А шарик летит... или Сумбурные размышления на первосентябрьской линейке

Подъехали к школе - и стало ясно: торжества не избежать. Напрасно я порадовалась за нашу не поддавшуюся массовому психозу директрису и сошедшему на нее благоразумию - поскольку в этом году День знаний пришелся на выходной, приступить «к делу» в понедельник третьего. Ан нет, обязательному веселью - быть! И привычные пробки на подъезде к школе, авария на перекрестке, напирающие откровенными декольте мамы с немнущимися прическами тому подтверждение. Ну, здравствуйте, родные!

Возле школы все по-праздничному: за квартал слышна музыка - что-то нетленное вроде «Школьные годы, чудесные», крыльцо и забор украшены желтыми и голубыми гирляндами воздушных шаров. А уж цветов море - от астр до астромерий - на любой, как говорится, статус.

Это цветочное изобилие напомнило историю, рассказанную мужем учительницы, тоже учителем. О том, как они с женой после помпезной линейки потратили последние гривни на такси и отвезли ненужные букеты на Бессарабку. Сдали оптом - им хватило потом дожить до зарплаты, но сейчас не об этом.

У нас - праздник! Радостно увидеть «своих» после изнурительных трехмесячных каникул. Дети, освободившись от цветочной обузы, тычут пальцами в экраны, хвастаясь перед сверстниками новыми гаджетами и странами, где побывали летом. В число «отстойных» попадают Египет, Турция и Крым, статусными остаются Греция, Израиль, Хорватия и всякие с мудреными названиями острова. Классная руководительница с живописной охапкой стояла у входа, как девушка, обнимающая сноп, с картины Пимоненко «Рожь», и из-за цветов ее почти не было видно. С напряженной улыбкой приносящего плохую весть она сообщила, что плата за школу повышается на 100 гривен в месяц, и еще 60 надо сдать на воду, об остальном - потом. Значит, будет и остальное, подумалось, а я так потратилась, собирая сына в школу, что до зарплаты осталось впритык.

От грустных дум отвлекла мамаша-общественница. Отозвав в сторонку, она вкрадчиво поведала, что через неделю у классной руководительницы день рождения, собирают по 100 гривен, но лучше сразу сдать еще 100 - на День учителя. Ведь он уже через месяц, а где она потом будет нас отлавливать? От моей неадекватной реакции ее спас призыв занять места на разлинованном мелом школьном стадионе, где и происходило действо - праздник первого звонка.

Присутствующие окружили плац по периметру: у самого края - черно-белые вертящиеся и толкающиеся, еще по-летнему свободные галчата-ученики, позади - шипящие и одергивающие учителя, дальше - пестрая толпа нарядно разодетых родственников. Любят у нас первое сентября - праздник семейного единства. У психологов сейчас новая теория - семья объединяется не вокруг очага (где вы видели тот очаг?), а вокруг ребенка. На нашем торжестве на одного приходилось подчас по пять-шесть взрослых: мама, двое пап - отставной и актуальный, дедушки-бабушки. Одного дедушку в орденах везли в коляске, младенцев несли на руках. Именно в этот день раз в году можно увидеть родных отцов, как-то отстраненно-грустно наблюдающих за своими выросшими отпрысками.

Первые сентября - как зарубки на дверном косяке - видно, как растут дети. Да и собственная жизнь наполняется смыслом: не праздно, мол, шатаюсь, а ребенка ращу - вон уже какой красавец! А еще в этот день мы, притихшие от торжественности момента, будто сами становимся маленькими, пусть не свободными, но и не ответственными за свою (и не только) жизнь. Сейчас нам скажут: пятый «Б» - за мной, в класс, и мы пойдем. Вначале будет темный гулкий коридор, а потом, как в фильмах о переживших клиническую смерть, светлый, свежевыкрашенный класс, чистые тетради, новенькие учебники. И сами мы такие новенькие, и так хочется слушать ровный голос еще спокойной после лета учительницы и точно знать: впереди вся жизнь - весь этот упругий мир, и ты обязательно будешь всем, кем захочешь, и у тебя будет все, что захочешь.

И уже оттуда, из прекрасного далека, кажутся не такими важными проблемы счетов, платежек, курсов и цен. Почему мы, взрослые, такое значение придаем деньгам? Сами себе создаем проблемы - ей богу! Ну не умру же я до этой чертовой зарплаты, в крайнем случае, похудею. Сын у меня обедает в школе, за квартиру заплачу в следующем месяце, ну, туфли хотелось, так без них тоже можно обойтись. Сентябрь обещают теплый, из босоножек переобуюсь сразу в полусапожки… Вот, опять я о материальном.

А праздник в самом разгаре. От зычного голоса приветствующей директрисы проснулись и те из окрестных многоэтажек, кого не разбудила еще мажорная - в забытом смысле - музыка. Голый до пояса мужик на балконе с чашкой и сигаретой сонно пялится на происходящее внизу действо. Этажом ниже - бабушка, розовая от умиления, тоже ностальгирует под знакомую мелодию, то и дело вытирая под очками носовым платком. Женщина в цветастом ситце задумалась, видимо, над скоротечностью времени. Кажется, еще вчера она, нарядная, так же провожала своих детей, а теперь они говорят ей по телефону, чтобы не вмешивалась в их жизнь.

Вот подняли национальный флаг, все подобрались, зазвучал гимн. Скажу без иронии - от неожиданно прекрасной его мелодии на фоне всей этой суеты защипало в глазах. И увядшая гордость, битая плохими дорогами, откровенным пофигизмом чиновников всех мастей, унизительным бытом, шевельнулась где-то в солнечном сплетении: мы - украинцы. И не к месту вспомнилось «Ющенко - так!» И невольно зарифмовалось: «Старый м…к». Но это - минутная слабость…

Гимном торжество не заканчивалось, как я понадеялась, а только начиналось. Потом были еще стихи нараспев от первоклассников, затиснутых на трибуне животастыми тетками. Отчего это, подумалось, в наших школах, как в джазе, - только девушки? Да от безденежья, ясен май! Это именно они, уважаемые, всегда учат наших сыновей, лелея в них будущие неврозы: не плачь, ты же мужчина. А откуда им знать, как и отчего плачут мужчины, если подавляющее большинство учительниц от своей нелегкой школьной жизни сами - хронически безмужние. И - не плачут, сильные! Хотя… Пожелаю им в этот день счастья в личной жизни.

Несколько раз хотелось уйти, но сын все время оглядывался, держал меня в поле зрения. От нечего делать разглядывала спины родителей. Вон той маме явно не дают покоя лавры шрековой Фионы: зеленое платье и карминно-красные волосы. А та, поодаль - наша модель (правда, мы так и не выяснили, модель чего) - худющая и длинная, как древко флага, только вместо полотнища - ее льняные волосы, которые она то и дело поправляла. А как трогательно похожи фигурами, перехваченными ремнями по широким талиям, папа, работник прокуратуры, и стоящая рядом мама, трудящаяся женой.

Родители другого одноклассника - тоже прекрасная с виду пара. Он - в безупречном костюме, кипенно-белой рубашке, она - затянутая не по годам в блестящую кожу, свежий загар на высоких ногах. Муж явно нервничает, ему надо на службу: он - чиновник высокого ранга. Весь прошлый год пара была на грани развода, его жена шумно обсуждала свои обиды, в том числе со мной. Сейчас же они смотрели в одном направлении, и я порадовалась за них. И, наконец, традиционно комичная пара - записной отличник-переросток с самой крошечной первоклассницей, как с обезьянкой, на плечах прошли по кругу, что есть мочи тряся перевязанным красной лентой колокольчиком. Его довольно скромный, заглушаемый навязчивой музыкой из динамиков клекот, и открыл нам новый учебный сезон.

И тут, как было задумано по сценарию, школьники одновременно разжали руки, и несколько сотен синих и желтых воздушных шаров медленно поплыли ввысь. Сначала - мимо зевак из соседних домов, провожавших их глазами, потом уже - выше деревьев и крыш. Удаляясь, шары становились все меньше, и еще долго плыли на фоне белесого неба желто-голубым облаком, похожим на карту Украины, пока не превратились в черные точки. Снова осень.