ПОКУШЕНИЕ

(продолжение)

Глава шестая

«В результате автокатастрофы...»

Политическое убийство
или нелепая случайность

Что в действительности произошло с Машеровым? Времени со дня его гибели прошло достаточно, сменился политический строй, СССР больше нет, - не пора ли рассказать правду? Оснований для опасений не существует, все прошедшее теперь - история. Неужели Брежнев и впрямь причастен к устранению одного из самых своих вероятных конкурентов?

Когда вышел знаменитый бестселлер Владимира Соловьева и Елены Клепиковой, эти разговоры усилились. Люди ссылались на то место в книге «Борьба в Кремле - от Андропова до Горбачева», где говорилось, что Генсек повинен в смерти первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии. Вот тот пресловутый абзац, заставивший многих людей усомниться в правдивости официальной версии: «Бронированный автомобиль Машерова, которого после смерти Кулакова стали готовить в брежневские наследники, врезался в поставленные на его пути на перекрестке две пустые милицейские машины. В Минске никто не сомневался, что и на этот раз совершено политическое убийство».

...Изо рта и носа текла кровь. Шофер «МАЗа» с ужасом узнал лицо Машерова, знакомое по портретам.

Скрежетнули тормоза подъехавшей машины. Это была белая «Волга», передняя машина сопровождения, вернувшаяся назад. В ней находился старший эскорта, который в зеркало заметил вспыхнувшее пламя. Подъехав к месту аварии, он увидел, что огонь разгорается. Надо было срочно расцепить грузовик и «Чайку», отогнать горящий «ГАЗ-53». Повезло - на трассе показался автокран одной из минских мехколон. Прицепили трос и после некоторых усилий объятый пламенем самосвал оттащили на безопасное место.

Засыпанного до головы картофелем Машерова с трудом вытащили из расплющенной кабины. Спасателям показалось, что у него бьется сердце. Быстрее в ближайшую больницу! На огромной скорости, страшно завывая сиреной, машина сопровождения с телом Машерова рванула в сторону Смолевич - районного центра Минской области. Встречные машины шарахались в сторону. Такой сумасшедшей гонки сопровождавшие не помнили за всю свою жизнь. Увы, чудес не бывает, воскресить погибшего не удалось.

Из «Чайки» вытащили два трупа. Один из них был водителя, другой - охранника Машерова. Двое проезжавших по трассе пассажиров оказались врачами. Они осмотрели потерпевших и констатировали смерть.

ЧТО ПОКАЗАЛА ЭКСПЕРТИЗА

По факту автомобильной катастрофы на 659-м километре автомагистрали Москва - Брест, в результате чего столкнулись самосвал и машеровская «Чайка», что привело к смерти трех человек, в тот же день, 4 октября 1980 года, было возбуждено уголовное дело. Вел его следователь по особо важным делам при Прокуратуре БССР Николай Игнатович, будущий народный депутат СССР, председатель Комиссии Верховного Совета СССР по льготам и привилегиям.

Следователь попался дотошный. Первым делом он поручил сделать судебно-автотехническую экспертизу. Виднейшие специалисты исследовали мельчайшие подробности катастрофы. Вывод такой: ни одна из машин, включая «Чайку» и обе милицейские «Волги», не имели технически неисправных узлов, агрегатов и систем, которые могли бы влиять на опасность движения в данном дорожно-транспортном происшествии.

Действия водителя «МАЗа» в данной дорожной ситуации требованиям правил не противоречили - то есть, говоря понятным языком, водитель синего «МАЗа» в случившемся не виноват.

Что касается водителя самосвала, то он, отвлекшись от наблюдения за дорожной обстановкой, не изменил скорости движения при сокращении дистанции с автомобилем «МАЗ-503», нарушил правила движения. Он имел возможность занять крайнее правое положение на проезжей части и остановиться без маневра влево и последующего выезда на полосу встречного движения.

Относительно водителя машеровской «Чайки» экспертиза сделала заключение, что он не имел технической возможности предотвратить столкновение с «ГАЗ-53Б» путем торможения, поскольку расстояние, бывшее в распоряжении «Чайки», меньше величины тормозного пути этого автомобиля.

Эксперты сочли, что водитель «Чайки» действовал в соответствии с правилами - он применял торможение с целью предотвращения аварии, о чем свидетельствуют следы на правой стороне дороги.

Ознакомившись с данными судебно-автотехнической экспертизы, следователь Николай Игнатович не ограничился представленной ему основательной справкой, а счел необходимым дополнительно допросить заведующего лабораторией судебно-автотехнических исследований НИИ судебной экспертизы Министерства юстиции республики Э.Леневского.

Следователя интересовало, мог ли водитель «Чайки» предотвратить столкновение с самосвалом путем маневрирования или торможения в сочетании с маневрированием? Почему эксперты не рассматривали этот вопрос? Испытывали пиетет перед высоким именем?

Протокол допроса доносит ответ руководителя экспертов: величина остановочного пути «Чайки» составляет около 90 метров, а отдаление ее от места столкновения в момент начала поворота автомобиля «ГАЗ-53Б» влево могло быть не менее 71 метра. Исходя из этих расчетов, эксперты сделали вывод о невозможности предупреждения столкновения при условии применения торможения водителем «Чайки». В подобных случаях, подчеркнул специалист, если остановочный путь меньше расстояния до помехи, дорожная обстановка считается аварийной и действия водителя зависят от его реакции, самообладания, возможности и умения правильно прогнозировать дальнейшее развитие дорожной ситуации с учетом скоростей и направления движения транспортных средств. Говоря понятным языком, действия водителя зависят от его субъективных качеств. А их оценка не входит в компетенцию автотехнической экспертизы.

Игнатович поинтересовался у Леневского: как должен был действовать водитель самосвала в ситуации, когда он имел возможность на дистанции от 15 до 70 метров за «МАЗом» заблаговременно увидеть приближение к встречному кортежу спецмашин? Соответствовали ли его действия требованиям правил дорожного движения?

Руководитель экспертов ответил, что, исходя из дистанции 70 метров между автомобилями «МАЗ-503» и «ГАЗ-53Б» и равных скоростей движения около 70 километров в час, водитель «ГАЗа» имел техническую возможность занять крайнее правое положение на проезжей части и остановиться без маневра влево и дальнейшего выезда на встречную полосу. Таким образом, действия водителя самосвала не соответствовали правилам дорожного движения.

Игнатович провел следственный эксперимент, в ходе которого было выяснено, что с места, где стоял злополучный грузовик, кортеж встречных спецавтомобилей виден с расстояния от 150 до 400 метров, что позволяло герою этой истории при соблюдении им правил безопасного движения заметить этот кортеж своевременно и принять необходимые меры по обеспечению его беспрепятственного проезда.

СЛОВО - ДРУГОЙ СТОРОНЕ

А теперь, как говорили в Древнем Риме, послушаем другую сторону.

Старшим эскорта сопровождения был старший лейтенант милиции Ковальков. Он находился в передней машине - помните белую «Волгу»? Так вот, судебно-автотехническая экспертиза отметила, что окраска спецавтомобиля «ГАЗ-24» № 01 - 30 МИК, световая сигнализация и надпись «ГАИ» на нем не соответствовали требованиям ГОСТа «Транспортные средства оперативных служб...» Эксперты отметили также, что в распоряжении старшего группы Ковалькова был автомобиль «ГАЗ-24» № 01-83 МИК, который оборудован как специальный, и он в соответствии с требованиями специнструкций должен был ехать первым в колонне.

Дотошный следователь Игнатович вызвал Ковалькова для допроса и спросил у него, работал ли во время движения по трассе 4 октября в его автомобиле проблесковый маячок?

На что допрашиваемый ответил: нет, не работал. В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что на передней машине эскорта маячок не был установлен вовсе. Машеров не любил шума, связанного с его выездами, не хотел привлекать внимания к своей персоне. КГБ возражал, но потом притих - Машеров все-таки!

Ответ вроде убедительный, но следователь не отступал. Поднимал ли Ковальков вопрос о том, что сопровождение проводилось с отступлением от приказа министра внутренних дел СССР № 0747 от 1974 года, да к тому же на не оборудованной в полном объеме машине?

Старший эскорта приуныл: письменно этот вопрос он, к сожалению, не поднимал, но устно заострял неоднократно. Перед кем? Перед работниками КГБ, которые сопровождали Машерова, - Чесноковым, Тесленко, Сазонкиным. Перед заместителем командира дивизиона дорожно-патрульной службы. Знали об этом и министр внутренних дел Белоруссии Жабицкий, председатель КГБ Никулкин, другие руководящие работники. Знали и в ЦК КПБ.

Далее следователя заинтересовало, были ли оборудованы машины, которые обслуживали Машерова, включая и «Чайку», привязными ремнями? Если да, то пользовались ли ими водитель Машерова и пассажиры?

Ковальков вынужден был признать, что, несмотря на наличие этих ремней как на передних, так и на задних сиденьях, ни водитель, ни Машеров, ни его охранник Чесноков, погибший 4 октября, ремнями никогда не пользовались.

Игнатович допросил и водителя передней машины сопровождения Слесаренко. На вопрос следователя, был ли включен проблесковый маячок на его «Волге», допрашиваемый чистосердечно признался, что Чесноков иногда приказывал снимать его, иногда - ставить. В тот трагический день такая команда не поступила, и Слесаренко выехал без маячка.

Передо мной - протокол допроса начальника тогдашнего ГАИ города Минска И.Худеева. И он тоже показал, что при сопровождении машины Машерова впереди вместо спецмашины стандартной окраски ставили обычную машину без проблескового маячка. Такое указание давал помощник Машерова В.Крюков, а также начальник охраны, сотрудник КГБ В.Сазонкин. «Их указания для нас - закон», - сказал начальник ГАИ.

Интересное кино получается, не правда ли? Поездки охраняемого лица осуществляются с нарушением инструкций, машина, в которую врезалась машеровская «Чайка», сновала по этой трассе накануне. И уж совсем в дрожь бросила такая вот сенсация: самосвал почему-то не загрузили полностью, и тем не менее водителю велели немедленно ехать в Смолевичи. А если учесть, что в рейс должна была идти совсем другая машина...

Поднаторевшие в криминальных интригах Чейза читатели, наверное, уже мучаются догадкой: а не объясняется ли недогруз машины и срочная ее отправка в Смолевичи полученной кем-то информацией о предстоящем направлении движения эскорта первого секретаря? В протоколах допросов лиц, проходивших по этому делу, есть свидетельство командира эскортного взвода дивизиона дорожно-постовой службы ГАИ УВД Минска Г.Пищака: сотрудники милиции машин сопровождения подчинялись только работнику КГБ, который ехал с Машеровым и который давал необходимые сигналы относительно маршрута следования. То есть, утечка информации практически исключалась.

Ну, а работник КГБ? С Машеровым в «Чайке» был майор Валентин Чесноков. Что это был за человек, видно из протокола допроса его жены. Она показала, что муж никогда не рассказывал ей о своих служебных делах. Даже видавший виды следователь несказанно удивился: она не знала, что муж ездит с Машеровым! Для нее было открытием, что они погибли в одной машине.

КТО БЫЛ ЗА РУЛЕМ

Грузовиком с картофелем управлял тридцатидвухлетний шофер Николай Пустовит, отец троих детей. Младшей дочери к моменту катастрофы на трассе исполнилось шесть месяцев.

Его личность, как вы догадываетесь, привлекла особое внимание следствия. Задержанный сразу же после аварии, Пустовит был направлен в Жодинскую городскую больницу. Его палата усиленно охранялась. Но задержанный вел себя смирно, не предпринимал никаких попыток к побегу. Никто из посторонних на контакт с ним тоже не выходил.

Пустовита проверяли так, как никогда прежде. КГБ, МВД, прокуратура дни и ночи проводили в поисках хоть каких-либо компрометирующих данных. Увы, все было напрасно. Биография шофера самосвала была чиста. Никаких связей с криминальным миром. Никто из многочисленных родственников никогда не привлекался к суду.

В экспериментальной базе «Жодино» за 16 лет работы шофером он не допустил ни одного нарушения правил дорожного движения. 47 раз поощрялся за производственные показатели. Прекрасный семьянин - не пил, имел свой дом, приусадебный участок, машину «Жигули» и мотоцикл. Хозяйство обустроенное, в доме добротная мебель. Дети опрятные, ухоженные.

Судебно-медицинская экспертиза сделала заключение: хронические психические заболевания отсутствуют, пациент понимает всю ответственность того, что произошло, своими действиями руководит. Отклонений в поведении нет. По характеру спокоен, уравновешен.

С разных концов прощупывали версию о возможном недовольстве существовавшим строем, руководителями республики. Тщательно изучали, не пересекались ли когда-нибудь пути подследственного или его родственников с погибшими в «Чайке». Все напрасно. Пустовит отличался незлобливым, добродушным характером, со всеми жил в мире и согласии, у него даже с односельчанами не было осложнений.

Следствие вели крупнейшие знатоки своего дела. Достаточно сказать, что из Москвы приехали старший помощник Генерального прокурора СССР Г.Каракозов, следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР В.Калиниченко, группа ответственных работников из следственного управления КГБ СССР. Плюс несметное число своих сыщиков. Копались в архивах, запрашивали информацию с мест, по многу раз беседовали с односельчанами, товарищами по работе. Оперативно-розыскная машина работала на полную мощь. Были задействованы самые громкие имена: крупнейшие авторитеты КГБ и МВД, оставив другие дела, подключились к выяснению обстоятельств автокатастрофы на трассе Москва - Брест.

Выяснилось, что в течение последнего года Пустовит никуда из своей деревни не выезжал. Опрошенные соседи показали, что незнакомые люди в дом Пустовита в последнее время не приезжали. На чужих сразу бы обратили внимание - деревня небольшая, каждый на виду. Самым тщательным образом составили хронометраж дня, предшествовавшего аварии. Сразу же ухватились за ниточку - признание Пустовита в том, что накануне, 3-го октября, возвращаясь после разгрузки картофеля, встретил такой же кортеж - с машинами сопровождения. Повинуясь команде, прозвучавшей по громкоговорящей связи, Пустовит остановился, прижавшись к обочине.

- Почему вы оказались в это время на трассе? Именно в это время?

- Не знаю, - искренне ответил допрашиваемый. - Сгрузил бульбу и ехал домой. В Жодино купил хлеб - для родителей.

Проверили. Родители Пустовита, жившие рядом, подтвердили: Николай действительно привозил им хлеб вечером 3-го октября. После чего уехал домой.

Следствие получило неопровержимое доказательство того, что, приехав домой вечером 3-го октября, подследственный поужинал и лег спать, никуда в ночь не отлучаясь...

Наутро 4-го октября он отвез сына в школу, а в восемь был уже на работе. Ему дали наряд-задание на перевозку свеклы. Пустовит был в хорошем настроении. На плохое самочувствие не жаловался, вел себя как обычно. Ни нервозности, ни внутреннего напряжения.

- Почему картофель в заготконтору повезли именно вы? - спросили следователи у Пустовита. - Ведь у вас был наряд не перевозку свеклы...

- Не знаю, - чистосердечно ответил подследственный. - Такую команду дал мне главный агроном.

Допрошенный главный агроном объяснил, что машина, занаряженная для перевозки картофеля в Смолевичскую заготконтору, сломалась. И он дал указание поставить под погрузку картофелем первую же машину, которая появится. Раньше всех, по случайному стечению обстоятельств, появился Пустовит. Кузов его машины и начали загружать картофелем.

- Почему ваш «ГАЗ-53» оказался недозагруженным? Там было всего 3 тонны 700 килограммов...

- У рабочих возникли какие-то трения с руководством. Я особо не вслушивался. Около трех часов дня я спросил главного бухгалтера, что делать? Машина недозагружена. Янушевский мне сказал: вези, сколько есть...

Вот такая цепочка мелких, на первый взгляд, событий предшествовала трагедии.

Пустовит на первом же допросе полностью признал свою вину. Он искренне переживал, что причастен к горю, которое постигло республику.

А теперь посмотрим, кто был за рулем «Чайки».

Евгений Федорович Зайцев, в 1989 году перешагнувший шестидесятилетний рубеж своей жизни, возил Машерова с 1964 года - более 16 лет. Зайцев был опытным водителем, за руль автомобиля сел еще до войны - в 1938 году. Воевал, поступил в военное училище, демобилизовался в 1952 году.

Евгений Федорович курянин, из крестьян. Семь лет работал таксистом в Минске. В 1964 году его приняли водителем легковой автомашины в автобазу управления делами ЦК Компартии Белоруссии. Имел 36 поощрений, знак «За безаварийную работу», почетное звание заслуженного работника транспорта республики.

Именитый ездок души не чаял в своем водителе. Белорусская пресса много писала о дорогих подарках, которые делал Машеров своему шоферу, в одной из публикаций упоминалось необыкновенное охотничье ружье. Правда, и Зайцев не оставался в долгу. Он тоже дарил хозяину изделия, которые вырезал из дерева. Машеровский шофер слыл на автобазе искусным резчиком по дереву.

Знающие люди говорили мне, что шофер Зайцев был как бы членом семьи Машерова. Привык за 16 лет, в поездки по республике отправлялся только с ним. Когда в декабре 1979 года Евгению Федоровичу исполнилось 60 лет и надо было оформлять пенсию, Петр Миронович якобы сказал: ничего, еще поработаем.

Мнение Машерова тут же было передано Зайцевым руководству автобазы, которое, как выяснилось в процессе следствия, уже подумывало о замене старого водителя на более молодого. И человека уже подобрали - Калмыкова. Расстаться с Зайцевым хотели по двум причинам.

Первая - старый шофер вызывал все больше опасений из-за здоровья. Его донимал радикулит. Когда мертвого Зайцева вынесли из «Чайки», обнаружили шерстяной шарф, а поверх него пояс из хлопчатобумажной ткани вокруг поясницы. Кто знает, может именно боль помешала ему резко вывернуть машину в кювет в последний критический миг. И еще: в последнее время стало сдавать зрение. Всплыла, к примеру, такая подробность - во время медосмотра врач-окулист был серьезно встревожен состоянием его зрения и не подписал «бегунок».

Сработало телефонное право. Звонок в поликлинику, повторная медкомиссия, и разрешение получено. Правда, при вождении Зайцеву предписано было носить очки.

Вторая причина, по которой Зайцева хотели отправить на пенсию, заключалась в том, что он фактически подменил собой руководство автобазы. Близость к первому лицу республики, неформальные отношения между ними ни для кого секретом не были. Руководство цековского гаража молча сносило многие финты, которые отмачивал машеровский водитель. Ему ничего не стоило снять любого человека с должности, принять на работу своего протеже. С ним считались, перед ним лебезили, искали у него покровительства.

Вся автобаза знала, что Зайцев пользуется неограниченным доверием Машерова. Шеф и в самом деле благоволил к своему водителю: предоставил возможность несколько месяцев поработать шофером в Белорусском представительстве при ООН, пообещал персональную пенсию. Узнав, что руководство автобазы подготовило ему замену, Зайцев невзлюбил молодого водителя. Доходило до того, что, будучи в отпуске, старый слуга прибегал утром в гараж и кричал Калмыкову: «Можешь уходить, я поеду за Петром Мироновичем!» Бывало, что вытаскивал молодого водителя из машины, вырывал у него путевой лист. Не хотелось, ох как не хотелось старику уступать кому бы то ни было водительское место в машеровском «ЗИЛе». Кстати, по свидетельству бывшего заместителя начальника 9-го управления КГБ СССР генерал-майора М.С.Докучаева, и «девятка», обеспечивающая безопасность членов и кандидатов в члены Политбюро, рекомендовала белорусским коллегам сменить водителя П.М.Машерова.

Сведущие люди потом говорили: если бы Зайцев не вел машину по осевой, а шел бы по правой трехполосной стороне, у него была бы возможность объехать препятствие - внезапно возникший на осевой самосвал. Увы, за рулем «Чайки» находился дряхлеющий водитель, не способный быстро реагировать на изменившуюся обстановку. На широченной трассе он оказался беспомощным.

Наверное, это был первый звонок системе - тоже дряхлеющей.

ЧТО РЕШИЛ СУД

Водителем синего «МАЗа» был человек по фамилии Тарайкович. Против него сначала было возбуждено уголовное дело. Впрочем, как и против водителя машеровской «Чайки» Зайцева, сотрудников ГАИ Ковалькова, Слесаренко, Прохорчика.

25 ноября 1980 года следователь по особо важным делам при Прокуратуре БССР Николай Игнатович, рассмотрев материалы об автомобильной катастрофе, постановил уголовное дело против названных лиц прекратить из-за отсутствия в их действиях состава преступления.

Еще через месяц в Минске состоялся суд над водителем самосвала Пустовитом Николаем Митрофановичем. Он был признан виновным в нарушении правил безопасности движения, в результате чего погибли три человека.

Пустовита приговорили к лишению свободы сроком на 15 лет в исправительно-трудовой колонии общего режима. Его также лишили права управлять транспортными средствами сроком на пять лет.

В 1982 году вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии в связи с 60-летием образования СССР. В соответствии с этим указом неотбытая часть срока наказания Пустовиту была сокращена наполовину. В колонии ему оставалось отбыть шесть лет.

Семья Машерова просила проявить милосердие к шоферу самосвала. В сентябре 1983 года он был условно освобожден на пять лет и восемь месяцев с направлением на стройки народного хозяйства.

Вдова и дочери Машерова обращались с письмами все в новые инстанции. Наконец, 20 июня 1985 года народный суд Круглянского района Могилевской области, учтя добросовестную работу и примерное поведение, стремление загладить вину, а также то, что осужденный отбыл с 4 октября 1980 года более половины назначенного срока наказания, решил освободить Пустовита от дальнейшего отбывания наказания.

В заключение остается добавить, что Пустовит вернулся в родную деревню и сейчас работает шофером.

(Продолжение следует).