Генсек «застоя». 19 декабря исполняется 100 лет со дня рождения Леонида Брежнева

Теперь он для многих только герой анекдотов…

Андрей Брежнев
(внук Леонида Брежнева)

После недолгой, почти 10-летней хрущевской «оттепели» брежневский «стабилизец» казался вечным. 18 лет правил Ильич, точнее, окружение, поднявшее его на вершину политического олимпа в октябре 1964-го, считая «переходной» фигурой. Ничего себе «переходная»: Брежнев постепенно устранил своих покровителей, воображаемых или реальных врагов, окружил себя преданными «царедворцами», сосредоточил в своих руках власть, превратился из любителя жизни во всех ее проявлениях в жизненно важного для господствующей тогда геронтократии «дорогого Леонида Ильича». На закате дней он несколько раз обращался к ним с просьбой отпустить его на пенсию. Они не согласились: кем бы они были без него? Брежнев, пленник номенклатуры, умер на посту в ноябре 1982-го, был похоронен на Красной площади, возле Кремлевской стены со всеми положенными тогда почестями.

Откуда же взялся этот герой? Он происходил из русской семьи, проживавшей на Днепропетровщине. Родился в 1906 году в Каменском (ныне Днепродзержинск). В анкетах в графе «национальность» писал то «русский», то «украинец». Например, украинцем он записал себя в одной из анкет в 1935 году. Нынче, кстати, в России кое-кто склонен делать акцент на «украинскость» Брежнева. Да, он родился в Украине. Тем не менее Леонид Ильич — яркий пример того, как «наши» люди (то есть выходцы из Украины) служили сначала царской, а потом красной империи. Брежнев был космополитом (ясное дело, не в юдофобско-сталинском смысле этого слова), хотя он любил Украину за то, что здесь очаровательные женщины, прекрасная природа, хорошие продукты, мелодичные песни... При этом он никогда не видел самодостаточности Украины в государственническом и духовном измерении.

Например, на заседании Политбюро ЦК КПСС, то есть публично, он мог себе позволить издеваться над украинским языком, вспоминая эпоху «украинизации». Не раз он спрашивал: «Знаете, как будет по-украински звучать месяц декабрь? Цицкень». А дальше был смех. И самого Брежнева, и того, кто ему хотел угодить.

Жизнь и карьера

Но вернемся к его биографии. В 1927-м Брежнев окончил Курский землеустроительно-мелиоративный техникум, работал землеустроителем в Кохановском районе в Белоруссии, а позже занимался земельными делами на Курщине и на Урале. Вернувшись в Украину, учился в металлургическом институте в Днепродзержинске. Работал инженером на Днепровском металлургическом заводе, а в 1936—1937 годах был директором Днепродзержинского металлургического техникума.

В 1937 году начал политическую карьеру, став уже в 1939-м секретарем Днепропетровского обкома КП(б)У. Во время войны был политработником на позже всесоюзно известной Малой земле под Новороссийском. После войны возглавлял Запорожский и Днепропетровский обкомы партии, ЦК Компартии Молдавии. В 1952 году Сталин, слушая выступление Брежнева на ХІХ партийном съезде, назвал его «красивым молдаванином». Это существенно содействовало продвижению Брежнева «наверх», его партийной карьере.

В октябре 1952-го избран секретарем ЦК КПСС. После смерти Сталина в марте 1953-го назначен начальником политуправления Военно-Морских сил, заместителем начальника Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского флота. С февраля 1954-го он второй, а с августа 1955-го — первый секретарь ЦК Компартии Казахстана. Собственно, Хрущев вверил ему свое «детище» — освоение целинных и залежных земель, а потом оценил его работу: с февраля 1956 г. Брежнев стал секретарем ЦК КПСС. Его карьера при поддержке Хрущева стремительно развивалась, и вскоре Брежнев стал председателем Президиума Верховного Совета СССР и одновременно (с июня 1963-го) секретарем ЦК КПСС.

Вместе с тем Брежнев стал одним из тех, кто предал Хрущева (хотя не будем преувеличивать значение понятия «предательство», когда речь идет о большой политике). Когда в 1964 году на роковом для Никиты Хрущева октябрьском пленуме ЦК КПСС Брежнева предложили избрать первым секретарем ЦК, маршал Семен Тимошенко (по воспоминаниям современника) произнес: «Кого? Леню первым секретарем? Ну и дела...».

Да, именно на «Леню» сделали ставку те, кто был сердцевиной антихрущевского мятежа: и сталинист Михаил Суслов, и агрессивный экс-председатель КГБ Александр Шелепин (к тому времени председатель Комитета партийного контроля, секретарь ЦК КПСС и зампред Совета министров), и гибкий Никита Подгорный, и даже осторожный Петр Шелест etc. Почему? Потому что Брежнев своей бесцветностью, отсутствием очевидной харизмы устраивал всех — и тех, кто лелеял надежды со временем занять его место, и тех, кто, устав от эксцентричности не только реформ, но и поведения Хрущева, искренне считал, что нужен прогнозируемый и управляемый лидер. Такой лидер будет иметь кредит доверия от соратников, а значит, обеспечит стабильность.

Но большинство тех, кто привел Брежнева к власти, ошиблись. Он был не совсем тем «Леней», каким, скажем, представлял себе маршал Тимошенко. Приведу в подтверждение один малоизвестный, но важный для понимания «настоящего» Брежнева пример, связанный с Хрущевым. Судьба Леонида Ильича впервые решалась на пленуме ЦК КПСС в июне 1957 года, когда против Хрущева откровенно пошли такие сталинские динозавры как Молотов и Каганович. Они считали, что критика «вождя народов» зашла слишком далеко. Брежнев тогда встал и сказал слова в защиту Хрущева. Его грубо прервал Каганович. «Леня» не на шутку перепугался, замолчал, сел, был в отчаянии, и на пленуме больше не появлялся. Победил тогда Хрущев, а вскоре ему передали записку от Брежнева, который сожалел, что не смог быть на пленуме до конца, и поздравлял Хрущева с победой. Эта записка восстановила доверие и усыпила бдительность Хрущева: вскоре Брежнев стал членом президиума (так тогда называли политбюро) ЦК КПСС.

А в 1964 году, отбыв октябрьский политический спектакль в виде антихрущевского партийного пленума и выйдя на авансцену, Брежнев начал исполнять роль первого лица не с интереса к экономике (этим поручили заниматься Алексею Косыгину), а с противодействия хрущевской десталинизации. Уже в 1966-м на ХХІІІ партийном съезде планировалось публично (хотя и частично) реабилитировать Сталина. Внутри страны начались протесты. Например, 14 февраля 1966 года известные деятели науки и культуры — Петр Капица, Андрей Сахаров, Игорь Тамм, Валентин Катаев, Виктор Некрасов, Владимир Тендряков, Корней Чуковский, Олег Ефремов, Майя Плисецкая и многие другие подписали письмо к Брежневу, подчеркивая недопустимость реабилитации Сталина. В письме, в частности, отмечалось: «...В последнее время (в некоторых выступлениях и статьях) в нашей прессе появляются тенденции, направленные, по сути дела, на частичную или косвенную реабилитацию Сталина... Нам до сих пор не стало известно ни одного факта, ни одного аргумента, которые позволяют думать, что осуждение культа личности было в чем-то неправильным. Наоборот. Дело в другом. Мы считаем, что любая попытка обелить Сталина содержит в себе опасность серьезных расхождений внутри советского общества».

К этому добавилась твердая позиция лидеров Югославии, еврокоммунистов Италии и Франции, которые заявили, что отзовут свои делегации. Это заставило Брежнева изменить предыдущий замысел. Тем не менее уже тогда Сталин смотрел на нас с киноэкранов, появлялся на страницах научных и художественных изданий, а в июне 1970-го ему поставили бюст на могиле возле Кремлевской стены в Москве. Рядом с этой могилой в 1982 году найдет свое последнее прибежище и сам Брежнев. Что ж, вполне достойный сосед для Сталина.

Он показал, что такое «брежневизм»: неосталинистская линия, усиление русификации народов СССР, агрессивная внешняя политика (в частности, подавление протестов в странах соцлагеря, в том числе Пражской весны 1968-го, авантюристическая война в Афганистане, начатая в 1979-м), базировавшаяся на оголтелой и разрушительной для хозяйства страны эскалации вооружения, поддержке «революционных» режимов в странах третьего мира. То есть, как и у Сталина, у Брежнева было вполне имперское мышление.

Вместе с тем именно с именем Брежнева связаны разрядка, потепление в международных отношениях. Благодаря этому ровно 30 лет тому назад, в 1976 году, в СССР впервые в киосках «Союзпечати» начали появляться западные газеты, в том числе Financial Times и New York Times, а на экранах — дублированные, хотя и «отредактированные» советской цензурой (то есть с удаленными по тем или иным соображениям фрагментами) импортные кинофильмы. Безусловно, это не означало большую открытость или демократизм советского общества.

Брежневизм иногда называют бескровным сталинизмом. Вне всяких сомнений, при Брежневе репрессии не были масштабными, да и номенклатуру он не терроризировал фабрикацией разного рода дел и процессов. Однако во время пребывания Брежнева при власти особую силу приобрело подавление интеллектуальной свободы и прав человека (с применением психиатрического террора, арестов и ссылки диссидентов), усилился тотальный контроль за обществом со стороны КГБ, а также моральная деградация партийно-государственной номенклатуры.

Деградировал и сам Брежнев. Перелом обозначился в 1975 году. У Брежнева начала ухудшаться речь, стали реже публичные выступления. 23 февраля 1981 года в Москве открылся XXVI съезд КПСС, который утвердил решение о подготовке новой партийной программы. Когда Брежнев читал доклад, ему стало плохо, прямую трансляцию прервали. Все понимали, что у нас будет новый генсек.

Личные качества, стиль руководства

Похоже, нынче мода на Брежнева. Недавно в Москве сняли четырехсерийный игровой фильм «Брежнев» с непревзойденным Сергеем Шакуровым в главной роли. (Кстати, эта картина мне лично очень понравилась.) Недавно Леонид Парфенов завершил документальный сериал о Брежневе. Ильич, безусловно, герой и для украинского сериала, если такой когда-то будет. О Брежневе ходило немало анекдотов. В одном из них на вопрос «Кто такой Брежнев?» отвечают: «Руководитель СССР в эпоху Пугачевой». Да, примадонна, как известно, лицо влиятельное, но все-таки не настолько, чтобы сравнивать ее с Ильичом, который своим незаурядным влиянием обязан в значительной степени собственным личным качествам. Присмотримся к ним повнимательнее.

Самый первый тезис. Брежнев был разным в разные времена. В начале его политической карьеры не кто иной, как Вячеслав Молотов дал ему совет: крайне важно устанавливать с людьми личные, доверительные отношения. «Я, — сознался Брежнев в разговоре с Ричардом Никсоном, — навсегда запомнил этот мудрый совет». В Днепропетровске и Запорожье говорили о феноменальной памяти Брежнева на людей, о том, что он запоминал имена и отчества не только аппаратчиков, а и так называемых простых людей, включая уборщиц. Он был внимателен и доброжелателен, что и создавало имидж «народного» руководителя. На самом же деле это, как оказалось, не совсем так.

Брежнев менялся параллельно с продвижением по партийным ступеням, в конце концов стал квалифицированным интриганом (здесь у исследователей общее мнение). Вместе с тем он был трусом, человеком, в ответственных ситуациях терявшим душевный покой (а это, как известно из политической истории разных стран, иногда содействует карьере).

Брежневу явно нравилось слышать о себе что-то положительное. Все началось с мелочей, а завершилось фактически попытками создать культ его личности с целью консолидировать общество (третья попытка после Сталина и Хрущева). Необратимость этому процессу в 1973 году придал партийный идеолог Михаил Суслов своей запиской «О необходимости укрепления авторитета тов. Брежнева Л.И.», разосланной в обкомы, крайкомы, ЦК компартий тогдашних республик и содержавшей сигнал: работать на авторитет генсека придется всем. И те, кто присягал на верность «ленинским принципам коллективного руководства», заработали! Да еще как.

Именно для этого специально преувеличивалась роль Брежнева в войне. Потому и ходил по стране вопрос: «Ты что делал во время войны: отсиживался в окопах Сталинграда или воевал на Малой земле?» Когда в СССР распространилась мода на мемуары военачальников, в них с конца 1960-х вдруг появился новый «мотив» — присутствие Брежнева. Искали часть, где он служил, на его высказывания начали ссылаться, стали помещать его фотографии. Разумеется, характеристики реального Брежнева, которые можно было разыскать в архивах, не могли печататься. А ведь они были.

Например, лектор главного политуправления РККА (ГлавПУРККА) полковой комиссар Синянский, который выезжал в августе 1942 г. в 18-ю армию с проверкой выполнения приказа № 227, в частности, писал заместителю начальника ГлавПУРККА Шикину: работники политуправления Емельянов, Брежнев, Рыбанин, Башилов «не способны обеспечить соответствующий перелом к лучшему в настроениях и поведении (на работе и в быту) у работников политуправления фронта... По словам полкового комиссара тов. Крутикова и старшего батальонного комиссара тов. Москвина, и другие работники склонны преимущественно к небрежности, самоуспокоенности, панибратству, круговой поруке, пьянству и тому подобному».

И эта критическая характеристика Синянского не была единственной. Вот что писал, например, еще один полковой комиссар ПУРККА по фамилии Верхорубов о начальнике политотдела 18-й армии бригадном комиссаре Брежневе, в документе, который сохранился в личном деле последнего. Для начала, как было заведено, речь идет о преданности комиссара идеям партии Ленина—Сталина, о готовности выполнить свои обязанности. Самое интересное написано дальше: «Черновой работы сторонится. Военные знания т. Брежнева — довольно слабые. Многие вопросы решает как хозяйственник, а не как политработник. К людям относится неодинаково ровно, склонен иметь любимчиков».

В разное время это были разные люди. Например, личный помощник Брежнева Георгий Цуканов, потом Константин Черненко (партийная кличка которого, кстати, была Открывачка, поскольку именно он в угоду Ильичу первым открывал минеральную воду). Особо симпатизировал Брежнев своему земляку Владимиру Щербицкому, который после устранения Петра Шелеста возглавил ЦК Компартии Украины. Именно Щербицкому, когда заболел Алексей Косыгин, Брежнев предложил возглавить Совет министров СССР.

Окружение Брежнева очень быстро поняло его любовь к разного рода наградам. Четырехкратный Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда, маршал СССР, лауреат международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами», лауреат многочисленных наград Брежнев имел еще и Ленинскую премию по литературе (присвоенную в 1980-м) за первые две части воспоминаний — «Малая земля» и «Возрождение» (была еще и «Целина» — и все они были написаны, разумеется, группой «литературных рабов» под руководством талантливого Анатолия Аграновского). Исследователи подсчитали, что у Сталина было в четыре-пять раз меньше орденов, чем у Брежнева. Весьма существенно он пополнял свою коллекцию наград в юбилеи или годовщины со дня рождения. Поскольку выбор таких наград был не слишком большим, а ключевые он уже имел, то окружению приходилось фантазировать. Так, в декабре 1976-го вышел указ о награждении Брежнева Почетным оружием с золотым изображением герба СССР.

Впрочем, старались не только свои. Например, в декабре 1981 года по случаю будущего 75-летия Брежнева в Кремле состоялось вручение ему самых высоких наград тогдашних социалистических стран. На этих торжествах, кстати, Брежнев смачно поцеловал лидера Немецкой Демократической Республики Эриха Хонеккера. Это фото обойдет полосы многих газет мира и станет своеобразным символом позднего «брежневизма», сливающегося в экстазе с другими «измами», господствующими в странах «соцлагеря».

Интеллект

Однажды один не самый глупый украинский политтехнолог убеждал меня в том, что успешный политик не должен иметь мощный интеллект или глубокий ум. Прежде всего потому, что и первое, и второе всегда будет порождать сомнения в правильности избранного пути, а сомнения эффективному политику ни к чему, он просто говорит: «Я знаю, куда идти и что делать».

Брежнев упомянутыми качествами, как и эрудицией, не отличался. Любил охоту, коллекционировал импортные легковые автомобили (а их ему с готовностью дарили западные лидеры) и сам ездил за рулем, любил (пока позволяло здоровье) выпить. В 1973 году во время приезда госсекретаря США Генри Киссинджера даже его заставил пить водку. (Хотя Киссинджер в воспоминаниях целомудренно пишет, что во время охоты в Завидове пили только пиво.)

Важными для характеристики интеллекта Брежнева являются его дневниковые записи 1977 года (это важно, даже если учесть, что пишет уже нездоровый человек, «не тот» Брежнев). Не упомянуто ни одной книги, ни одного музыкального произведения, ни одного театрального спектакля (хотя «протокольно» Брежнев кое-что видел). Страну, которой он руководит, Ильич помечает, как «ССР», часто путает имена соратников (Шеварднадзе у него, например, «Шарванадзе»). Одним словом, завершу цитированием литератора Леонида Брежнева.

«16 февраля. Работа на дому.

10 апреля.

Был дома на даче — обедал. Борщ из свежей капусты. Отдых был на дворе дочитывал материалы.

Смотрел хоккей сборная ССР Швеция — итог 4-2 в пользу ССР.

Смотрел «программу времени».

Ужин — сон.

13 апреля. Утро — обычные — мероприятия домашние. Брали кровь из вены.

С 11 часов переговоры с Даудом.

Вопрос о встрече один на один отпал.

Отдыхал — здорово — (обед).

Работал с Дорошиной.

14 апреля. — четверг.

Сделал дома — помыл голову Толя.

Вес 86-700.

Переговоры с Подгорным — о вруч. мнет комс. Билета № 1.

Речь Тяжельникова.

Мое выступление.

Галя читает подвал из «правды» об ограничении стратегических вооружений.

Кто авторы этого материала.

Обед и отдых 2.30-4.10

3 мая. Вес — 85.300. Беседа с Рябенко. Разговор по телефону со Сторожевым? Известный вопрос. Разговор с Черненко К.У. — ? По повестке дня ПБ.

Портные — костюм серенький отдал — и тужурку кож. прогулочную взял.

Позвонил Ю.В.Андропов — приехал мы с ним беседовали.

Работа с Дорошиной.

3 июня. Принял Черненко — подписал протокол работал с Галей Дорошиной. Отдых — улетел в Завидово — 5 кабанов».

…Вот таким был реальный, нестолетний Брежнев. О столетнем вспоминать как-то легче. И безопаснее.