохих». В Украине же по-прежнему делят людей на хороших и на плохих. Но не по национальности. Только у нас мать скажет дочке, собирающейся замуж не за украинца: «То нічого, доню, що він росіянин (поляк, білорус, єврей, грузин і т.д.), а не українець, аби людина була хороша та кохав тебе».

И несколько цифр в заключение. В начале этого года социологический «Левада-Центр» провел опрос в различных городах России на тему: каково отношение российских граждан к приезжим? Среди прочих был вопрос: «Какие чувства вы лично испытываете к людям, которые приезжают в Россию из Украины?» «Скорее положительные» — ответили 81% респондентов, «скорее отрицательные» — 11% и «затрудняюсь ответить» — 8%. Кстати, для приезжающих в Россию из Северного Кавказа показатели опроса составляют 21, 73 и 6% соответственно, для приезжающих из Средней Азии — 29, 62 и 9%, для приезжающих из США и стран Западной Европы — 46, 30 и 24%, для приезжающих в Россию из арабских и африканских стран составляет 28, 51 и 21% соответственно. Как видим, подлинное отношение россиян к украинцам (вопреки толкованиям господина Шмелева) весьма уважительное. Это и понятно: в мире нет другой пары стран, жители которых были бы связаны таким количеством родственных уз в буквальном, бытовом смысле слова. Говорят, с каждой стороны по 22 миллиона родственников. Кроме того, в неразделенном, к счастью, состоянии, то есть внутри каждой из двух стран, живут, не ведая межнациональных проблем, не сотни тысяч — миллионы украинско-русских семей, где дети с гордостью говорят: «Мой папа — русский, а мама — украинка». Или наоборот. И уж вовсе не счесть, сколько миллионов людей в двух наших странах объединяют дружеские и приятельские связи.

Еще цифры. Из всех, проживающих в Российской Федерации 128 национальностей семь насчитывают больше миллиона (перепись 2000 года). Русских — 120 миллионов из 150. Следующие по списку татары, их — шесть миллионов. Украинцев — четыре с половиной. Чувашей — около двух. Башкир насчитывается примерно полтора миллиона. Белорусов и мордвы — каждых по миллиону и даже чуть больше. На семь наций — 84% населения России. Следует ли подкладывать «научную бомбу» под дружбу россиян с ближними и дальними соседями, с большими и малыми народами, населяющими Российскую Федерацию?

Что же касается так называемого национального анекдота, то, действительно, все еще существует национальная неприязнь, которая совсем не обязательно приводит к войнам, а реализуется через «булавочные уколы» анекдота. В условиях социальной и межэтнической напряженности анекдот — это хорошая разрядка внутреннего напряжения. Но вряд ли даже по очень смешному анекдоту можно судить о народе, о его трагической и героической, прекрасной и ужасной судьбе.