С такими прокурорами и адвокаты не нужны

Ровно два с половиной года назад жизнь Фили Жебровской, генерального директора крупной отечественной компании «Фармак», едва не оборвалась от выстрелов наемного убийцы. Об этом страшном эпизоде из жизни топ-менеджера успешной компании и о том, как велось следствие по делу, мы писали в октябре прошлого года. Тогда казалось, что захватывающая детективная история уже подошла к логическому завершению: лица, подозреваемые, а затем и обвиненные в организации убийства, были пойманы и преданы суду. Тем не менее последующие события заставили нас вновь вернуться к этой теме.

Данный судебный процесс по делу о покушении на убийство при отягчающих обстоятельствах может войти в историю юриспруденции как самый парадоксальный: адвокат выступил в качестве эксперта-баллистика, а прокурор - в роли адвоката. Но не будем забегать вперед. Для начала напомним предысторию…

Ранним утром 9 июня 2009 года руководитель и совладелец крупнейшего фармацевтического предприятия Филя Ивановна Жеб­ровская, выйдя из своего подъез­да, получила пулю в спину. Киллер, молодой парень в закрывающем лицо мотоциклетном шлеме, попытался выстрелить во второй раз, но пистолет дал осечку. Выскочив­ший из машины водитель директора попытался задержать убийцу, но тому удалось скрыться.

На месте преступления осталось множество улик - скутер киллера, мобильный телефон и пистолет, поодаль валялся мотошлем, который сбросил с себя убегающий преступник. По этим предметам вскоре и были установлены личности причастных к делу людей.
В частности, скутер, как выяснило следствие, был куплен на авто­рынке «Центральный» в Чапаевке. Продавец опознал свой товар по серийному номеру и вспомнил подробности: пришел мужчина, долго и придирчиво присматривался, выбирал, а затем, указав на облюбованный мотороллер, сказал, что позже за ним зайдет другой человек. Тот действительно пришел, заплатил и забрал покупку.

Приобретателя нашли быстро. Он не стал отпираться и рассказал, что покупал скутер по поручению некоего З., жителя Пол­тав­ы, одного из руководителей общественной организации «Коми­тет развития студенческих международных отношений».

В качестве молодежного лидера З. стал известен в 2004 году, когда во время оранжевой революции привез из Полтавы в Киев 350 сторонников Партии регионов и даже дал несколько интервью центральной прессе.

Второй подозреваемый - нек­то Л. (тот, кто выбирал скутер на рынке) - числился журналистом полтавской городской газеты «Де­сят­ка». (Впоследствии на вопрос судьи, получал ли он редакционное задание на проведение журналистского расследования, в рамках которого, по его словам, изучал деятельность компании «Фар­мак» и следил за Жебровс­кой, журналист смешался, видимо, не понял, что это такое - «редакционное задание».)

На скутере и шлеме выявили отпечатки пальцев, потожировые следы и даже несколько волос З. А в ходе обысков, проведенных у З. и Л., нашли записи, планы и схемы, свидетельствующие о тщательной подготовке к убийству.

Следствием также установлено, что в течение нескольких недель перед покушением именно З. и Л. вели слежку за потерпевшей Филей Ивановной Жебровской.

Припертые уликами к стенке, З. и Л. внезапно «вспомнили», что осуществляли слежку за Жебровс­кой по просьбе совершенно не известного им «Валерия Анатолье­вича», который позвонил З. по телефону в марте 2009 года и попросил его собрать информацию о «нехорошей» компании «Фармак», которая производит наркотик трамадол - травит молодое поколение. «Молодеж­ный лидер» и «журналист» не могли остаться в стороне от такого безобразия. К слову, этот сильнодействующий лекарственный препарат компания действительно производит - совершенно легально и под бдительным надзором соответствующих органов.

Якобы по просьбе того же «Валерия Анатольевича» З. и Л. купили скутер, ему же его и передали, ничуть не задумываясь о дальнейшей судьбе транспортного средства.

Даже, если на какое-то мгновение поверить в то, что обвиняемых действительно подставил какой-то неуловимый и зловещий «Валерий Анатольевич» и они не причастны к покушению на г-жу Жебровскую, остается несколько странных неувязок. Следствие, например, выяснило, что еще в августе 2008 года (задолго до того как загадочный «Валерий Ана­толье­вич» поведал З. «страшную правду» о «Фармаке») З. пристроил на работу в «Фармак» своего человека из Полтавы. Арендовал для него квартиру в Киеве и ежемесячно платил ему 2,5 тыс. долл. за информацию о финансовой деятельности компании. В ноябре того же года «шпион» уволился по собственному желанию, так и не предоставив заказчику никаких интересных сведений. Об этом «крот» дал подробные показания следователю, протокол допроса есть в деле. Правда, совсем недавно, уже в суде, он от своих слов отказался...

Прежде чем дело о покушении было передано в суд, было проведено тщательное расследование: проведены обыски и изъятия, опрошено множество свидетелей, получены результаты экспертиз. Следствие посчитало вину З. в подготовке и организации покушения на Филю Жебровскую полностью доказанной. Л. был обвинен в пособничестве.

Сейчас дело рассматривается в Апелляционном суде г. Киева. Судебные слушания могли бы завершиться еще год назад, доказательная база позволяла вынести вердикт, но… Адвокаты обвиняемых заявили, что не согласны с выводами баллистической и судебно-медицинской экспертиз и инициировали повторную независимую экспертизу. Они имели полное право оспаривать доказательства (читай - затягивать процесс), и суд удовлетворил их ходатайство.

Результаты независимой экспертизы появились в суде только через четыре месяца. Они полностью подтвердили версию обвинения, а посему не удовлетворили адвокатов обвиняемых. Один из них - бывший военный - решил провести собственную экспертизу. Взял кусок мяса и расстрелял его. А потом принес свои «материалы» (за исключением, разумеется, протухшего мяса) в суд, попросив приобщить их к делу в качестве результатов экспертизы. Мол, видите, пули вошли не так, не под таким углом и не могли бы причинить смерть потерпевшей. Да и шрамы на ее спине какие-то не такие, как на картинке в учебнике…

Государственный обвинитель из прокуратуры г. Киева г-н Степанычко согласился с аргументами защиты, вызвав немалое удивление представителей потерпевшей. Прокурору почему-то не показалось абсурдным, что так называемую независимую экспертизу провело заинтересованное лицо, не имеющее, к тому же, ни специальных знаний, ни прав на проведение подобных действий.

По версии защиты, никакого покушения вообще не было. Мол, это все инсценировка. Только вот зачем солидной бизнес-леди совершать нелепый самострел, а потом обвинять незнакомых ей людей в жутком преступлении - непонятно. В принципе защита и не пытается как-то аргументировать свою позицию, просто выдает на-гора все новые и новые «сенсационные» версии происшедшего. И что им объективные свидетельства: показания тех же милиционеров, приехавших на вызов; врачей, лечивших раненую женщину; шрамы от пули на ее спине, да и сама пуля, извлеченная из ее тела...

Они цепляются то за какие-то формулировки в протоколах, то за неточности в показаниях Жебровс­кой, например, она не помнит определенно, в какую именно сторону был развернут скутер, на котором приехал киллер. Ага, радостно делает вывод защита, значит, никакого киллера-то и не было. Интересно, может ли вообще человек, будучи раненным и смертельно напуганным, четко зафиксировать в своей памяти антураж места происшествия?

Странно, что адвокаты так рьяно вцепились в потерпевшую вместо того, чтобы доводить до ума свою прежнюю линию защиты: мол, парней, невинных и наивных, попросту подставили. Поче­му же никто из них не пытается искать коварного «Валерия Анатольевича»?

Может, они сами не верят в его существование?

Совершенно неожиданно от имени обвиняемых было подано ходатайство об отправлении дела на дополнительное расследование и изменении меры пресечения. Как правило, на доследование дело отправляется лишь с появлением новых доказательств, ставящих под сомнение обвинение, или невозможности в ходе судебного расследования установить некие факты. Но в данном случае есть восемь томов доказательств, некоторые еще не полностью озвучены в суде, опрошена только часть заявленных свидетелей!

Ходатайство защитников было немотивированным, формальным. Оно основывалось на голословном заявлении о том, что потерпевшей Жебровской Филей Ивановной было инсценировано покушение на убийство, и потому подсудимые якобы не причастны к данному факту.

Обычно подобные ходатайства адвокаты подают от безысходнос­ти, мол, делаем, что можем. И вдруг случилось невиданное доселе чудо: прокурор Степанычко, который все время по долгу службы находился на стороне обвинения, заявил, что не возражает против отправления дела на дополнительное расследование и (что вообще невероятно!) изменения меры пресечения на подписку о невыезде.

«Суд еще не дал правовой оценки этому ходатайству, но в ходе его судебного рассмотрения стала известна позиция прокуратуры г. Киева (т.е. официальная позиция государственного обвинения, озвученная на суде) по этому вопросу. Прокурором, поддерживающим государственное обвинение в данном уголовном деле, было поддержано ходатайство защиты. Это абсолютно не соответствует позиции гособвинения, а также может повлечь выход на свободу подсудимых, которых обвиняют в совершении тяжкого преступления. Чьи интересы в этом случае представляет прокурор? Явно не интересы прокуратуры Украины», - считает адвокат потерпевшей Евгений Пугачев, который уже подготовил жалобы на действия прокурора во все инстанции.

«Я - адвокат, и обычно мы с гособвинителем находимся в противостоянии. В этом же случае, будучи адвокатом потерпевшей стороны, я был с прокурором по одну сторону баррикад. Я мог ожидать чего угодно от обвиняемых и их защитников, но не от прокурора, который еще совсем недавно говорил, что у него есть внутренняя убежденность в виновности подсудимых», - продолжает г-н Пугачев.

Действительно, странно. Про­курор, который должен стоять на страже законности и безопасности граждан, вдруг проявил невиданное благодушие к обвиняемым в страшном преступлении. С такими добрыми прокурорами и адвокаты не нужны!

То есть обвиняемых по одному из самых тяжких преступлений вот так запросто могут отпустить домой на подписку о невыезде. И это при том, что сейчас Лукьяновс­кое СИЗО просто переполнено людьми, чья вина в совершении менее тяжких преступлений (например, в уклонении от уплаты налогов) пока еще не доказана следствием. Видимо, по логике прокурорских работников, женщина - бухгалтер предприятия или мелкий чиновник-взяточник представляют куда большую опасность для общества, чем обвиняемые в покушении на убийство при отягчающих обстоятельствах.

С прокурором Степанычко адвокат Пугачев уже был знаком по другому делу. По иронии судьбы, подзащитному Пугачева было предъявлено аналогичное обвинение. В судебном заседании, когда уже практически была доказана невиновность подсудимого, адвокат стал ходатайствовать об изменении меры пресечения, но прокурор, невзирая на явные доказательства невиновности, упрямо стоял на своем, повторяя, что по такой тяжкой статье он не может, не имеет права изменить меру пресечения до окончательного вердикта суда.

Теперь оказывается, что все возможно.

К чему же может привести подобная лояльность прокурора? Нет гарантий, что выпущенные из-под стражи обвиняемые будут тихо жить по месту прописки (регистрации) и смиренно ждать своей участи. Вполне возможно, что они попытаются скрыться. Тем более один из них - З. (кстати, ранее судимый за мошенничество) - уже был в бегах. Когда обнаружилась его причастность к делу о покушении, он был задержан сотрудниками милиции, но потом каким-то загадочным образом сбежал из Подольского РОВД
г. Киева и несколько месяцев находился в розыске. Так что, как говорил Жванецкий, «опыт есть».

Удивительно, что человека, уже однажды совершившего побег, вот так запросто могут выпустить на свободу еще до вынесения приговора.

Но даже не это беспокоит потерпевшую и ее адвоката. Важно другое. До сих пор не найдены другие фигуранты дела: исполнитель, а главное - заказчик преступления. И есть опасение, что, оказавшись на свободе, подсудимые могут быть ликвидированы заказчиком как ненужные свидетели. А он так и останется неидентифицированным, и, возможно, при случае, на каком-то мероприятии будет ей улыбаться и даже пожмет руку…