«А се его злато»

Текущий год был ознаменован юбилеем крещения Руси. Говорить о всеобщем крещении целой державы за один год несерьёзно, ибо мало кто по прихоти сурового князя согласился предать многовековую религию предков — язычество. По такому случаю хочется вспомнить, как отразился столь революционный шаг в области нумизматики.

В Х веке в молодой Киевской Руси преобладало натуральное хозяйство. Это значит, что в имениях изготовлялось почти все необходимое для нормальной жизни. А коль уж почти все имеется, то нужны ли рынки и деньги? Оказывается, нужны именно из-за этого «почти». Ведь зажиточной части населения всегда не хватает чего-нибудь заморского.

Но торговля шла вяло. Нужды рынка успешно удовлетворяли завезенные когда-то купцами римские денарии, византийские милиарисии, западноевропейские пфенниги и, главным образом, дирхемы Арабского халифата, ставшие наиболее почитаемой СКВ в Европе и Азии. И вдруг, как ручеек в полноводную реку, в монетную массу Руси вливается небольшое (судя по находкам) количество златников и сребреников отечественной чеканки. Зачем?

Да, в конце Х века приток «свежей» монеты с Востока резко сокращается. Но еще очень много старых дирхемов имелось в обиходе и хранилось в кладах. Значит, не с целью поддержания торговли решил выпустить свои монеты князь Владимир Святославич Великий (он же Креститель, он же Святой). Цель была явно политической, ведь монеты — важный атрибут суверенного государства.

На монетных первенцах Руси изображался князь с маленьким трезубцем у левого плеча. Оборотную сторону занимал лик Иисуса. Чтобы нельзя было спутать этих особ при низком уровне чеканки, легенды уточняют, кто и где помещен. Вокруг головы Сына Божьего, помимо очерченного нимба, указанно полное или сокращенное его имя. На лицевой стороне златников можно разобрать: «ВЛАДИМИР, А СЕ ЕГО ЗЛАТО», на сребрениках — «ВЛАДИМИР, А СЕ ЕГО СЕРЕБРО» или просто «ВЛАДИМИР НА СТОЛЕ» (т.е. на престоле, на троне).

Через некоторое время на серебре перестают помещать Иисуса, а освободившееся поле целиком занимает трезубец. Новой легенде тесно на одной стороне и она заканчивается на другой: «ВЛАДИМИР НА СТОЛЕ, А СЕ ЕГО СЕРЕБРО».

Так как Владимир начинал выпуск монет почти одновременно с навязыванием русичам христианства, то заменить божественное изображение чем-то второстепенным (скажем, узором) тогда не только бы не осмелились, но и не додумались бы. Значит, трезубец равнозначен Богу. Возможно, он символизирует три перста (Троицу?) или пикирующего голубя (Дух Святой?). Но это лишь гипотезы, причем далеко не все. Ясно лишь, что это еще не герб.

Получается, заменяя языческую религию (многобожие) предков позаимствованной у Византии христианской и помещая на одной монете лики Иисуса и свой, Владимир как бы оповещал подданных, что на небе един Бог, как в государстве един князь.

Монеты, выполненные в традиции опять-таки византийского иконописного искусства, с помощью легенд на древнерусском языке оповещали мир о независимости Руси, несмотря на подчинение ее церкви константинопольскому патриарху.

Любопытен такой эпизод. Резчику первых монетных штемпелей необходимо было изобразить крупным планом лица Иисуса и князя. С божеством все ясно: его никто не видел, оно всемогущее, изобразить можно любую его часть. Но как изобразить князя — верхнюю часть (!) тела ныне здравствующего князя?! Половину от живого, ныне здравствующего князя?! Это не так легко было осознать в тот момент на Руси. Все-таки мудрое решение нашли: в примитивной манере, без всяких пропорций, на уровне груди князя добавили две символизирующие ноги вертикальные линии с надломом внизу. Теперь с начальством все в порядке. Такая композиционная находка сохранялась на монетах до тех пор, пока не придумали изображение князя, сидящего на троне.