БОЛЕЕ ПОЛОВИНЫ ПРИГОВОРОВ — ОШИБОЧНЫ

Считает известный киевский адвокат григорий гинзбург

Если верить собственному опыту и профессионалам, знакомым с «кухней» судопроизводства не понаслышке, несложно прийти к выводу, что сегодня, на седьмом году существования независимого государства, как-то некорректно даже говорить о защите прав человека в суде. Ибо они пока что лишь декларируются. Тому есть огромное количество причин, преобладающее большинство которых, увы, неумолимо в своей объективности.

Адвокат, специализирующийся на уголовных делах, в прошлом сотрудник правоохранительных органов, мучительно долго листает комментированный Уголовный кодекс. Напряженно, внимательно всматривается в страницы, затем разочарованно откладывает в сторону. Наконец озарение - он тянется за уголовно-процессуальным кодексом и - о, чудо - находит там нужную статью.

Прочитав заметку в газете, где речь идет о том, что судьи нынче берут взятки не только борзыми щенками, судья искренне изумляется, откуда журналист мог узнать о таком случае.

Увы, это факты из реальной жизни. Но даже толковый и добросовестный адвокат далеко не всегда сможет доказать, что подзащитного вынудили к самооговору, применяя недозволенные методы воздействия. Самый грамотный, решительный и всесторонне развитый судья бывает вынужден уступить силе, которая оказывается более могущественной, чем интересы правосудия. Поэтому даже профессионализм и честное отношение к делу часто оказываются бессильными перед системой, которая хотя и производит впечатление хаоса, но весьма последовательно превращает судебный процесс в игру в одни ворота. И выигрывает в ней, как водится, не тот, кто прав, а тот, у кого больше прав.

Вчера в Киеве закончил работу семинар, организованный Украинским центром прав человека и другими организациями, где обсуждались вопросы национальной и международной защиты прав человека. К сожалению, между теоретически существующими возможностями защиты прав человека и реальным воплощением их в жизнь пролегла пропасть.

О некоторых аспектах, касающихся защиты прав человека в судебном процессе, рассказывают заслуженный юрист Украины, известный киевский адвокат Григорий Гинзбург и судья Киевского городского суда Марина Клименко.

Григорий Гинзбург: «Прежде всего несколько слов о так называемой независимости судей, точнее сказать - об их зависимости, причем такой, которая уничтожает правосудие вообще. В былые, тоталитарные, времена в Верховном суде Украины и в Киевском городском суде, а по словам моих коллег, так же обстояло дело и в других судах, прежде, чем вынести оправдательный приговор или в кассационном порядке отменить или изменить его, председательствующий или судья-докладчик должен был согласовать это с председателем суда. В Верховном суде Украины таким «высшим судьей», который давал или не давал «добро» на существенное смягчение приговора или оправдание подсудимого, был заместитель председателя по уголовным делам. В его отсутствие этим занимался председатель суда лично. В постыдном положении оказывались члены суда, превратившиеся в марионеток, только создававшие видимость того, что они судят. А каково было адвокату, который анализировал, доказывал что-то, ссылаясь на материалы дела, которые судьи не открывали! Так выносились решения. Я думал, что эти времена навеки ушли в прошлое. Но вот в интервью одной из газет судья Киевского горсуда Юрий Василенко говорит о том, что председатель Киевского городского суда Григорий Зубец, нарушая Конституцию Украины, закон «О статусе судей» и нормы Уголовно-процессуального кодекса, требует от членов суда, чтобы перед судебным заседанием кассационной коллегии они согласовывали с ним изменение или отмену приговора. А на совещаниях он неоднократно с осуждением заявлял, что отдельные судьи проявляют независимость. Если же судья все-таки принимает решение самостоятельно, его наказывают протестом президиума, и кассационное определение отменяется.

Картина, описанная судьей, полностью соответствует тому представлению, которое имеет большинство моих коллег о качестве рассмотрения уголовных дел в кассационной инстанции Киевского городского суда. Не намного лучше обстоят дела и в Верховном суде Украины. Кроме того, там отменили прием, лишив адвоката возможности даже попытаться рассказать и убедить в том, что по конкретному делу необходимо принести протест. Дошло даже до того, что от адвоката иногда скрывают фамилию судьи-докладчика в кассационной инстанции.

Основываясь на собственной практике и практике моих коллег, я утверждаю, что сегодня более 50% из вступивших в законную силу приговоров - неправильны, ошибочны в той или иной степени.

С другой стороны, невероятно низкое качество адвокатской помощи. Десять лет тому назад в Киеве было двести с лишним адвокатов. Сегодня их в двадцать-тридцать раз больше. Единой юридической коллегии адвокатов нет, как не существует централизованного повышения квалификации и комиссии по качеству. В коллегию пришли люди, которые могли быть в прошлом неплохими судьями, но это вовсе не означает, что они станут хорошими адвокатами.

А кто пришел в адвокаты в массе своей? Те, кого выгнали из прокуратуры и милиции, бывшие участковые уполномоченные. Сегодня три организации в Киеве налево и направо раздают лицензии на занятие адвокатской деятельностью. Иногда сталкиваешься с таким дремучим невежеством адвоката, что речь уже не идет о какой-то общей культуре, умении выразить свои мысли, а об отсутствии элементарного представления о том, что такое защита в принципе. То, что адвокаты не подают кассационные жалобы, можно сказать, пустяк в сравнении с тем, что они просто губят своих подзащитных, нередко избирая позицию, которая идет во вред им. Бывает, адвокат уговаривает сознаться подзащитного в том, в чем он сознаваться не хочет. Это так называемая помощь адвоката. Когда же не сумеют уговорить сознаться, так в ходе процесса... сами признают вину подзащитного.

Ни для кого не секрет, что в милиции задержанных бьют и даже пытают. Или применяют другие недозволенные методы и средства запугивания - угрозы, шантаж, провокации. Когда обвиняемый заявляет об этом в процессе расследования прокурору или судье, от него отмахиваются: мол, надоело, все говорят, что их били. Но это, мол, недоказано. В обвинительных заключениях, приговорах, как правило, фигурирует дежурная фраза, которая звучит примерно так: «Ссылка на побои не нашла своего подтверждения и является попыткой уйти от ответственности».

Меня не очень удивляет, когда подобное творится на предварительном следствии. Но от таких фактов отмахиваются и суд, и прокурор - несмотря на то, что существует, например, заключение судебно-медицинской экспертизы, зафиксировавшее «линейные следы» от побоев на спине потерпевшего, совпадающие со словами обвиняемого в том, что ему наносились побои при помощи милицейской дубинки. Подзащитный рассказывает, что когда он отказывается от самооговора, следователь прокуратуры выходит, заходят двое, избивают его, затем возвращается следователь и продолжает допрос.

Я недавно спросил у одного судьи, почему далеко не за самое грубое хулиганство, не осложнившееся тяжелыми последствиями, он назначил такую суровую меру наказания - 4 года лишения свободы. А он говорит - на днях моего брата избили хулиганы, он до сих пор в больнице. Поэтому сегодня, когда мы часто слышим отовсюду требования усилить борьбу с преступностью вообще, с коррупцией - в частности, с правонарушениями в области экономики - в особенности, в банковско-кредитной сфере - тем более, я очень боюсь новых проявлений процессуального нигилизма, превалировании политики над правом, субъективизма. Боюсь, что опять полетят щепки вырубаемого леса - признаки этого уже сегодня налицо».

Судья Киевского городского суда Марина Клименко:

«Большой проблемой является предоставление защитника подсудимому по назначению - в порядке статьи 47 УПК, особенно по тем делам, где отказ от защитника не допускается. Статья предусматривает, что защитник назначается лицом, производящим дознание, предварительное следствие, судьей или судом и обязанность направить такого защитника возлагается на руководителя адвокатского объединения по месту производства дела. При этом адвокат должен быть при задержании лица и взятии его под стражу, избрании меры пресечения в виде содержания под стражей не позднее чем через 24 часа после задержания. Насколько реально выполнение этой нормы закона? В Украине сегодня действуют адвокаты-индивидуалы, различные бюро, фирмы, конторы, адвокатские объединения. Но их перечня нет ни у органов следствия, ни у судов. Не существует единого центра, который координировал бы деятельность всех адвокатов-индивидуалов и адвокатских фирм, в том числе и по территориальному принципу. А значит, не существует и адвокатских объединений, постоянно работающих по системе круглосуточного дежурства. Поэтому в случае задержания гражданина, особенно в праздничные, выходные дни или ночное время, лица, производящие задержание, не знают, где найти адвоката. Они занимаются поисками свободного адвоката и его уговорами.

В такой же ситуации находится и суд - по делам, где подсудимые заявляют о желании иметь защитника или если им полагается защитник. На сегодняшний день плата за один судодень составляет 11 гривен. Естественно, адвокаты не хотят этим заниматься и такого рода проблема возникает у нас практически по каждому делу.

Приведу один пример. По делу проходили восемь подсудимых, все они обвинялись в совершении умышленного убийства нескольких лиц из корыстных побуждений с особой жестокостью. Во время предварительного следствия присутствовали и адвокаты по назначению. Затем один из них тяжело заболел, а другой - уехал на постоянное место жительства за рубеж. В суде встал вопрос о необходимости адвокатов по назначению. Суд направил извещение в то объединение, где работали адвокаты, осуществляющие защиту на предварительном следствии. Поступил ответ, где сказано, что объединение находится в Московском районе города Киева, так что обращайтесь в Шевченковское адвокатское объединение, на территории которого находится Киевский городской суд. В Шевченковской юридической консультации нам отвечают: мол, извините, у нас всего двадцать адвокатов, они все заняты, а на территории Шевченковского района находится УВД города и области, Киевский городской и областной суды, районный суд и прокуратура - всего 11 правоохранительных органов и судов, и мы не в состоянии всех обеспечить. Судья обращается в Министерство юстиции с просьбой сообщить, какие адвокатские объединения вообще существуют в Киеве. Ему присылают список, но каждый руководитель адвокатского объединения присылает примерно такой же ответ на обращения, как и предыдущие. Решали этот вопрос в течение пяти месяцев. В результате судья был вынужден обратиться с личной просьбой к своим однокурсникам, которые пошли ему навстречу. Суды не должны выступать просителями, стремясь обеспечить защиту прав человека. А подобные ситуации происходят у нас очень часто. Это - издевательство над судом, но привлечь адвокатов к порядку тоже нельзя.

С другой стороны, действующее законодательство не обеспечивает реальной независимости суда и судей, а носит преимущественно декларативный характер. Отсутствует надлежащий уровень организационного и материально-технического обеспечения судебной деятельности. Всем известно, что зарплату судьи получают от исполнительной власти, материально-техническое обеспечение, подбор кадров - все это также идет через органы исполнительной власти. Поэтому хотим мы или не хотим, это оказывает влияние на деятельность судебной системы. Судьи районных судов города Киева две недели назад получили заработную плату - «аванс» за август.

Киевский горсуд - столичный суд независимого демократического государства - находится в помещении, которое арендует. В одной комнате работают 6-8 судей, к услугам которых - всего один абонентский номер. Нет денег на оплату труда адвоката и переводчика, почтовые расходы, отопление и даже на охрану - суды в городе Киеве вообще не охраняются. Таково состояние судебной системы на сегодняшний день. И это, конечно, не может не отражаться на качестве судебной защиты прав человека».