В ОЖИДАНИИ ШАГА НАВСТРЕЧУ

То, что отношения Европейского Союза и Украины стали меняться, в последнее время признают даже представители самой осторожной популяции европейцев — сотрудники Еврокомиссии. Так что вполне объяснимо желание европейцев узнать, чего же хочет от них, на какой уровень отношений рассчитывает страна, важность которой для Европы, как было заявлено на днях одним из представителей Совета ЕС, «в Европе уже не надо ни для кого подчеркивать».

На этой неделе в Брюсселе состоялась международная конференция «Отношения Украина—ЕС после следующей волны расширения ЕС», а также пятое заседание Совета по сотрудничеству Украина—ЕС, в ходе которых широкая европейская общественность впервые получила достаточно подробные разъяснения того, какой конкретно смысл вкладывает украинская сторона в словосочетание «new agenda for Ukraine».

«Новая повестка дня
для Украины»

По-разному можно оценивать выступления на конференции официальных представителей Украины, тем не менее все они четко дали понять: наша страна ставит вопрос о новом качестве отношений между Украиной и ЕС. «Существенной альтернативы ассоциации Украины с ЕС я не нахожу, — заявил на форуме уполномоченный по вопросам европейской интеграции, вице-премьер-министр Украины Василий Роговой. — Наше видение своих основополагающих заданий заключается в том, чтобы создать условия для трансформации партнерства и сотрудничества в ассоциацию». Были определены и некоторые ближайшие цели и даты: украинская сторона надеется, что в этом году во время саммита Украина—ЕС в Копенгагене «будет одобрено решение относительно начала процесса разработки совместного документа по образцу Европейского соглашения».

Можно предположить, что от такой конкретики европейцы, избегающие в принципе упоминания каких-либо дат, когда речь идет о европейских перспективах Украины, слегка ошалеют. Однако три месяца назад в руки украинцев попал замечательный козырь в виде заявления германского канцлера Шредера о необходимости выработки конкретного графика обретения Украиной ассоциированного статуса с ЕС. (Некоторые информированные западные источники, правда, утверждают, что заявление канцлера было неким экспромтом, совершенно неожиданным даже для тех, кто готовил его визит в Киев. Украинские же источники, разумеется, эту информацию решительно опровергают, но как бы там ни было — слово не воробей, и из песни слово не выкинешь, так что за канцлерскую фразу украинская сторона уцепилась с хваткой бойцовского бульдога.) К тому же, как известно, смелость города берет, даже такие, как Брюссель. Нужен график? Пожалуйста, украинцы его уже набросали и устами мидовского госсекретаря по вопросам евроинтеграции Александра Чалого представили на брюссельской конференции на суд общественности.

Итак, в 2003 году истекает срок действия Совместной стратегии ЕС относительно Украины, так что «хочет официальный Брюссель или нет», но к 2004 году он должен будет принять новый подобный документ. Далее. В 2008 году завершается действие Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) между Украиной и ЕС. За шесть месяцев до этого, то есть осенью 2007 г., стороны должны будут заявить, продолжают они его или нет. Как показывает история, странам Евросоюза потребовалось более трех лет на ратификацию СПС. Проведя нехитрые подсчеты, украинская сторона пришла к выводу, что осенью 2004 г. должно быть подписано новое соглашение, которое заменит СПС в 2007 году. А 2004 г. — это дата вступления в Европейский Союз новых членов. То есть изменения в отношениях Украины и ЕС будут уже продолжаться на фоне перемен геополитической ситуации в регионе. При таких условиях, по мнению А.Чалого, может существовать две модели дальнейших отношений Украины и ЕС.

Первая — модель приближения на основе СПС, предлагаемая представителями ЕС разных уровней. Однако, по глубокому убеждению идеологов украинской евроинтеграции, эта модель ничего нового Украине не даст (уже хотя бы потому, что в 2004 г. Соглашению исполнится десять лет, и никто не осмелится возразить, что с 1994 года в мире и регионе произошли весьма значительные геополитические изменения). Кроме того, СПС — документ, который по своей природе регламентирует отношения с внешним партнером. А ведь в заключительном документе Гетеборгского саммита Украина уже была вписана в раздел «Будущее Европы», а не «Внешние отношения», как, например, Россия, имеющая с ЕС аналогичное соглашение.

Кстати, на конференции в Брюсселе ее западные участники живо интересовались, что означает лозунг «В Европу вместе с Россией» и насколько он актуален для Украины. Так вот, отвечая на эти вопросы, А.Чалый заметил: если в 2004 г. нашей стране будет предложена формула «приближение на основе СПС», подобная той, что сегодня существует у России, не ставящей перед собой цель членства в ЕС, то в этом случае именно Евросоюз предложит Украине «идти в Европу вместе с Россией». «Это будет ваш выбор, а не наш», — подчеркнул госсекретарь.

Украина бы предпочла для себя другую модель отношений с ЕС — интеграцию на основе соглашения об ассоциации. До сих пор представители Евросоюза тщательно следят за тем, чтобы слово «интеграция», предполагающее в будущем членство, не попало в совместные украино-еэсовские документы. Официальная же позиция Украины, высказанная в Брюсселе А.Чалым, такова: модель наших будущих отношений с ЕС ни в коем случае не должна закрывать для нашей страны перспективы членства.

Быть или казаться?

И если с вышеприведенным утверждением и декларируемыми целями трудно не согласиться, то некоторые аргументы официальных представителей Украины не только вызывают недоумение у западных дипломатов, но также не находят понимания и у отечественных экспертов. Вот, например, пара брюссельских высказываний А.Чалого: «Нам говорят, что необходимо меняться под европейские стандарты. Но можем ли мы это делать, если нас не хотят интегрировать, а хотят только «приближать?». «Перспектива членства — это мобилизационная идея. Без нее мы не сможем мобилизовать нашу нацию на евроинтеграционный курс». Еще дальше в своем выступлении пошел замглавы АПУ, руководитель главного управления по вопросам внешней политики АПУ Анатолий Орел, заявивший: «Не видя реальной цели перед собой, трудно понять, зачем выполнять многочисленные требования, которые ставят перед нами европейские партнеры в разных сферах, а в ряде случаев — и серьезно поступаться для этого собственными национальными интересами».

Бесспорно, что перспектива членства способна сыграть огромную мобилизующую роль для украинского общества. Однако после вышеприведенных высказываний высокопоставленных украинских дипломатов возникает вопрос: а что, европейские ценности, которые мы якобы разделяем и не только говорим об этом на каждом европейском углу, но и вписываем в официальные документы, не ценны сами по себе? Мы их «разделяем» только для «европейского дяди», только для того, чтобы нас погладили по голове и куда-нибудь приняли? А нам самим не нужны демократия, рыночные отношения, достойный уровень жизни населения, чистые вода и воздух, безопасные АЭС и т. д. и т.п.? И если, не дай бог, вдруг так сложится судьба, что нас никогда не примут в Европейский Союз (или мы сами того не захотим, как, скажем, Норвегия или Швейцария), так, что, нужно начать отстреливать оппозицию и журналистов, подтасовывать результаты выборов, растить олигархов и лелеять коррупцию?

Что для Украины является наивысшей целью: быть во всех отношениях европейской страной или лишь казаться таковой, чтобы добиться любыми путями признания права на членство?

И, думается, совершенно не стоит строить диалог с Европейским Союзом на обвинительных интонациях, с позиции обиженных. Очень неприятное впечатление на многих участников конференции (особенно — западных) произвело выступление г-на Орла, которое некоторые дипломаты и эксперты в кулуарах назвали «враждебным» и «отголоском холодной войны» с примесью «дремучей ксенофобии». Общий обвинительный тон выступления, построенного, в основном, на негативе, а также некоторые экспромты в ответах на вопросы участников конференции «похоронили» даже вполне здравые мысли, которые, безусловно, также присутствовали в докладе замглавы АПУ. Никто из присутствующих так и не понял, почему западные журналисты, интересующиеся ходом расследования дела Гонгадзе и результатами новых экспертиз пленок Мельниченко, должны «креститься, когда кажется», и чем Анатолию Константиновичу не симпатичны «азиатские лица», а также почему он считает, что украинские нелегалы должны быть Европе гораздо приятнее, чем азиатские. Но многие коллеги в кулуарах с удовлетворением отметили выдержку опытного (и имеющего репутацию одного из самых учтивых) украинского дипломата, сумевшего избежать упоминания о «жидовских мордах».

Что же касается «точки зрения будущего соседа» на процесс расширения Евросоюза, то в изложении главы внешнеполитического управления администрации Президента Украины она почему-то заключалась лишь в перечислении (во многом преувеличенных) негативных последствий расширения ЕС для нашей страны. Хотя Президент Украины неоднократно и четко заявлял: «Украина рассматривает расширение Европейского Союза как фактор укрепления стабильности и безопасности в Центральной и Восточной Европе». Кстати, эта же фраза прозвучала и в очень взвешенном докладе вице-премьера В.Рогового, добавившего также, что «соседство ЕС с Украиной будет иметь позитивное влияние на ускорение процессов становления гражданского общества, закрепления европейских демократических традиций и экономического развития нашей страны». Никто, впрочем, не исключает вероятность и негативных последствий, и при этом трудно не согласиться с В.Роговым, что их минимизация зависит «от темпов и глубины социально-экономических преобразований в Украине», а позитивный характер последствий «в значительной степени будет зависеть от нашей совместной возможности подготовить для этого качественно новую базу отношений между Украиной и Европейским Союзом».

В общем, как сказал А.Чалый, отношениям с Европейским Союзом — только позитивный подход.

Шаг за шагом

Очень хочется надеяться, что энергия, оптимизм и напористость украинских еврооптимистов смогут не только развеять холодок отчужденности и недоверия еэсовских украиноскептиков, но и зажгут в них, в конце концов, ответный огонь.

Пока же представители Европейского Союза твердо стоят на своем и, по-прежнему избегая в официальной лексике слова «интеграция», утверждают, что сотрудничество c Украиной должно продолжаться на основе СПС. Этот документ указывается в качестве основного и в обнародованном после пятого заседания Совета по сотрудничеству между Украиной и ЕС пресс-коммюнике еэсовской стороны.

По признанию известного британского аналитика Джеймса Шерра, «до последнего времени Евросоюз не осознавал желания Украины интегрироваться в ЕС. И по-прежнему еще не осознает необходимости присутствия Украины в ЕС, от чего Украина еще будет страдать».

Тем не менее некоторые изменения в позиции евробюрократов все же наблюдаются. Например, представитель Еврокомиссии Герхард Лохан, выступая на конференции в Брюсселе, признал-таки, что у ассоциации «нет никаких критериев» и что с каждой страной, имеющей такой статус с ЕС, у Евросоюза «особые отношения». Однако касательно Украины г-н Лохан считает, что для нашей страны все же «лучше идти шаг за шагом и больше внимания уделять не соглашениям, а тому, о чем в них говорится», «необходимо полностью выполнить СПС (против чего украинская сторона, собственно, никогда и не возражала. — Авт.), которое является весьма полезным и эффективным инструментом».

Наверное, до завершения и анализа результатов выборов, в отношении которых у Европейского Союза, по словам директора политического департамента Совета ЕС Кристофа Хойсгена, «очень и очень много надежд», Украине вряд ли стоит надеяться на признание со стороны ЕС необходимости установить с нашей страной качественно новые отношения.

Отмечая положительные моменты в технической и правовой подготовке выборов и приверженность многих партий и предвыборных блоков евроинтеграционному курсу Украины, Евросоюз устами К.Хойсгена еще раз напомнил о необходимости обеспечения свободы СМИ, равного доступа к масс-медиа всех субъектов выборов и обеспечении безопасности для журналистов. Но не только и не столько это тревожит сегодня европейцев. В кулуарах они высказывают серьезную тревогу по поводу того, что сегодня в Украине они не видят конкуренции платформ и идей, а лишь соревнование многих субъектов избирательной гонки по сбору доказательств в совершении преступлений их оппонентами. Европа в полном недоумении: с кем она будет иметь в Украине дело после 31 марта, если чуть ли не каждый потенциальный парламентарий одновременно является гипотетическим подозреваемым?

* * *

За три недели до дня волеизъявления украинского народа представитель Еврокомиссии Г.Лохан дал понять: у Евросоюза «нет каких-либо предубеждений», однако страна, претендующая на ассоциацию с ЕС, должна «заблаговременно внедрить у себя европейские принципы, причем не только в области экономики, но и в области политических свобод».

Пресс-коммюнике европейской стороны по результатам прошедшего на этой неделе заседания Совета по сотрудничеству Украины и Европейского Союза начинается с темы украинских парламентских выборов: «Совет по сотрудничеству напоминает, что свободные и честные выборы, судебная реформа и прозрачные отношения государство—СМИ являются ключевыми параметрами в обеспечении развития современной и демократической Украины. ЕС подчеркивает свою заинтересованность в крепких связях со своими будущими непосредственными соседями и поэтому ценит инициативы Украины начать дискуссию по дальнейшему укреплению отношений. В то же время Совет по сотрудничеству признает, что желание Украины установить более тесные отношения с ЕС не может реализоваться отдельно от выполнения задачи нового правительства по продолжению политических и экономических реформ, базирующихся на принципах рыночной экономики и европейских нормах и ценностях (выделено. — Авт.)».

Своим видением развития отношений Украины и Европейского Союза «ЗН» попросило поделиться некоторых участников международной конференции «Отношения Украина—ЕС после следующей волны расширения ЕС».